Сказать, что я зол – ничего не сказать! И снова Иван предстал перед отцом жертвой! Ах, он такой белый и пушистый, его подставили! Да он нисколько не сопротивлялся! Наоборот, охотно откликнулся на мою игру и включился в неё!

Мерзкий тип. Скользкий и противный до мозга костей.

А отец… Такое чувство, что он специально меня бесит! Раздражает, заставляет чувствовать себя пылью!

Мерзавец….

Буквально натыкаюсь на Влада, неловко переминающегося с ноги на ногу. Ах, чёрт. С этими подводными играми я чуть не забыл о самом главном – досье на того водителя бензовоза.

Так нельзя. Промашка.

Делаю адвокату осторожный жест и, заметив его утвердительный кивок, направляюсь на улицу. Думается мне, что любителей прогуляться зимним вечером не так много и нам никто не помешает в передаче досье.

Да и мне не помешает проветриться.

Подумать.

Подготовиться к встрече с третьей претенденткой и, наконец-то, послать отца к чертям собачим вместе с его психологом, разработавшим такой идиотский ход.

Ледяной декабрьский ветерок подзатыльником прошёлся по моей шевелюре, слегка растрепав её. После инцидента с отцом, исход которого я никак не предполагал, я весь взмок. Вспотел под этой чёртовой маской настолько, что готов взорваться.

Заискрить и испепелить сам себя.

Срываю слепок с лица, откидывая его в противную слякоть, смешанную с грязным снегом.

Чувствую, как душу рвёт на лоскуты от всего происходящего. От поступков отца, который никогда не понимал меня, заставляя играть в свои игры бизнесменов. От своей проклятой жизни, которая забрала у меня всё самое ценное, не оставив ничего, кроме разрушенного до основания, костяка.

Пустота. Хоть вой.

Пофиг на то, что скажет мне папочка. Что он ещё может сказать? Как я разочаровал его? Какой я бездарный сын? Предатель?

Это всё я уже слышал неоднократно.

Пальцы вцепляются в прохладные кованые перила, отрезвляя мозг. Спокойно, Рус. Ты всё сможешь. Сейчас получишь досье на того водителя и исчезнешь из особняка Ковалевского в свою холостяцкую квартиру.

Пусть продолжают праздник без меня.

– Руслан Игоревич?

Шипение раздаётся в кромешной тьме. Трясущиеся руки адвоката отца, испещрённые мелкими морщинами, быстро суют мне какую-то белоснежную папку.

Мужчина отходит в сторону, прячась в тени кустарника и я понимаю, что разговора не получится – он слишком прикормлен деньгами моего папаши, чтобы сдавать себя с потрохами.

Но, в то же время, молодец, решился помочь мне всё-таки…

– Влад, давай поговорим.

– Нет-нет, Руслан Игоревич. Если меня заметят рядом с вами, случится беда. Там всё подробно изложено. Я постарался. Большего я всё равно не смогу вам рассказать. Всего хорошего.

Исчезает так же мгновенно, как и появился.

Пожалуй, если бы у меня в руках сейчас не была зажата долгожданная папка, я бы решил, что сошёл с ума. Не иначе, как Влад обладает даром телепортации – вон как быстро исчез, словно растворился в воздухе.

Ладно. Как хочет.

Если отец держит своих подчинённых в ежовых рукавицах – нет ничего удивительно в том, что когда-нибудь они все ополчатся против него. И мне это будет только на руку. Я сам поведу восстание против этого напыщенного индюка.

Вот только расправлюсь с настоящим убийцей.

Прячу злополучную папку, расстегнув пиджак, и направляюсь в дом. Мне просто необходимо убрать её подальше. Туда, где её не найдёт ни любопытная горничная, ни отец. Вечером прочитаю и решу, что делать дальше.

Двигаюсь через толпу гостей, ловя на себе растерянные взгляды. И какого чёрта они все на меня таращатся?

А, ну конечно – идиотская синяя маска осталась где-то в пожухлой заледеневшей траве, смешанной с комками снежной грязи, и я сейчас полностью обнажился перед разряженными в пух и прах гостями.

