Глава 2. За неделю до событий

Секретный испытательный центр биологической лаборатории располагался в глуши и был замаскирован под воинскую часть складов ГСМ с различными ёмкостями на территории, которые любой любопытный мог видеть за забором в большом количестве по всей не маленькой территории части.

На КПП дежурили обычные солдаты в зеленой форме. На территории пара зданий ничего интересного и примечательного – таких частей по России не мало. Но под одним из зданий, куда вход солдатам был категорически запрещен, находилась хорошо замаскированная лаборатория, уходящая на много уровней вниз. Там царила своя тайная и подземная жизнь, известная ограниченному кругу людей в совершенно строгой секретности.

8:30 утра по московскому времени. Кабинет руководителя лаборатории для совещаний был заполнен сотрудниками, работавшими над вакциной от вируса.

Конечно, к тому времени по телевизору народу уже с пафосом рассказали, что изобрели не менее пяти разных и даже начали вакцинировать население.  Но на деле ограниченный круг лиц во главе государства и профильных ведомствах знал, что это дезинформация для успокоения населения, которое уже на грани предела. Из-за смертности, потери работы и всяких ограничений, связанные с коронавирусом.

Поэтому атмосфера в кабинете была напряженной, а руководитель лаборатории курил. Любой сотрудник знал, что в кабинете он не курит, для этого есть курилка. Но сейчас он нервно курил уже вторую сигарету, бросая взгляд на живые цветы в горшках, которые любил больше чем многие своих детей, и они были его отрадой. В этом подземном мире, где нет солнечно дня, все слишком белое вокруг начиная от полов и стен и заканчивая комбинезонами сотрудников. Только желтые значки на дверях, предупреждающие о биологической опасности, разбавляли это стерильно белое безумие лабораторного корпуса.

– Итак, коллеги! – выдохнув сизую струю табачного дыма, произнес руководитель.

– Нам были поставлены крайне маленькие сроки, мы работали на пределе над вакциной, живя под землей и не видя белого света много дней. Сегодня настал день, когда мы должны применить её на людях. От нас ждут результата руководители страны и спасения простые люди по всему миру. Уверен, не только наша страна пытается это сделать, но на данный момент мы можем быть действительно первые. Кто создаст по-настоящему стабильно действующею вакцину без побочных эффектов, и отправить этот страшный вирус в могилу истории, где уже похоронены другие вирусы, вызывавшие эпидемии до этого, где ему и место. Вы – лучшие вирусологи, иммунологи и молекулярные биологи, создали действительно жемчужину научной мысли, которая внесет изменения в ДНК человека, заблокирует вирус, запустив в организме незадействованный ранее процесс его регенерации. Последние наше научное открытие в области до этого не изведанной генной инженерии. Чествуете себя богами спасителями человечества? Лица ученых озарили улыбки.

– Уважаемый Олег Андреевич! – взял слово седовласый старик, одетый в кипельно-белый халат, с выцветшими, когда-то голубыми глазами, но острым и умным взглядом, – как вы уже озвучили ранее, времени нам дали слишком мало, а внесение изменений в ДНК дело серьезное, и я являюсь первопроходцем в данной области, а именно в расшифровке этой цепочки ДНК.

– Еще раз напомню, что мы добились стопроцентного отсутствия смертности от вакцины у подопытных животных, но в некоторых случаях зафиксирован признак агрессии у трех процентов, получивших вакцину. Прекрасно все помню, мы обсуждали это не раз, – устало ответил руководитель лаборатории – Сроки вышли и больше времени нет, пора приступать к опытам на людях. Вы это знаете также не хуже меня. Вот на столе в углу лежат папки с личными делами и результатами анализов подопытных. Смею вас заверить, все пять человек редкие негодяи и будь моя воля, я бы их просто усыпил, но в данный момент этот биомусор может сослужить пользу. Да и нет повода для беспокойства, на всех этапах наш экспериментальный препарат под кодовым названием «Красный щит» показал себя выше всяких похвал. Поэтому прошу вас, коллеги, взять папки и изучить анализы подопытных, а также приготовиться к экспериментальной вакцинации в 12 часов дня в закрытом секторе 7.

Дождавшись, когда ученые забрали папки и вышли из кабинета, обмениваясь фразами на ходу, руководитель устало откинулся на кресло, посмотрев извиняющимся взглядом на цветы, закурил очередную сигарету.

