Смеялся я потому, что вспомнил панический ужас, который охватил меня во время нашей последней беседы на эту тему. Больше всего меня тогда пугало, что в моей наконец-то налаженной новой жизни могут произойти хоть какие-то перемены. Хотелось оставить все как есть, отойти и не трогать, даже пыль не сдувать. В итоге, моя тогдашняя жизнь все равно рухнула, совершенно неожиданно и, между прочим, по моей же собственной милости.