И все они, без сомнения, теперь недоумевают – могут ли тоже снять маски, или всего лишь это очередная выходка непутёвого сына Ковалевского.

Насрать.

Перепрыгиваю через две ступеньки, поднимаюсь на второй этаж и почти бегом спешу по направлению к своей комнате, расположенной в левом крыле особняка. Злосчастное досье буквально обжигает мой торс, и я понимаю, что просто не в силах терпеть.

Я прямо сейчас хочу заглянуть туда, увидеть мерзкую рожу убийцы!

Заворачиваю за угол и натыкаюсь взглядом на стройную девичью фигурку, облачённую в длинное чёрное платье. Незнакомка неловко заламывает руки, топчась на месте, и не решается сделать шаг.

Быстро окидываю её липким взглядом, осознавая, что в висках учащается пульсация. Усиливаются обороты.

Что-то сжимается внутри, как стальная пружина.

Вонзается в грудину. Нестерпимо колет.

Выдыхаю.

Её светлые волосы забраны наверх, обнажив красивый изгиб шеи, а острые лопатки чуть отведены назад.

Какого чёрта она тут делает?

Случайно сюда забрести совершенно невозможно, моя комната – последняя по коридору, далеко от центральной лестницы. Туалеты располагаются на нижнем этаже, а библиотека – в противоположном крыле.

Если она воровка – то тоже просчиталась – комнаты хозяев особняка находятся у лестницы. Именно там можно чем-то поживиться в виде дорогостоящих подлинников на стенах или фамильных драгоценностей в шкатулке мачехи.

Даже слуги редко сюда забредают, потому что я предпочитаю жить в своей квартире, нежели в этом осином гнезде, где каждый готов сожрать ближнего.

Здесь же царит полумрак, и совершенно нет ничего интересного.

Кроме… Моей спальни…

В которой я иногда останавливаюсь по старой памяти.

Так-так…

– Ой…

Слегка приседает от неожиданности. Оборачивается.

Смотрю на красную маску вместо лица, и в моей душе поднимается волна гнева. Девчонка стоит прямо у двери моей спальни!

Значит, ей кто-то слил информацию о расположении комнат! В любом случае, она хорошенько постаралась, чтобы приблизиться ко мне как можно ближе.

Даже притопала в мою спальню. Моё логово.

Самостоятельно.

Ещё бы чуть-чуть и, наверное, забралась бы в мою постель. Разделась. Выставила бы себя напоказ в ожидании меня.

Тёпленького после обильных алкогольных возлияний.

У этих мерзких шлюшек нет ничего святого. Они на всё готовы, лишь бы окрутить меня и получить фамилию Ковалевская. Прибрать к рукам ни сколько меня самого, сколько несметные богатства моего отца!

Мерзкие сучки!

– А что вы тут делаете, милая леди?

Рычу как лесной зверь, молниеносно хватая красотку за тонкое запястье. Она испугано прижимается спиной к закрытой двери, не сводя с меня блестящих глаз. В полумраке коридора я даже не могу различить их цвет. Но я почти уверен, что они блестят блядским огоньком.

Что ж.

Если Ваньке ничего не было за страстный секс с Ириной в подсобке, так почему я просто так должен отказаться от этой красной маски, так нагло пришедшей к дверям моей комнаты?

Она же хотела этого? Определённо – да.

Значит, я возьму то, что мне причитается.

И точка.

Глава 11

Лера

*****

– Да-да, Риммочка, представляешь? Меня выбрали в качестве почётной гостьи на бал-маскарад в доме Ковалевского!

Спотыкаюсь на входе в гостиную, прижимаясь к стене. Вся обращаюсь вслух, молниеносно покрываясь огромными мурашками.

Боже, мне не послышалось?

Эту фамилию моя хозяйка ранее не произносила ни разу. Ковалевские не входят в круг её знакомых и друзей. По крайней мере, я раньше так думала. Была уверена…

Так откуда же вдруг всплыла эта семейка?

Прижимаю ладошки к аккуратной груди, слушая быстро биение собственного сердца. Оно делает кульбит, обрушиваясь в пятки, и мне становится трудно дышать.

