Цитаты из книг автора «Майкл Вайс»

Закария Закария, журналист из Эль-Хасаки, рассказал нам, что ИГИЛ широко внедрялась в ряды «Ан-Нусры». Когда многие из джихадистов «Ан-Нусры» решили в начале 2012 г. перейти в ИГИЛ, они получили от «Исламского государства» указание оставаться пока на своих местах. «А когда позже ИГИЛ объявила мобилизацию, половина бойцов “Ан-Нусры” уже была в ее рядах, а оставшиеся либо бежали в Турцию, либо тоже присоединились к ИГИЛ».

Однако реализуемая ИГИЛ стратегия взаимодействия с племенами все-таки сталкивается с некоторыми трудностями. Главная из них состоит в том, что ИГИЛ все еще воспринимается как временная правящая сила, союз с который заключается из соображений удобства или в силу жесткой необходимости. Племена считают, что в сложившейся ситуации это выгодно: они не хотят, чтобы их территории превращались в зону боевых действий. Но они не поддерживают ИГИЛ идеологически и не присоединяются к ней массово, потому что не думают, что ее правление будет длиться вечно. А мелкие племена, вступая в ИГИЛ, руководствуются политикой силы, а не приверженностью такфиризму или халифату.

Успехи ИГИЛ в заигрывании с племенами и в стравливании между собой членов одного племени — это результат политики, которой она следовала с 2011 г., с начала своей деятельности. Эта политика, основанная на принципе «разделяй и властвуй», вызвала такую социальную вражду и межплеменное соперничество, преодолеть которые не смогло объединяющее людей неприятие ИГИЛ.

В отличие от Асада и следуя, скорее, примеру Саддама, ИГИЛ включила в свою политику управления территориями социально-ориентированную программу оказания помощи племенам. Главная цель ее стратегии — любой ценой предотвратить появление еще одного «Пробуждения».

Взятие «Исламским государством» Мо Хасана потрясло местных повстанцев, поскольку город был известен своим враждебным отношением к этой организации. Его население по большей части нерелигиозно, и из этого города вышло много профессиональных солдат и офицеров Сирийской арабской армии. Но в данном случае идеология не играла никакой роли. ИГИЛ просто купила себе проход в город благодаря огромным запасам американского и саудовского оружия, захваченного в Мосуле у иракских сил безопасности в июне 2014 г.

Проводимая ИГИЛ тактика «разделяй и властвуй» гарантировала ей, что любое племенное восстание против нее превратится в братоубийственное кровопролитие.

ИГИЛ стала первой и единственной в истории джихадистской структурой, которой удалось стравить друг с другом членов одного племени

Племенные связи стали играть еще большую роль, когда в начале 2012 г. революция перешла в стадию вооруженного восстания. Лидеры племен оказывали помощь повстанческим группам, действовавшим в разных частях страны, обращаясь к своим родственникам, живущим за рубежом — в Саудовской Аравии, Кувейте и Бахрейне.

С другой стороны, в отличие от Саддама Хусейна, Асады никогда не считали эти древние объединения, проживающие в пустыне, чем-то важным, с чем нужно считаться.

Баасистские режимы в Сирии и Ираке по-разному относились к племенам. Государственное телевидение довоенного Ирака уделяло большое внимание показу племенных традиций и фольклору, и сам Саддам общался с суннитскими и шиитскими шейхами, распределяя различные льготы (в частности, возможность заниматься контрабандой и торговать на черном рынке) взамен на преданность режиму. Именно эту систему поддержки АКИ безуспешно пыталась разрушить в середине 2000-х, спровоцировав тем самым подъем иракского «Пробуждения»1 .