– Погоди-ка, – шеф остановил меня на пороге. – Еще кое-что. Думаю, ты должен возместить хозяину «Джубатыкского фонтана» причиненный ущерб. Формально ты, конечно, не обязан это делать. Никто не докажет, что трактир сгорел именно по твоей вине. Но мы-то знаем…

– Мы-то знаем, – эхом повторил я. – Ладно, вы правы. Моего недельного жалования хватит, как думаете?

– На твое недельное жалование можно открыть полдюжины новых паскудных забегаловок вроде этой, – утешил меня Джуффин. – И имей в виду, тебе следует сделать анонимное пожертвование. Нам с тобой ни к чему лишние слухи, верно?

– Верно, – с облегчением согласился я.

Меньше всего на свете мне хотелось объясняться с хозяином загубленного притона, да еще и благодарности его выслушивать. Ну хоть от этой беды избавился.

Когда я брел по коридору Управления Полного Порядка, мне казалось, моя жизнь теперь превратится в ад. Я буду все время хотеть спать и при этом постоянно помнить, что всякое прикосновение головы к подушке может стать роковым и закончиться ссылкой. Бессонница и страх – дивное сочетание. Зная себя, я подозревал, что все это сведет меня с ума в кратчайшие сроки.

Но оказалось, что я здорово недооценил собственное легкомыслие. Вечером того же дня мы с Меламори взахлеб планировали путешествие в амобилере по окраинам Соединенного Королевства (я подозревал, что сейчас шефа будет очень легко раскрутить на внеочередной отпуск, и оказался совершенно прав). После ночи, проведенной на службе, я хлебнул бальзама Кахара и отправился с визитами, благо число друзей-приятелей, забывших уже, как я выгляжу, было к тому моменту хорошо если не трехзначным. Весь день я бешеной собакой носился по городу, не забывая время от времени прикладываться к бутылочке с чудодейственным тонизирующим зельем, вечером принимал самое что ни на есть активное участие в аресте бывшего Младшего Магистра Ордена Стола на Пустоши, в полночь провожал домой леди Меламори, да так увлекся этими грешными проводами, что на службу вернулся чуть ли не на рассвете и мирно задремал в собственном кресле, часа на два. Неудивительно, что обошлось без сновидений – после такого карнавала сон мой был похож на глубокий, приятный обморок, и это было лучше, чем ничего. Много лучше.

В таком ритме я прожил еще полдюжины дней, потом мы с леди Меламори все-таки реализовали часть своих безумных планов, то есть как следует прокатились по окраинам Соединенного Королевства, оглашая окрестности азартными воплями и до полусмерти пугая провинциалов своей лихой ездой. В городах, ради осмотра которых была, теоретически, затеяна поездка, мы, ясное дело, почти не задерживались, и размеры гостиничных бассейнов интересовали нас куда больше, чем памятники архитектуры.

Неудивительно, что из отпуска я вернулся в столицу почти таким же счастливым придурком, каким был в первые годы своего тутошнего бытия. Бессонница в сочетании с чудодейственным бальзамом Кахара, как ни странно, пошла мне на пользу, и в глубине души я уже был совершенно уверен, что снова выкрутился, как всегда.

Не тут-то было.

На третий, что ли, день после нашего возвращения, я позволил себе задремать в кресле во время ночного дежурства – собственно говоря, только так я теперь и спал, наивно полагая удобную постель своего рода полигоном для разминки опасных сновидений. Почему-то мне казалось, что навещать меня, пока я дрыхну сидя, да еще и в кресле самого сэра Джуффина Халли, они не рискнут.