Тук-тук-тук…

– Вау, Олесечка! Это так здорово! Просто космос!

Стройная брюнетка тут же всплёскивает сухонькими ручками, больше похожими на лягушачьи лапки. Кажется, она искренне рада за свою лучшую подругу и мою хозяйку, Олесю Владимировну Москвину.

Но в мире гламура и бомонда всё не так однозначно.

Думается, Римма Михайловна и сама не прочь оказаться на месте своей лучшей подруги, без зазрения совести подвинув её со сцены. И ещё похохочет над поверженной соперницей.

Ну ладно. Меня это нисколько не касается.

– Расскажи, как это случилось? Почему меня не пригласили? Там был кастинг?

Ледяной пот потёк по спине градом. По позвонку. Я заледенела до кончиков пальцев. Вжалась в дверь, представив себя хамелеоном.

Господи, хоть бы меня никто не заметил.

Не донёс Москвиной на то, что поломойка в её собственном доме подслушивает все её разговоры, явно непредназначенные для чужих ушей. Нет. Мне это не нужно.

– О, там вообще бомба!

Сленг подружек, за которыми я наблюдала из-за двери, оставлял желать лучшего. Я ощущала себя переводчиком, первопроходцем, различая разнообразные слова по смысловой окраске. Но мне было просто необходимо узнать – о чём они говорят. Причём тут Ковалевские и как это связано с Русланом…

– Короче, Старший Ковалевский ищет жену своему единственному сыну – наследнику многомиллиардной империи, сексуальному красавцу и шикарному мужчине – Руслану.

– Вау!

– Но… у него требования к невестам очень жёсткие. Непременно – настоящая блондинка, стройная, не старше тридцати лет, обеспеченная, образованная, красивая. В общем, чума. С такими требованиями он вполне может остаться одиноким.

– Ни фига себе!

– И не говори, дорогая!

Олеся Владимировна красноречиво прижимает ладошки к щекам. Вздыхает. Картинно закусывает губу.

Такое чувство, что всё это – стоило ей огромных, практически невыполнимых трудов. Особенно – родится натуральной блондинкой, и быть обеспеченной. Да, ей повезло с самого начала. Так сказать, на нулевом уровне. Но что она может предложить жениху сейчас?

Знание нескольких языков? Безупречное владение этикетом? Миллионный счёт в банке?

А что из этого нужно самому Руслану Игоревичу, а не его всесильному отцу?

– Где наш чай? Лера!

Вздрагиваю.

Боже, я забыла, что должна принести подружкам чай. Эдак меня и уволить могут за нерасторопность. А терять эту работу мне ни в коем случае нельзя.

Быстро выдыхаю, сглатываю слюну. Хватаю поднос, стоящий неподалёку на тумбочке, и торжественно несу его в гостиную. Прямая спина, глазки в пол. Не смотрю ни на хозяйку, ни на её гостью, спокойно делая свою нехитрую работу за которую, между прочим, мне платят хорошие деньги.

Улыбаемся и машем…

Всё, как учили.

Сердце обваливается куда-то вниз, болтается на уровне желудка. В висках стучит. Мутит от страха. От невероятного нервного напряжения. Кажется, я прямо сейчас развалюсь на тысячу маленьких кусочков паззла, и никто уже не соберёт меня воедино.

Да и кому я нужна? Простая горничная. Без приличного образования и с довеском в виде малолетнего ребёнка…

Нет. Соберись, тряпка.

Ради Эрика нужно стать сильной. Несокрушимой.

Вхожу, мягко ступая ногами по шикарному пушистому ковру.

Девушки не смотрят на меня. Обсуждают Ковалевского. Шепчутся. Хихикают.

Боже, меня это совершено не должно волновать.

Но… волнует. Сбивает с толку. Больно ранит.

Дикая, ужасная боль, словно искра, молниеносно распространяется по всему телу. Опаляет кожу до самых костей. Выворачивает наизнанку.

Спокойно.

Это должно было когда-нибудь произойти.

Руслан решил жениться. Наконец-то. После пяти лет, прошедших с момента гибели его невесты. Он решился.