«Если все пройдет, как задумано я вас скоро заберу с собой в квартиру» – подумал он. И тут же пришла вторая мысль: «Если не получится – тоже заберу, ибо вылечу отсюда с волчьим билетом, слишком много на кону стоит».

12 часов дня. Закрытый сектор 7 подземной лаборатории.

Ровно в назначенное время.  Дверь плавно и беззвучно сместилась в сторону, впуская руководителя в седьмой сектор. Посередине большого и светлого зала лежали люди, которые были надежно зафиксированные на кушетках ремнями и опутаны всевозможными датчиками от многочисленной научной аппаратуры, стоявшей вдоль стен и помигивающей огнями индикаторов. Ярко светились мониторы, выводящие информацию о многочисленных параметрах организма людей, в режиме реального времени – отдельный для каждого подопытного.

Быстро окинув все это взглядом, руководитель понял, что все готово, и ждут только его.

– Итак, коллеги, вижу, все проходит в штатном режиме и все готовы к началу ввода экспериментальной вакцины подопытным?

 Увидев утвердительные кивки своих сотрудников, дал команду на включение видеозаписывающего оборудования, и приступать к началу эксперимента.

– Съемка началась! – отрапортовал один из научных сотрудников.

Руководитель, уняв охватившее его нервное возбуждение, прочистив голос заговорил:

– Сегодня 15 декабря, вторник, ровно в 12 часов дня мы приступаем, к завершающей стадии создания вакцины нового поколения абсолютно инновационного действия не применяемой ранее в мире. Все предыдущие стадии испытания зафиксированы, согласно протоколам и дали отличный результат. Подопытные погружены в медикаментозный сон, все показания в норме. Приступаем к введению «Красного щита».

Тут же каждому из лежащих людей сделали инъекции и стали внимательно смотреть за показаниями параметров на мониторе.  Через три минуты и двадцать секунд у подопытных зафиксировали рост показателей температуры тела на одну целую и три десятых градуса. Через пять минут началось учащенное дыхание. Через пятнадцать минут появились небольшие конвульсии, которые прекратились довольно быстро.

– Дежурной группе продолжать наблюдение, все остальные отдыхать. Завтра по графику в 8 утра выводим испытуемых из глубокого сна.

3.20 ночи.  На одном из экранов системы мониторинга внезапно начались скачки линий показателей состояния подопытного. Тишину помещения нарушил тревожный сигнал привлекающий внимание людей к критическому изменению показателей испытуемого. Дежурившие в это время двое ученых мгновенно кинулись к монитору и начали внимательно всматриваться в бегущие цифры и прыгающие графики линий.

– Похоже, ситуация критична и одного подопытного мы теряем! – прокричал старший смены. – Срочно вызывай руководителя проекта и всех, кто задействован в нем!

Пока младший научный сотрудник судорожно нажимал кнопки на коммуникаторе внутренней связи и сообщал о нештатной ситуации, старший по смене оторвал взгляд от монитора, где, казалось, все взбесилось и больше напоминало программу для создания цветомузыки на старом плеере, чем на графики показателей состояние подопытного. Подойдя к человеку, опутанному проводами с датчиками, он с удивлением обнаружил, что тот слабо шевелится. И отметил про себя еще одну странность: открытые глаза как будто немного светились красным, как у некоторых породистых котов. «Очень странно и любопытно» – мелькнула мысль. «Он же накачен препаратами, под действием которых раньше утра никак не должен прийти в себя. Наверное, введённый коктейль нейтрализовал их действие и, как побочный эффект, дал красноватое свечение зрачка. Но с такими показателями человек должен быть гарантировано мертв и неважно чем его накачали и какие у него глаза, а этот вполне себе шевелиться и что-то храпит. Безумно вращая своими пугающими с оттиском красного глазами». Подойдя вплотную, попробовал разобрать речь. Она была тихим бессвязным ворчанием или рычанием. К тому же писк системы мониторинга и панические громкие фразы коллеги, который продолжал обзвон сотрудников, создавали слишком шумный фон. Склонившись над порыкивающим человекам который весь извивался, как будто лежал не на койке, а на раскалённой сковороде, ученый посветил маленьким фонариком в глаза и в ужасе отшатнулся.

– Что ты за хренотень такая?! – выдал он совсем не на интеллигентном языке, который от него все привыкли слышать.