На сей раз вместо того, чтобы ненадолго провалиться в сладкую тьму, я встал (то есть, мне приснилось, что встал), вышел из кабинета и отправился бродить по Управлению Полного Порядка, которое как-то незаметно превратилось в здание крытого рынка, ярко освещенное зелеными и лиловыми фонарями. Какое-то время я плутал среди рыбных и галантерейных рядов, а потом вдруг увидел у одного из прилавков капитана Фуфлоса, дальнего родственника и заместителя генерала Городской Полиции Бубуты Боха. В отличие от Бубуты, шумного, грубого и невежественного, но в общем бравого вояки и вполне добродушного дяди, Фуфлос был настоящим, неподдельным гадом. Глуп, как пробка, самодоволен до одури, совершенно не пригоден к полицейской службе и при этом мелочен и злобен, из тех, кого хлебом не корми, дай испортить жизнь хотя бы дюжине человек в сутки, иначе день считай зря прошел. Как он не вылетел со службы – ума не приложу; надо думать, Бубута тратил массу усилий, чтобы прикрыть непутевого родственника. Словом, если и был в Ехо человек, которого я действительно терпеть не мог, так это капитан Фуфлос.

В моем сне (который я сдуру полагал самой что ни на есть достоверной реальностью) капитан Фуфлос вел себя в полном соответствии с моими представлениями о его повадках. Стоял подбоченившись, распекал юную рыжеволосую торговку за отсутствие не то форменного передника, не то карточки с номером места. Грозил ей трехлетним заключением в каторжной тюрьме Нунде. Испуганная девочка размазывала по щекам слезы, зеркальный карп на прилавке превращался то в упитанного котенка, то в разноцветную трость циркача, а то и вовсе рассыпался букетами полевых цветов – тоже, надо думать, с перепугу.

Ярость переполнила меня до краев и начала капать на пол. В этом сне она выглядела как густая темная буро-зеленая жидкость, сочившаяся из-под ногтей. Я твердо знал, что умру, если не дам себе волю – немедленно! Поэтому я не стал ругать и стыдить капитана Фуфлоса, как уже не раз делал наяву, а просто подошел, схватил его за ногу, поднял, дивясь и радуясь собственной физической силе, и со всей дури приложил беднягу светлым ликом о грязный прилавок. И проснулся – счастливый, с бьющимся сердцем и мокрой, липкой от пота спиной.

Счастье мое, впрочем, было недолгим. Миг спустя я понял, что спал и видел сон – событие само по себе, мягко говоря, нежелательное. Кроме того, в этом сне я, весьма вероятно, убил человека. Ну, на худой конец, покалечил. И сделал это с превеликим наслаждением. То есть, не отказался бы повторить – даже сейчас, пуча глаза от ужаса и предвкушая грядущий разговор с Джуффином – нет, не отказался бы, желательно, несколько раз. Тем более все равно теперь пропадать.

Что мне предстоит именно «пропадать» я не сомневался. И, дабы не затягивать агонию, послал зов шефу и рассказал ему все, что помнил.

Ответ Джуффина поразил меня в самое сердце.

«Если ты действительно укокошил Фуфлоса, я готов прятать тебя от правосудия в собственном подвале. Еще и награду за спасение Соединенного Королевства выхлопочу, пожалуй. Но сперва надо проверить, случилось ли с ним хоть что-нибудь наяву. В любом случае не падай духом, сэр Макс. И не сходи с ума. Побереги свою горячую голову. Неприятностей много, а ты один. Я скоро буду».

Такой отеческой заботы я от Господина Почтеннейшего Начальника, признаться, не ожидал. Но вместо того чтобы воспрянуть духом, заподозрил, что дела мои по-настоящему плохи. Настолько, что ругать и пугать меня уже не имеет смысла. Только и остается, что погладить по голове и убить. Ну или хоть в ссылку отправить. Запереть в каком-нибудь необитаемом Мире, вроде того, где мой приятель Лойсо Пондохва срок мотал, пока я не помог ему смыться^[12]. Словом, воистину капут мне. Приехали.

Джуффин, спасибо ему, не стал меня томить. Воспользовался Темным Путем и появился на пороге минут через десять. На амобилере он бы с Левого берега час добирался, знаю я этот маршрут и излюбленную скорость передвижения шефа тоже знаю – чуть-чуть быстрее, чем пешком. Наградил меня сочувственным взглядом, от чего мне окончательно стало дурно, и растормошил нахохлившегося буривуха.

– Куруш, Макс отсюда исчезал? – требовательно спросил Джуффин.

