Глава 2

После того как эта драка закончилась, я думал, Слоуп останется, чтобы выслушать наш восторженный рев, но он этого не сделал. Просто поднял с земли изодранные тряпки, в которые превратились его сюртук и рубашка, перекинул их через плечо и исчез в темноте.

Меня это потрясло. Сам я только пытался быть скромным, но из этого ничего не выходило. Каждый раз, когда случалось сделать что-нибудь выдающееся, всегда ждал похвал, а если их не было, здорово переживал. Но Слоуп просто растворился в ночи, пока ребята собирались, чтобы поздравить его и предложить ему выпивку. И конечно, им хотелось узнать его имя.

Я двинулся за ним. Когда Дюган завернул в салун, я остановился в дверях, чтобы разнюхать обстановку.

Тогда как раз мне здорово пофартило и я был при деньгах, то есть, хочу сказать, где-то за неделю до того удалось увести со стоянки два новехоньких велосипеда. На одном я поехал сам, а другой тащил на себе, и так мы отлично добрались до ближайшего городка. Там я их продал и огреб двадцать девять долларов звонкой монетой. Деньжата у меня еще оставались, но дело в том, что в этом салуне был только один выход, а я до смерти не любил такие ловушки. Я порыскал глазами, чтобы засечь железнодорожного копа, который мог зайти в харчевню, или какое-нибудь кресло, за спинкой которого можно было незаметно пробраться внутрь, но ничего такого не заметил.

За клубами дыма и пара, поднимающихся от большой закопченной плиты, где жарились гамбургеры и всякое такое, я разглядел лишь пару бродяг с кружками кофе. Больше в этой вшивой забегаловке никого и не было, если, конечно, не считать Слоупа, сидящего у стойки.

Он вынул какую-то мелочь из кармана и обратился к буфетчику:

– Не могли бы вы мне сказать, что я могу купить на пять центов?

Буфетчик на всякий случай сразу схватился за тесак, но, увидев спокойный, почтительный взгляд Слоупа и никель в его руке, ответил:

– Конечно, дружище! По-честному, за эту мелочь ты можешь получить целую буханку черствого хлеба и стакан воды.

– Большое вам спасибо, – отозвался Дюган.

Буфетчик был стреляный воробей, поэтому снова впился глазами в столь странного посетителя, но, когда понял, что этот болван не шутит, выудил из-под стойки буханку хлеба и поставил рядом с нею стакан воды.

Слоуп снова поблагодарил его и отпил немного воды, да так, словно это было вино, даже глаза прикрыл, если вы понимаете, что я имею в виду. Потом кое-как отломил краюху черствого, как камень, хлеба и засунул ее в рот. Мои челюсти прямо заболели, пока я смотрел, как он его перемалывал. Но парень, судя по всему, был терпеливым. Ничего не требовал. Просто принимал вещи такими, какими они оказывались.

– Здесь еще полно воды, дружище, если захочешь. У нас ее целая бочка, – с усмешкой заметил буфетчик.

– Вы очень добры, – проговорил Слоуп, одним глотком опустошая стакан. Потом улыбнулся, как ребенок, и добавил: – Очень вкусно, правда.

Этот вонючий скареда буфетчик опять внимательно на него посмотрел, поставил на стойку второй стакан и поинтересовался:

– И когда ты пил последний раз?

– Вчера вечером, – сообщил парень. – Нашел ручей, но вода в нем оказалась очень жесткой и соленой. Выпил совсем немного.

– Святые угодники! – воскликнул буфетчик и тут же взорвался: – А где ты был вчера вечером?

– Добирался сюда из Коулмена. Знаете такое местечко?

– Чертова дыра! – отреагировал буфетчик. – И сколько же времени ты был в пути?

– Три дня.

– Видно, шустрая у тебя кобылка, – усмехнулся буфетчик с сомнением в глазах.

– Нет, – улыбнулся Слоуп, снова принимаясь так уминать хлеб, будто это было какое-нибудь филе. – У меня нет лошади.

– Так ты ехал по железке?

– Я шел пешком, – уточнил парень.

– Дружище, так это же, хочешь не хочешь, двести сорок миль!

– Да, путь оказался довольно длинным, – кивнул Дюган. – Мои башмаки чуть совсем не развалились.

Буфетчик промолчал, усердно вытирая что-то на стойке, и только чуть погодя проворчал:

– Ну, будь я проклят!

У меня самого в голове вертелось что-то в этом же роде. Двести сорок миль, и всего на одном глотке воды?

– Послушай, – заговорил наконец буфетчик. – Там по дороге за сто миль отсюда есть два дома. Ты их видел?

– О да, – откликнулся парень.

– Тогда какого же черта не попросил у них воды? Можешь сказать?

Слоуп покраснел до самых бровей и пояснил:

– Нехорошо было это делать – просить воды. Мне ведь наверняка предложили бы что-нибудь еще, понимаете?

– Что?! Промеж глаз врезали бы? – фыркнул буфетчик. – Ну ладно, я понимаю, что ты имеешь в виду. – И опять вытаращился на Дюгана, как рыба, извлеченная из воды.

В этот момент я все-таки вошел и тоже во все глаза уставился на чудака.

