Цитаты из книги «Мертвый ноль»

когда колдуешь по-вашему, начинаешь чувствовать, что тебя любит весь Мир. По-настоящему любит, почти как человек человека. И я его – тоже. Но он все-таки немножечко сильнее любит, потому что сам большой

пускать пыль в глаза, вызывать зависть. Всегда этого втайне хотел, но считал неразумным мальчишеством, если не вовсе недостойным шутовством, и тебе не раз выговаривал за подобные вдохновенные выходки; получается, ошибался. Такое поведение дает доступ к особой разновидности силы – веселой, легкой и радостной, не понуждающей к действию, а соблазняющей на него; словом, той самой, которой мне всегда недоставало.

хвалить – первоочередной долг любого учителя, опекуна и просто старшего товарища. Магия любит уверенных в своих силах; впрочем, далеко не только она

новичок должен быть или достаточно удачлив, чтобы не встретиться ни с кем из хищников, пока слаб, или достаточно храбр и упрям, чтобы уцелеть при встрече.

Как это порой случается с очень способными, но ничего не знающими о собственных возможностях и не обученными защищаться магами, я еще в детстве стал жертвой хищной твари, из тех, кто присваивает самую драгоценную часть человеческого сознания.

однажды, примерно год назад. Причем в тот раз его напоил я сам – исключительно в интересах следствия. Я тогда подозревал, что он ужасный злодей. Потом оказалось, просто вдохновенный художник, так что переводить на него выпивку совершенно бессмысленно. Я больше и не стал. Но в этот вечер Малдо Йоз справился своими силами. Гений тем и отличается от нормального человека, что делает все не когда попало, а вовремя, в самый подходящий для соответствующего поступка момент. Или уж настолько невовремя, что волосы дыбом. Малдо выбрал второй вариант. Если бы он предварительно спросил меня, когда именно ему следует вползти в мою гостиную в съехавшей на одно ухо шляпе, невразумительно мыча нечто среднее между «спасите-помогите» и «я – самый главный властелин Мира», я бы ответил: когда заблагорассудится, только, пожалуйста, не прямо сейчас. Но он, увы, не спросил. И нарушил размеренное течение уютного домашнего вечера, который обещал стать первым по-настоящему спокойным отрезком времени между закатом и полуночью если не за всю мою жизнь, то уж точно за последний год. Но так и не стал.