Понял, что хочет начать новую жизнь.

Другую. Счастливую. Спокойную.

В той, где нет места опасности, лжи, предательства.

Новую жизнь. С женой. С детишками.

Но по критериям, обозначенным моей хозяйкой я понимаю, что его идеал – всё та же погибшая невеста. Он ищет жену, похожую на неё. На Эмму.

Которой больше нет.

И никогда не будет.

Она умерла. Исчезла. Испарилась в воздухе вместе с утренней росой.

Словно её и не было.

И пусть так и будет. Руслан должен стать счастливым. Он заслужил.

Потому что он – самый лучший мужчина на Земле…

– Тебе несказанно повезло, дорогая!

Брюнетка подносит чашку с чаем к накрашенному ротику. Украдкой замечаю, что она разочарована. Очень. Кажется, ещё вот-вот, и она вонзит свои острые коготки в нежную шею лучшей подружки.

Растерзает её и будет долго-долго смеяться над хладным трупом. Как стервятник. Вампир.

Но в высшем обществе не принято показывать свои истинные чувства. Здесь царят лицемерие и ложь.

– Это точно, малышка. Не грусти, и на твоей улице будет праздник. Тем более, не всё так радужно…

– Да?

В голосе подруги слышится надежда. Надежда на то, что планы Олеси Владимировны на покорение Ковалевского рухнут, как карточный домик. И, я думаю, она будет первой, кто порадуется этому стечению обстоятельств. Просто уверена.

Замираю с подносом в руках.

– Помощница Ковалевского предупредила, что я буду соперничать ещё с тремя девушками.

– Ерунда! Ты – самая красивая, великолепная, шикарная!

– Я знаю.

Хозяйка расплывается в счастливой улыбке, не обращая на меня, прислугу, никакого внимания. Отхожу чуть дальше, пытаясь не мешать разговору. Очень надеюсь дослушать всё, до конца.

Понять мотивы Ковалевского.

Моё сердце бьётся как умалишённое. Я хочу услышать то, о чём говорят девушки и в то же время – боюсь услышать что-нибудь пикантное. То, что выбьет меня из седла. Окутает чёрной паутиной зависти. Испепелит дотла.

Ревную? Боже, у меня просто нет на это никаких прав.

– Но, детка, мы все будем в масках.

– В каких?

Лицо Риммочки вытягивается.

– В красных. Шикарных, дорогих, очень удобных. Но в масках! Он не увидит моего лица! Не увидит ничего, кроме шикарных волос и сногсшибательной фигуры!

Выдыхаю.

Становится отчего-то очень легко на душе.

Беззаботно. Весело.

Постепенно восстанавливаю дыхание, улыбаясь уголками губ.

Подружка Москвиной цепляет меня цепким, каким-то пристальным, как у орла взглядом. Ехидно выдыхает, выпуская в свою заклятую подружку колкую фразочку, от которой у меня предательски начинают дрожать коленки.

– Чёрт! Вот это да! С таким успехом вон, даже твоя Лерка сможет идти на поклон к Ковалевскому! Тоже стройная, натуральная блондинка. И никто не узнает, что под маской уродина.

Отшатываюсь от дивана, на котором сидят подруги, как будто получила обжигающую пощёчину. Щёки мгновенно заалели. Тело изнутри обожгло так, как будто кипяток хлебнула.

Больно. Очень больно. До слёз.

Но с правдой не поспоришь.

Те многочисленные шрамы на лице ничем не замажешь. Не скроешь. Не уберёшь.

– Да ну! Скажешь тоже! Лерка – нищая, хоть и стройная. А Ковалевским нищая невестка ни к чему.

Олеся Владимировна внимательно сканирует меня прищуренным взглядом. Иронично выгибает губы в небрежной ухмылке.

Щёлкает пальцами:

– А ты чего застыла? Чай подала, и можешь быть свободна!

Киваю, выбегая из гостиной.

Разговор двух подруг тревожит меня до колик под лопатками. Я просто не могу сейчас вот так уйти. Не дослушав до конца.

Мне чертовски интересно, зачем всё это устроил Ковалевский – старший.

Для чего?

...