Цитаты из книги «Сновидения Ехо (сборник)»

Пока ты у нас серьезный, мрачный и не в меру ответственный мальчик, который, конечно, выучился более-менее успешно прикидываться, будто валяет дурака, но меня-то не проведешь! Я тебя насквозь вижу. Впрочем, старайся дальше, ты на верном пути. В один прекрасный день заиграешься, поверишь себе, и вот тогда игра наконец закончится, и начнется самая настоящая жизнь. Хорошая. Твоя. Тебе понравится, вот увидишь.

Тебе и правда совершенно нечего бояться. Но только потому, что все уже давным-давно пошло «не так». И «как раньше» гарантированно не будет.

Страх проистекает из неуверенности и порожденной ею надежды на так называемое «лучшее». Как только один из воображаемых вариантов развития событий начинает казаться предпочтительным, появляется опасение, что реализуется какой-нибудь другой. А когда точно знаешь, как обстоят дела, бояться становится нечего. Вот и тебе – нечего. Все не так, как раньше, это уже свершившийся факт. И чем быстрее ты его осмыслишь, тем раньше поймешь, что «не так» – вовсе не обязательно означает «хуже». А потом, возможно, наконец вспомнишь, что ты, мягко говоря, не совсем беспомощен. Скорее наоборот. Как ты захочешь, так все и будет. Вот чем тебе следует заняться немедленно – сесть, собраться с мыслями и в кои-то веки захотеть чего-нибудь толкового. А не абстрактного: «Чтобы опять было интересно, ни хрена не понятно, и я посреди всего этого – самый крутой». Подобные сценарии если и доводят до добра, то окольными путями. И далеко не всех.

Я себя знаю: любое неприятное дело, отложенное до завтра, на следующий день начинает казаться вовсе не нужным. А сейчас так нельзя.

Тебе эта ярмарка до одного места, – сказал Мелифаро. – А я очень рад. И почему-то чувствую себя победителем. Хотя пальцем о палец не ударил, чтобы им помочь. Только очень хотел, чтобы она была. – Ну так, значит, качественно хотел, – заметил я. – Помнишь, тебе Джуффин тогда на совещании сказал: «Хотеть – и есть делать». И у тебя получилось. Иногда так бывает, нечему особо удивляться.

Я же сама когда-то высказала гипотезу, что возможен принципиально новый вид магии, основанной на постоянном диалоге с Миром; если сумел объяснить Миру, чего добиваешься и убедить его, что задуманное тобой действие необходимо, все остальное Мир сделает сам.

Ты, хвала Магистрам, не первый год занимаешься магией и должен бы уже привыкнуть, что для нас не бывает просто желаний. Хотеть – это и есть делать, сознательно, или бессознательно вкладывая в достижение желаемого немалую часть себя. Такие вещи следует понимать и держать несбыточные желания под контролем, чтобы не кормить своей силой и вниманием прожорливую бездну неосуществленных намерений.

Музыка и есть магия, – сказала леди Сотофа. – При должном к ней подходе, конечно. Собственно, любое дело при должном подходе – полной самозабвенной самоотдаче – становится магией. И открывает нас Миру. И изгоняет смерть. На ее место, конечно, может сразу прийти другая, нет никаких гарантий, это тебе уже и без меня объяснили. А все-таки после того, как Врата открыты, их обладатель бессмертен. То есть умереть по-прежнему может, но пока это не произойдет, живет, как бессмертный. И действует, как бессмертный, даже если совсем дурак.

Старые кейифайи церемонно называют «открытием Врат» процесс единения с Миром, без которого невозможно серьезное погружение в магию; они считают, будто эту операцию должен делать специально обученный знахарь, а мы полагаемся на естественный ход вещей. Но в одном они, кстати, правы: наша смерть действительно покидает нас через эти распахнутые Врата.

Магия сделала нас открытыми нараспашку для всего, что происходит вокруг. Когда твой новый приятель говорил об «открытых Вратах», он именно это имел в виду.