Цитаты из книги «Исламское государство. Армия террора»

дальше продвигалась ИГИЛ в реализации своих планов по захвату территорий, тем меньшую роль в привлечении людей в эту организацию играла религия. Значительную часть ее рядовых бойцов — тех, кто образует основу «Исламского государства» — составляют люди, которые, по их словам, привержены ей как проекту.

Омар стал говорить брату, что в Сирии уже много столетий люди, принадлежащие к различным этносам и религиям, живут рядом. А потом добавил, что некоторые из его друзей, с которыми он соседствует, — алавиты и езиды. Хамза был потрясен. «Вместе с тобой живут езиды? — переспросил он. — Убей их, и ты приблизишься к Богу».

Очень многие приверженцы ИГИЛ, проинтервьюированные при сборе материала для этой книги, выразили те же самые чувства — и высказали такие же оценки — в отношении этой армии террора, которая в совершенстве овладела умением воздействовать на психику тех, кого она хочет заполучить в свои ряды, и перекраивать людей так, как ей надо. То, что Абдулсаттар сказал об «интеллектуальности» ИГИЛ, может показаться странным или даже забавным любому западному эксперту, но необходимо понимать, что речь идет о тщательно разработанном идеологическом нарративе, представляющем собой мощно воздействующую смесь исламской герменевтики , истории и политики

Работая над этой книгой, мы взяли интервью у десятков людей, связанных с ИГИЛ и находящихся в настоящее время в Сирии и Ираке, в том числе у духовных лиц, боевиков, местных эмиров, представителей сил безопасности и просто сочувствующих. Как оказалось, то, что привлекло их в ИГИЛ, так же легко могло бы увлечь их в любом другом культе или тоталитарном движении, даже идеологически враждебном салафитскому джихадизму. Очень неоднородная, эта организация сумела охватить широкий спектр убеждений и систем взглядов самых разных людей — от неверующих оппортунистов до тех, кто наживается на войне, от прагматичных вождей племен до убежденных такфиристов.

Дабы не допустить, чтобы еще одна праведная война не кончилась ничем, аз-Завахири вновь, как во времена существования джихадистского центра бен Ладена, его покойного босса, воззвал к моджахедам всего мира.

Такфиризм в качестве связующего общественного договора, предложенного «Аль-Каидой», оказался несостоятелен в Ираке благодаря усилиям США и племен. Таким образом, «Ан-Нусра» стала инструментом, посредством которого аз-Завахири надеялся восстановить в Сирии репутацию своей организации, подмоченную в соседнем государстве. Аль-Джолани позже объяснил корреспонденту телекомпании , что появление «Ан-Нусры» следует расценивать как запоздалую реализацию давнишнего честолюбивого замысла «Аль-Каиды» оказать помощь сирийскому народу в деле освобождения от тиранического режима

В любом случае подобные заявления основаны на отнюдь не безосновательных предположениях о том, что вплоть до 2010 г. Дамаск и АКИ тесно сотрудничали. Так что, если режим и прекратил отношения с джихадистами в течение года, прошедшего между взрывами в Багдаде и волнениями в Дераа, можно считать, что перед нами один из самых ярких в современной истории случаев, когда полученный результат оказался противоположен ожидаемому.

Хотя Балуш был освобожден из «Седнаи» еще до того, как начались протестные выступления, его история подтверждает то, о чем в течение нескольких последних лет говорили и сирийские, и иностранные чиновники: страну покрыла сеть бесчисленных террористических ячеек.

Множество людей сидели в тюрьмах, подобной этой, и отсидка превращалась для них в обучение в джихадистском колледже, — Балуш в этом смысле не стал исключением».

Тюрьмы в Сирии — это олицетворение исламского радикализма, это террористические университеты, расположенные в самом сердце Ближнего Востока.