Цитаты из книги «Не мешки»

Есть такой маркер: послушание лишает силы. Но медленно, постепенно, особенно тех, кто от природы здоров. Поэтому последствия послушания катят за возрастные изменения, да и всё. Тем более, что стареть, иметь возрастные изменения отлично вписывается в общую программу послушания (

При этом некоторые люди совершают ровно те же самые поступки реально по зову сердца, потому что им нравится, они этого хотят, и это не послушание, а нормальное поведение. Следовать зову сердца (тела, судьбы и так далее) нормально вообще.

Короче, всякому городу обязательно нужен друг для хороших прогулок, в ходе которых можно загуляться до полного исчезновения, потому что полное исчезновение это очень полезно, в ходе полного исчезновения на наше место приходит что-то ещё, и тень этого чего-то ещё остаётся даже после того, как мы снова вернулись и сидим с таким видом, как будто только что спионерили бабушкино варенье – ша, уже никто никуда не идёт. /Всякое путешествие, включая поход в пекарню за хлебом – шаманское, если кто надо правильной походкой за этим вашим типа хлебом идё

Не ради них всё затевалось, просто иногда обязательно надо со своим городом, как с хорошей собакой (а он с тобой, как с хорошей собакой) гулять.

Бог в их интерпретации принимает форму взрослого, одновременно карающего и защищающего, озабоченного в основном правильным питанием, аккуратным одеванием и смирным поведением своих подопечных, жалеющего пряников, но ловко управляющегося с кнутом (ремнём).

Потому что всё это – кофейня, каток, танцы на улице – и есть настоящий памятник павшим, наглядное свидетельство того, что жизнь и радость в очередной раз победили угрюмую сволочь

Вот буквально всё, что навязывает нам социум, надо отслеживать и стараться этого избегать

А вот о чём всё-таки надо сказать, так это о тех, кто просит для себя «волшебных пинков», «критики» и всего в таком роде. Это просто очень тяжёлая форма жажды внимания. Такой адский голод, когда уже на любые помои готовы, лишь бы хоть чем-то себя заполнить. С

Пока в нас живо желание кого-то «волшебно пинать», как бы мы его себе ни объясняли, мы – говно-помощники. Мягко говоря. Такое желание само по себе маркер. Хочешь обидеть другого? Считаешь, что обида, нанесённая тобой, может быть полезна? Нравится чувствовать себя дзен-спасателем с палкой наперевес? Диагноз: тебе трындец. В смысле, давай, попробуй выкарабкаться из ада, на дне которого обретаешься, такой румяный и бодрый, готовый дать пинка. Выкарабкаешься до конца жизни, будешь большой молодец.

Когда кто-то самовольно решил дать «волшебный пинок» ближнему и получает от этого намерения (и процесса) хотя бы тень удовольствия, он может быть заранее уверен, что причиняет зло. Без вариантов. «Пинок», от которого пинающий получает удовольствие – просто та или иная форма садизма. Причём когда удовольствие не осознаётся, это обычно просто очень запущенный случай вранья себе, без шанса когда-либо со своим потаённым садизмом разобраться.