Цитаты из книги «Тётя Мотя»

Да потому что они, – тоже почти кричал Сергей Петрович, – эти люди, жившие тогда, и были подлинными. Потому и чувство такое. А обеспечивалась эта подлинность совсем просто – все, от крестьянки до аристократа, жили в окультуренном пространстве, традицио

первом курсе, сильнее захватило, так – что не просто трахать, жить с ней хотелось. Всегда. Хоть понимал, его родные, особенно отец

Времени было по горло, вот какое чувство тогда было – впереди полным-полно времени. И

кораблике катались – тепло было, дремотно так, лето

Надо жить своей собственной маленькой жизнью, и в ней, как в капле, видеть красоту.

Ты же даже не представляешь себе, что это такое, жить со мной постоянно. Нам с тобой достается лучшее друг в друге. Нам с тобой… Довольно. Я все это знаю.

За невысоким домом шум проспекта, беседуют вороны деловито – замедлить бег, заметить песню ветра, смеяться драке воробьев сердитой. Опавший лист с зеленою травою покрыт прозрачной снега паутиной, и, подпирая дерево кривое, любуюсь этой влажною картиной.

Когда все сверкает и блестит, это, скорее всего, результаты прошлых трудов, следовательно, видимые признаки расцвета – начало конца.

потому что огонь этот легко перекидывается с сердца на сердце. Вижу даже, что уже к нему неравнодушна. Но тут самое время сказать «нет», твердое и холодное, потому что, даже если и произойдет все то, о чем он молит меня, что это будет? Только вспышка в беспредельной зимней ночи, и разрушенная жизнь – моя и любимых моих, ни в чем не виновных детей. Нет и нет, Евгени

Смерть оказалась белой. Тетя поняла, почему она изображается в белой накидке – в проживании смерти отсутствовали звуки, цвета, чувства, тепло, холод. Это была белизна абсолютной пустоты. Пустота совершеннейшей пустыни. Только песок скрипит на зубах. Жить больше было незачем. И нечем. Потому что ничем нельзя было поделиться. «Там зарыта только собака» – о прошлом, Бродский. Но эсэмэской уже не послать этой пронзившей фразы, а если это нельзя рассказать ему, значит, это бессмысленно. Но все, утратившее смысл, все эти «ничем», «ничего», «нечего» обладали железным привкусом, и Тетя не знала, где искать источник этой железистости.