– Он не исчезал. Все время сидел в кресле. Молчал. Наверное спал. Мне было скучно, и орехи быстро закончились, – проворчала наша мудрая, но капризная птица.

– Насчет орехов – это мы сейчас исправим, – утешил его Джуффин, поспешно обшаривая ящики своего письменного стола. – Где же они? Были же вчера вечером… Макс, неужели ты слопал?

– Не слопал, а скормил по назначению, – вяло огрызнулся я. – Можно подумать, вы Куруша не знаете. Он из меня эти грешные орехи в первые же полчаса вынул. А потом еще за пирожными отправил. Все как всегда.

– Ладно, тогда придется распотрошить неприкосновенный запас, – и шеф принялся вскрывать свой сейф.

Предполагается, что в этом защищенном всеми возможными и невозможными заклятиями шкафу хранятся самые страшные тайны и самые секретные документы Соединенного Королевства. Такое конечно, тоже случается время от времени, но обычно сейф сэра Джуффина Халли служит запасным хранилищем лакомств для Куруша. На черный день, так сказать, вернее, на черный предрассветный час, когда трактиры уже закрыты, а лавки еще не открыты, и купить орехи решительно негде.

– Так что там с Фуфлосом? – не выдержал я. – Мертв?

– Не совсем, – печально сказал шеф. – Ты здорово подкачал, мальчик. Плохо сделал свою работу. У ложа Фуфлоса сейчас орудуют знахари. Сломанную ногу они ему к утру починят, не вопрос. И с лицом разберутся, снова будет красавчик – хоть куда. А вот сотрясение мозга, который у него внезапно обнаружился, и, самое главное, испуг надолго выведут капитана из строя. Это ж надо – мирно спать в своей постели и вдруг проснуться от страшного удара, полуживым калекой… Может, он теперь сам в отставку подаст, от греха подальше? Тогда труды твои не пропадут напрасно, и на орден за особые заслуги перед Соединенным Королевством все-таки можешь рассчитывать.

– Чему вы так радуетесь? – не выдержал я. – Мне приснилось, что я покалечил Фуфлоса, и настоящий живой капитан Фуфлос действительно покалечен, нога и голова, все правильно, за ногу я его схватил, а головой о прилавок припечатал. А вы веселитесь, как будто…

– Предлагаешь мне вернуться домой и удавиться с горя? – поинтересовался Джуффин. – Так я не стану, ты уж извини. И тебе не советую. То есть дело хозяйское, но я надеюсь, ты все-таки прислушаешься к моему мнению. А знаешь, что мне нравится в этой истории?

– Грядущая отставка бедняги Фуфлоса? – мрачно спросил я. – Мне это тоже нравится. Но не настолько, чтобы я забыл о собственных интересах.

Шеф досадливо отмахнулся.

– Мне нравится, что ты никуда отсюда не исчезал, вот что, – объяснил он. – То есть, это было не настоящее магическое сновидение, как я опасался, а просто твой темперамент вышел из-под контроля. Надо думать, с «Джубатыкским фонтаном» было ровно так же. То есть ты спал и видел обычный дурацкий пустой сон, но поскольку в тебе предостаточно и могущества, и злости, пустой сон возымел неприятные последствия наяву. Твоя ярость разрушила ткань реальности – теоретически, для этого тебе даже спать не обязательно. Если бы, скажем, Фуфлос как следует разозлил тебя наяву, он вполне мог бы упасть замертво от одного твоего гнева. Думаю, этого не произошло только потому, что ты всегда можешь как следует отругать беднягу, и он тебе слова поперек не скажет. А что ж, когда могущественный человек бранит своего врага, он нередко спасает тому жизнь, ты не знал? Ну вот, теперь знаешь.

– Счастье, что больше никто не раздражает меня до такой степени, – вздохнул я. – Ну, почти никто.

– То-то и оно, что почти, – ухмыльнулся Джуффин. – Ладно. Все это, конечно, тоже скверно, но гораздо менее опасно, чем настоящее магическое сновидение, по крайней мере, для тебя самого. Ну и шанс исправить положение наметился. Плохонький, но шанс.

