Цитаты из книги «Мой Рагнарёк»

есть много способов дать понять, о чем идет речь, не называя имени. Это магия. Не слишком хитроумная, согласен, зато она работает.

Можно было не сомневаться: я сумею привести в действие это устройство, как уже не раз заставлял оживать куда более замысловатые игрушки, придуманные слабыми, но изобретательными людьми, чье стремление услужить смерти всегда вызывало у меня оторопь: им-то это зачем?

и я увидел перед собой невысокого худощавого мужчину. На вид ему можно было дать от двадцати до сорока – бывают люди, которые кажутся очень мужественными в юности, а с возрастом в их внешности появляется что-то неуловимо мальчишеское. В результате они всю жизнь выглядят примерно одинаково

А теперь сам подумай: на кой черт таким ребятам чьи-то коленопреклоненные молитвы? Если богам что-то и нужно от людей, так это чтобы среди них нашелся кто-то, способный составить им хорошую компанию, разделить их одиночество. И, если уж на то пошло, взвалить на свои плечи часть их обременительной ноши. Почему бы людям не взять на себя ответственность за собственную судьбу, вместо того чтобы бормотать очередную молитву? Это был бы достойный жест. Именно та жертва, которую давным-давно ждут боги.

Ну почему сразу «сукой»? Не сгущай краски, Дороти. Просто умение посылать подальше того, кто с надеждой пялится на тебя снизу вверх, приходит с опытом, – заметил Анатоль. – Очень полезное умение.

По моим наблюдениям, одиночество такого рода приносит прохладу в летнюю ночь и возможность свободно размахивать ногами во сне, – в тон ему откликнулся я. – А я как раз весьма дорожу и тем и другим.

Ничего удивительного, большинство людей всю жизнь пребывают не в реальном мире, а в том, в существовании которого они заранее уверены. Довольно страшный дар. Я бы сказал – проклятие, но вы со мной, пожалуй, не согласитесь.

Как же это, друзья? Человек глядит на вишни в цвету, а на поясе длинный меч!

Скорее уж ополоумевшего мужика, – шепнул я

Мне здесь не очень нравится, – пренебрежительно сказал Один. – Слишком все сладко! Словно мы попали в послеполуденный сон ополоумевшей бабы.