Завидев меня, буфетчик покачал головой:

– На сегодня все закончено. Закрываю.

– Понятно, – буркнул я.

Обернувшись ко мне, Слоуп улыбнулся.

– Рад тебя снова встретить, – проговорил он.

– Вот зашел убить двух зайцев, – откликнулся я.

– Двух зайцев? – не понял он. При этом в его тупых глазах даже не мелькнуло никакого интереса.

– Ну да, – растолковал я. – Тебя повидать и стаканчик опрокинуть.

– А, ясно, – протянул Дюган, еще больше озадачиваясь.

Я кинул взгляд на буфетчика, он – на меня. Потом я обернулся к повару у плиты и попросил:

– Дай-ка взглянуть, что за мясо ты держишь в своем холодильнике?

Повар разогнал лапищей дым и уставился на меня:

– Ты, нахальный щенок! Ну-ка, убирайся отсюда, пока я тебя не прибил!

– Все оплачу, – пообещал я, тряхнув для пущей убедительности монетами в кармане. – Или стыдно показать, что у тебя ничего там нет, кроме собачьего мяса?

Не успел и опомниться, как этот здоровенный бугай, весь, как моряк, в татуировке, протянул руку через стойку, схватил меня за шиворот и потащил в угол, там втолкнул меня, пригнув к полу, в крошечную каморку, где отовсюду капала вода.

– По-твоему, это похоже на собачье мясо? – прорычал он.

На полке лежала чуть ли не половина бычьей туши. Выглядела она нормально и ничем не пахла.

– Дружище, – пропел я, – отрежь-ка два ломтя вон от той филейной части, каждый около фута толщиной, и швырни их на плиту. Потом подай фунтов десять жареной картошки, и чего там у тебя есть еще на гарнир? Да не забудь вскипятить пару галлонов кофе. Я хочу есть.

Повар сжал мою шею так, словно хотел ее свернуть. Поэтому я добавил, ткнув большим пальцем за собственное плечо:

– У меня дружок там, за стойкой.

– Тот балбес, что отмахивает по тысяче миль в день? – с ухмылкой полюбопытствовал бугай.

– Только что видел на станции, как этот самый балбес раскидал во все стороны целую кучу русского железа, – сообщил я.

– Отмолотил поляка, что ли? – уточнил повар и тут же меня отпустил.

– Сначала швырнул его разок-другой, а потом всего один раз врезал ему кулаком. Чернобородый размазался, как кусок масла на сковородке.

Повар захохотал:

– Этот жирный боров так и искал неприятности на свою задницу. Только мне всегда казалось, что не обойтись без нескольких вагонов динамита. Лишь он сможет разорвать его на части, которые влезут в духовку. Ладно, приготовлю пару бифштексов, чтобы накормить гризли. А ты давай убирайся отсюда, иди пока поболтай там с этим «водой и хлебом»!

Я вернулся за стойку и сел слева от Слоупа, чтобы посмотреть на фингал, который он заработал от этого проклятого русского, когда тот трижды заехал ему по одному и тому же месту. Но смог разглядеть только небольшое красноватое пятно, почти без шишки, хотя очень старательно присматривался. Каучук – вот из чего был сделан этот парень, а внутри набит железом, точно вам говорю.

– Твой дружок, Рэд? – обратился ко мне буфетчик.

– Ага, – не задумываясь ответил я.

Слоуп, который уже сжевал полбуханки черствого хлеба, повернулся ко мне, улыбнулся так, что приятно было смотреть, и подтвердил:

– Конечно!

– А как тебя кличут? – поинтересовался я.

– Кличут? – в недоумении повторил он.

Я посмотрел на его поднятые брови и растерянные глаза:

– Ну да, какое у тебя прозвище, или кличка, или имя, если ты только это понимаешь?

– Ах, мое имя! – сообразил, наконец, этот тупица. – По-настоящему меня зовут Эдвард Дюган, но кажется, ты хочешь сказать, что здесь, на Западе, в большом ходу прозвища, поэтому, думаю, я должен сообщить, что недавно меня назвали Слоупом.

– В самом деле?

– Да, это так.

– И как же это случилось?

– Так сказал человек, который в первый день, когда я вышел из города, проехал мимо меня на поезде. А когда на следующий день я проходил уже мимо него, он вот так ко мне и обратился: «Слоуп». Не знаю почему.

Мы с буфетчиком переглянулись.

– Может, ему показалось, что ты очень уж богатый ходок? – предположил буфетчик.

– Думаете, поэтому? Ну что ж, может быть, – согласился парень.

– Да, я думаю, именно поэтому, – вставил слово и я.

Буфетчик усмехнулся, но Дюган даже не понял моей насмешки.

Тут из облаков дыма и пара появился повар с парой тарелок, нагруженных больше некуда. Никогда раньше мне не приходилось видеть таких бифштексов – на каждой тарелке, можно сказать, лежало по быку.

Слоуп взглянул на повара и растерянно нахмурился.

– Все в порядке, приятель, – поторопился я вмешаться. – Это за мой счет.

– Ну да, я плачу.

Ах, будь оно все проклято! В этот момент