– Правда? – обрадовался я. – Хотите сказать, это лечится?

– Теоретически – да. На практике – поглядим, как дело пойдет, – неопределенно ответил Джуффин.

Он как-то умудрялся дружески улыбаться и хмуриться одновременно.

– Благодаря дыхательным упражнениям и прочим трудам ты научился сдерживать свой гнев и действовать, невзирая на страх, – наконец сказал он. – Стал таким же легким в общении, как в старые добрые времена. К сожалению, теперь этого недостаточно. Тебе надо научиться вовсе не испытывать эти чувства, или хотя бы их игнорировать. Держать дистанцию между собой и собой – понимаешь, о чем я? Вижу, что не очень. С годами это умение пришло бы к тебе само. Но как добиться подобного результата в кратчайший срок – вот вопрос.

Я молча ждал продолжения. Но уже приободрился. Был почти уверен, что чудесное избавление – вот оно, совсем рядом. Быть такого не может, что сэр Джуффин Халли не в силах справиться с сущей ерундой. Сейчас он еще немного поморочит мне голову в воспитательных целях, а потом – хлоп! – и заколдует. Или, наоборот, расколдует – это как поглядеть.

– Самый простой и разумный вариант – отправить тебя куда-нибудь путешествовать, – задумчиво сказал Джуффин. – Даже не обязательно в другой Мир, а просто подальше от столицы. Я почти уверен, что этого будет достаточно. На пару дюжин лет всего-то, пока не повзрослеешь по-настоящему. Кстати, на твоем месте я бы ухватился за такую возможность и уже побежал бы паковать дорожную сумку. Но ты почему-то никуда не бежишь, а, напротив, всем своим видом изображаешь скорбь и смятение. Не понимаю я тебя.

– Пара дюжин лет – это же вечность, – мрачно сказал я. – Такое у меня восприятие времени. Никому не понравится почти пожизненная ссылка. Вот на полгода я бы с радостью умотал куда угодно. Ну ладно, даже на год. Но это, как я понимаю, делу не поможет?

– Не знаю, – пожал плечами шеф. – Не думаю, честно говоря. Ты, конечно, шустрый, но все-таки не настолько.

– Я родился в мире, где пара дюжин лет – огромный срок, – напомнил я. – Примерно треть жизни. Я, конечно, уже знаю, что тут все не так, но только теоретически. Понимаете?

– Пожалуй.

Джуффин помолчал, подумал и наконец, как мне показалось, неохотно сказал:

– В общем, есть еще одна возможность. Но я не уверен, что ты сумеешь ею воспользоваться.

Я воспрянул духом и навострил уши. Еще одна возможность – это же прекрасно! Уезжать из Ехо мне совсем не хотелось, даже насчет полугода я соврал, чтобы не разочаровывать шефа.

Он начал издалека.

– Помочь человеку обрести власть над собой не так просто, как ты, наверное, думаешь. Небось сидишь сейчас, недоумеваешь: почему этот злодей Джуффин душу из меня тянет, вместо того чтобы щелкнуть по носу и сделать мудрым, спокойным и уравновешенным? Так?

– Ну, в общем, да, – смущенно признался я. – Только я не думал, что вы меня именно по носу щелкнете. Какой-то более пафосный ритуал представляется… А так все верно. Неужели вы правда не умеете?

– Не умею, – признался шеф. – То есть, исправить тебе настроение на пару часов, или дней – проще простого. Но заставить тебя радикально измениться, не превратив при этом в покорного моей воле болвана – нет, и не проси. Я знаю только одного колдуна, которому это под силу. О нем, собственно, и речь.

– Сэр Маба? – обрадовался я.

Я уже привык, что в тех редких случаях, когда Джуффин чего-то не знает, или не умеет, мы с ним обычно отправляемся на поклон к его старинному приятелю Мабе Калоху, бывшему Великому Магистру Ордена Часов Попятного Времени, и все незамедлительно улаживается, причем как бы само собой: Маба очень любит делать вид, будто уже давно ни во что не вмешивается.