Достав платок, вытер мгновенно взмокший лоб и отметил про себя, что, наверное, с института не получал такой скачок адреналина и было понятно от чего. Взгляд не мог принадлежать человеку, скорее демону из преисподней или даже самому сатане. Полностью исчез белок и глаза стали абсолютно черные. Зрачок стал красным и абсолютно не реагировал на свет. Но самое страшное это ощущения от взгляда. Лютая злоба, казалось, на тебя посмотрела сама смерть, прямо глубоко в душу и сжимает своими ледяными руками твоё теплое сердце.

«Не время бояться!» – сказал он себе и, еще раз вытерев пот, опять вернулся к человеку, прикованному к кровати. Не снимая перчатку, положил руку на лоб и застыл в оцепенении. Уровень температуры был не просто критический для человека, он был нереальный – руку буквально жгло.  «А подопытный абсолютно сух и не потеет» – отметил про себя еще одну странность ученый.

Все произошло мгновенно и неожиданно. Подопытный резко задрал голову верх и вцепился зубами в руку, которая всего секунду назад располагалась у него на лбу. Прокусив резиновую белую перчатку, сжал ладонь зубами.  На кипельно-белой еще секунду назад перчатке мгновенно появились расплывающиеся алые кляксы от крови.

– Ах, ты насекомое одноклеточное с сингулярностью в голове. Заорал от боли и неожиданности ученый и отдернул руку. Поднеся её к лицу, принялся рассматривать порванную перчатку. Быстро набухающею ярко алой кровью.

Подбежал коллега, недоуменно смотря на руку в крови спросил:

– Что случилось? Откуда рана и кровь?

– Испытуемый, которому стало плохо, укусил.

– Я уже всех вызвал, пойдем, обработаем твою руку и забинтуем. Мы у них анализы брали – СПИД и бешенство тебе не грозит.

– Очень смешно, мотай, давай, Петросян недоделанный, а то я боюсь, что зубы он не чистил и кариесам меня заразит.

Так, переговариваясь и отшучиваясь, ученые обработали рану. За это короткое время явились остальные сотрудники, задействованные в проекте.

Начальник лаборатории, внимательно изучил показания на мониторе, осмотрел рычащего подопытного и проследил взглядом на белом полу за алыми каплями крови. Перед глазами, почему-то совсем не вовремя всплыла картина из детства.

Зима. Импровизированные горки, где детвора каталась сидя, а кто постарше – стоя на ногах, боком скользили по льду. И обязательно кто-нибудь падал или кого-нибудь, догоняли сзади скользящие и заезжали ногой в лицо. В любом случае кто-то в слезах шел домой с разбитым носом, роняя точно такие же кровавые капли в белый снег с каждым шагом.

Отогнав так не вовремя нахлынувшие воспоминания из далекого детства, он спросил:

– Что тут у вас собственно происходит? Слушаю подробный доклад.

Сотрудник с забинтованной рукой подошел вплотную и сказал:

– Все шло согласно графику дежурства, мы заступили на свою четырехчасовую смену. Подопытные находились в медикаментозном сне. Все показатели, согласно нашим расчетам, были в норме. В 3:20 ночи у одного из испытуемых подала тревожный сигнал система мониторинга. Я, согласно инструкции, засек точное время и посмотрел показатели. Они превышали все допустимые нормы, и он не должен был жить с такими реакциями организма. Но самое странное даже не это. При визуальном осмотре я зафиксировал необычное изменение в глазных яблоках. Они полностью поменяли раскраску. Она стала несвойственная для человека. Температура тела поднялась выше критической, но это не вызывало потоотделения. А дальше он внезапно вцепился в мою руку и вообще вёл себя странно и агрессивно. Испытуемый начал весь дергаться, рычать постоянно тембром абсолютного пьяницы с многолетним стажем. Складывается впечатления, что не только глазные яблоки подверглись необратимым изменениям, но и голосовые связки. На этом пока все что могу сказать.

– Хм Интересссно, Интересссно…– задумчиво протянул слова руководитель лаборатории и добавил – Рычащего испытуемого на полное обследование, а после поместите в отдельное помещение. Нечего ему тут кусаться и пугать других, когда их утром разбудят. Кстати, как они?

– С другими все в норме. Лежат, спят себе, не то что этот буйный кусака.

– Хорошо. Ваша смена вроде уже подошла к концу, идите. Отдыхайте, силы всем нам потребуются. Как ваше самочувствие, а то выглядите бледно и лоб взмокший?

– Спасибо, все хорошо, рука уже почти не болит, думаю, это нервное потрясение, сейчас посплю и к утру буду в норме.