Цитаты из книги «Хроники Ехо (сборник)»

Доверять судьбе – высокое искусство; чем больше власти и ответственности у человека, тем меньше у него шансов этим искусством овладеть: все сам, все под контролем – тебе ведь тоже знакомо это чувство, сэр Макс?.. А тут такой шанс научиться!

– Ты сказал: «Дай, сколько не жалко». Именно поэтому я должен отдать тебе все. Это – не деньги. То есть, конечно, деньги – настоящие, не фальшивые, не вопрос. Но для меня это гораздо больше, чем просто деньги. Залог спокойствия, гарантия безопасности, возможность оставаться беспечным. Вот чего мне всегда было жалко, а теперь – нет. Даже забавно заплатить за обучение искусству сновидений своим недоверием к жизни. По идее, я должен отдельное спасибо тебе сказать – за то, что избавился наконец от этого груза. Если бы не ты, я бы еще долго не понял, как обстоят мои дела. – Ты говоришь, как герой старинной легенды, – вздохнул Еси Кудеси. – И поступаешь так же. Мне это нравится, хоть и не привык я к таким сложностям. А как же ты домой будешь добираться? – Тоже мне проблема, – улыбнулся я. – Что ты – еды мне в дорогу не дашь? И в любом самом бедном поселке супу нальют и спать уложат в тепле, не пропаду. А дальше – по обстоятельствам. Например, встречу в порту старого приятеля с туго набитым кошельком. Или найду капитана, готового подождать с оплатой до прибытия – дома-то меня выручат. Или отправлюсь к нашему послу. Или ограблю какого-нибудь изамонского богача за то, что он пихнул меня локтем, – а что, тоже вариант. Разбойником я еще никогда не был, а ведь в детстве после одной маминой сказки полгода об этом мечтал! А может, просто усну здесь, а проснусь дома – весь, целиком? Так, говорят, тоже иногда бывает. – Еще и не так бывает, – подтвердил Еси Кудеси. – Но учти, этому я тебя вряд ли научу. Хотя бы потому, что сам не умею. Разве что нечаянно. Или найдется учитель получше меня – не наяву, так во сне. Но в таком деле гарантий быть не может. – Это понятно. И совершенно неважно. Мне ужасно нравится, что вот прямо сейчас все это меня не тревожит, как будто кошельки по-прежнему при мне. Хотя их больше нет, я точно знаю. Потрясающее ощущение! – Да я и сам вижу, что ты приобрел гораздо больше, чем отдал, – согласился мой учитель. – И поэтому принимаю твою оплату. Хоть и нечестно столько денег с ученика брать. Но – ладно. Придумаю, как с ними поступить.

– Просто я никогда прежде не имел дела с ветрами, – сказал я. – Тем более с тубурскими. Я же понятия не имею, какие у них обычаи. Чего ветры ждут от людей? Какое поведение они считают нормальным, чем их можно рассердить? Как себя вести, чтобы с ними не рассориться? – Разумный подход, – неожиданно согласился сэр Джуффин. И тут же яростно перебил сам себя: – Но в твоем случае он никуда не годится. Потому что это ветры должны беспокоиться, как бы с тобой не рассориться. А любой взрослый – трепетать при мысли, что будет с ним, если ты не захочешь брать его конфету. Твоя забота – не стараться нравиться всем подряд, а решать, нравятся ли они тебе. Это вопрос не амбиций, а личной силы. И если ты этого до сих пор не понял, сэр Нумминорих, ты действительно болван, каких поискать. Феерический. Феноменальный. И я тоже – поскольку теряю тут с тобой время. Но мою ошибку, хвала Магистрам, исправить несложно.