Но шеф покачал головой.

– Нет, не Маба. Станет он с тобой возиться, как же… А и стал бы – что толку? Максимум, что он сможет сделать в этой ситуации, так это выстроить для тебя мост во времени, отправить в прошлое, лет этак на триста назад, чтобы ты получил возможность набраться ума-разума и в таком виде снова наняться ко мне на службу, если, конечно, доживешь до этого прекрасного дня. Но мне кажется, такая перспектива устраивает тебя еще меньше, чем продолжительное путешествие по окраинам этого Мира, от которого ты только что наотрез отказался.

Я так и не понял, шутит Джуффин или говорит правду, но на всякий случай содрогнулся.

– Человека, о котором я говорю, зовут Магистр Хабба Хэн. Думаю, слово «магистр» прибавляют к его имени просто так, из вежливости. Он не состоял ни в одном из известных мне магических Орденов – разве что совсем уж в глубокой древности. Но тогда, по-моему, и Орденов никаких не было… Ладно, все это пустяки. Важно, что Хабба Хэн по-прежнему жив, здоров, регулярно наведывается в Ехо и является моим добрым приятелем. Впрочем, последнее обстоятельство не имеет для тебя никакого значения. Если уж ты исхитришься найти Хаббу, он тебе поможет. А нет – ничего не попишешь, наша старая дружба тут ничего не изменит.

– А его трудно найти? – спросил я. – Как дом Мабы Калоха?

– Что ты. Отыскать дом Мабы – пара пустяков. Маба эксцентричен, что да, то да, но гостеприимен и любопытен, поэтому с ним не бывает особых проблем. Ну, в крайнем случае, проплутаешь пару лишних часов по Левобережью, тоже мне горе. Хабба Хэн – совсем другое дело.

– Ох! – жалобно сказал я.

– Именно что «ох», – подтвердил Джуффин, наливая мне камры. – Я же сказал тебе с самого начала: я не уверен, что ты сможешь воспользоваться этой возможностью. Одна надежда на твою удачу…

– Да и та – глупое чувство, – язвительно подхватил я. – В смысле надежда. Хотя моя удача тоже, конечно, та еще дура. Вся в меня.

– Вот-вот, – согласился шеф и принялся набивать трубку.

Пауза у него вышла не то чтобы такая уж долгая, но мне вполне хватило. Еще немного, и я бы на коленях стал умолять его: «Дальше, дальше!»

– Хабба Хэн, – наконец заговорил Джуффин, – очень древнее и очень могущественное существо. Язык не поворачивается назвать его «человеком», хотя с виду, конечно, он вполне обычный человек. Что для тебя сейчас особенно важно – взгляд Хаббы Хэна обладает целительной силой. Стоит ему посмотреть в глаза собеседнику, и тот мгновенно исцеляется от главной своей напасти. Безумец придет в себя, трус станет храбрецом, утративший Искру, немедленно обретет ее снова, еще и внуков своих переживет. Поскольку у тебя сейчас нет никаких серьезных проблем, кроме исключительной неуравновешенности на фоне колоссального могущества, можешь быть спокоен, после встречи с Хаббой Хэном твои сны и мысли перестанут быть опасными для окружающих. Возможно, даже ты перестанешь быть опасен сам для себя, хоть и нелегко мне вообразить такую идиллию.

– А он избавит меня именно от беспокойства? Или все-таки от могущества? – поинтересовался я. – От него, конечно, сплошные хлопоты, но не хотелось бы потерять работу.

– Могущество – не напасть, что бы ты об этом сейчас ни думал, – строго сказал шеф. – Следовательно, взгляд Хаббы Хэна тебя от него не избавит. Не выпендривайся, сэр Макс, не сбивай меня с толку. Моя задача и без того почти невыполнима. Объяснить тебе, как найти Хаббу Хэна, да так, чтобы ты понял – тот еще труд. Давно я не чувствовал себя таким беспомощным.

– А вы самыми простыми словами растолкуйте, по слогам, как распоследнему идиоту, – вздохнул я.