Цитаты из книги «Энциклопедия мифов. А-К»

И есть три вещи, о которых не следует говорить ни при каких обстоятельствах, даже тем, кто уверен, будто времени впереди хоть отбавляй: любовь, свобода и чужая глупость

Сон – самый общедоступный опыт небытия, но мало кому достает мужества признать эти путешествия на изнанку мира не менее важной частью жизни, чем бодрствование

Кажется, я могу абсолютно все, даже перевернуть мир, пожалуй, хватило бы сил, но я ничего не предпринимаю, потому как ничего мне не нужно

Везде рано или поздно объявлялся ты, и это было очень здорово, но почему-то быстро заканчивалось. А мне казалось, что все правильно, так и надо, иначе быть не может, потому что человек по природе своей – одинокое существо, а мы с тобой вроде как нарушаем это общее правило… Но и тоскливо мне становилось, это правда. А с другой стороны, я знала, что мы еще не раз встретимся, потому что, кроме этой судьбы, есть еще и другие, и можно менять их, как платья

Просто дай мне ключ, и я буду приходить сюда когда вздумается. Возможно, каждый день. Вполне, знаешь ли, возможно: мне тут пока нравится… Если тебе надоест мое постоянство, сменишь замок, только и всего. Гораздо лучше, чем выяснять отношения, правда? При таком раскладе тебе мои анкетные данные не понадобятся. И я могу ничего не рассказывать. Что и требовалось доказать.

Но теперь все не так. По отдельности и я, и моя чудесная находка, вероятно, не представляем собой ничего из ряда вон выходящего, но вместе мы – уникальный случай, идеальная пара, высокий образец для начинающего демиурга

Однажды, давным-давно, две недели и две судьбы назад, я встретил женщину, рядом с которой вдруг понял, что в моей жизни все наконец-то стало у нее на уме, на сердце и в прошлом – все это не имеет значения, потому что нас всего двое на этой планете, и всегда было

Ну, хотя бы потому, что умирание – это, так сказать, классический обряд инициации… Люди, пережившие этот опыт, и те, кому не довелось, отличаются друг от друга настолько, что могут быть классифицированы как два разных биологических вида. Думаю, вы понимаете, о чем я толкую

страница: «Будь внимателен, и весь мир станет твоей гадальной колодой. Трещины на асфальте и ветви деревьев будут принимать форму рун – ты только научись их читать. Книга, открытая наугад, будет содержать ответ на любой твой вопрос; птицы всегда укажут тебе верное направление, а из номеров проезжающих мимо тебя автомобилей сложатся формулы…»

Моя Москва была в ту пору лоскутным одеялом, где соседствовали фрагменты «настоящего», уже обследованного мною и словно бы затвердевшего под пристальным моим взором города и туманные, бесплотные обрывки «гипотетических» улиц – тех, что присутствовали на карте, но не были еще утоптаны моими ступнями, а значит – и не существовали пока. Так мне, по крайней мере, тогда казалось.