– Достаточно того, что ты взрослый, – отрезал сэр Джуффин. – Взрослый человек, служащий Тайного Сыска, действующий по моему заданию и личной просьбе короля. И, как выяснилось, очень удачливый сновидец. В первую же ночь, проведенную в Тубуре, ты получил прекрасный шанс выяснить местонахождение пропавшей леди. И благополучно этот шанс прохлопал. Причем не потому, что глуп и ничего не понял, – это как раз было бы простительно, все мы время от времени становимся изумительными дураками. Но ты не таков. Сразу смекнул, что ветры могут знать гораздо больше, чем люди. А все равно промолчал, как мальчишка, у которого всего-то забот – выпросить конфету или продолжать застенчиво сидеть под столом, где привык прятаться, когда приходят гости.

– Застенчивость – это просто один из способов нравиться другим людям, – сказал шеф. – Точнее, защититься от их неприязни. Не мешать, не раздражать, не навязывать себя. Быть комфортным и незаметным. Вполне разумное поведение в детстве, когда ты слаб и зависишь от других. Взрослому оно не к лицу. А для могущественного человека – немыслимо. Если так уж приспичило срочно всем понравиться, пускай в ход обаяние. При должном подходе оно может стать оружием столь совершенным, что даже убивать никого не понадобится – вообще никогда, прикинь.

– «Договориться с жизнью»? – изумилась Триша. – Это как же? – Я не знаком с человеком, о котором идет речь, – сказал Франк. – Но, похоже, он просто очень любит жизнь. И умеет ей доверять. Это, насколько мне известно, единственный надежный способ с нею договориться. – Как я понимаю, у него было очень счастливое детство. Думаю, в первые годы жизни, когда закладывается фундамент будущего опыта, его никто ни разу не подвел, не обманул, не напугал. А к тому моменту, когда у всех нормальных людей начинаются серьезные неприятности, он уже привык быть счастливым и чувствовать себя в полной безопасности, что бы ни случилось. Привычка – страшная сила. И это тот самый редкий случай, когда она только на пользу…

– Ну, я вообще-то тоже так думаю, – без особой уверенности сказала Триша. И честно добавила: – Иногда. А иногда вспоминаю, что есть еще опасности, ошибки, огорчения и прочие неприятные вещи. В этом, наверное, разница. – Конечно, – кивнул Макс. – Я и сам таков. О чем только порой не вспоминаю. Мог бы, честно говоря, и пореже. – Мог бы, мог бы, – подхватил Франк. – Уже, на мой взгляд, пора. На то и дается нам прискорбный жизненный опыт, чтобы научиться жить так, словно его нет и никогда не было. Один из сложнейших уроков. Почти невыполнимая задача, которую тем не менее необходимо выполнить. Иначе дальше пути нет. Да ты и сам знаешь. – Знаю, – согласился Макс. – Все-то я знаю, такой умный стал – страсть. Впору к собственному отражению на «вы» начинать обращаться. А все же иногда треклятый опыт кладет меня на лопатки, как встарь. Но нашему будущему гостю в этом смысле гораздо проще. Он, видишь ли, всегда умел договориться с жизнью, так что печального опыта у него, считай, нет вовсе.

– Где бы мы были, если бы всегда останавливались на более надежных вариантах, – улыбнулся Макс. – А человек, о котором речь, – совершенно особый случай. Он, вообрази себе, вообще ни черта не боится. И не потому, что такой уж храбрый. А просто искренне не понимает, чего бояться человеку во Вселенной. Которая, по его глубочайшему убеждению, существует исключительно для нашего удовольствия и развлечения.

– Это просто так сюрприз для дела, – подмигнул ей Макс. – Для самого прекрасного из всех возможных дел. Не то карта, не то магнит. Сам толком не понимаю, как именно оно должно работать. Но точно знаю, что работать – должно. И все равно дергаюсь. Думаю: «А ведь мог бы просто отправить открытку». – Франк тоже так сказал, – вспомнила Триша. – Но потом добавил, что тебе виднее. – Вот именно, – вздохнул Макс. – Если бы еще я сам так считал, цены бы мне не было. Никак не могу привыкнуть к тому, что всегда все делаю правильно. Даже когда ошибаюсь.

– Я никак не могу захотеть. Но я уже почти хочу захотеть, прикинь.