Глава 8
Спросить у дуба

«Магда была древним дубом, который рос на поляне, раскинувшейся на вершине холма в глубине леса. Говорят, она могла предсказывать будущее и отвечать на любые вопросы, заданные под ее кроной. Для большинства людей “спросить у дуба” было обычным делом, занимавшим всего полдня. У Персефоны дорога заняла день и ночь и стоила нескольких людских жизней».

«Книга Брин»

В воображении Персефоны лес за пределами черного дерева всегда рисовался зияющей утробой, во тьме которой кишели злобные демоны, призраки и кровожадные рэйо, пожиравшие людей начиная с лица. В этом были виноваты рассказы, что велись зимними ночами у очага в чертоге вождя. Греясь у извечного огня, она слушала их, а ветра снаружи выли и ломились в двери, будто кто-то пытался войти. Большинство историй излагались от лица рассказчика или его близкого друга, если герой погибал, что случалось довольно часто. Веселых историй про лес почти не бывало. Никто не находил ни счастья, ни утраченной любви. Неудивительно, что увиденное под сенью леса привело Персефону в восхищение.

Деревья со стволами в обхвате больше, чем хижины далля, достигали умопомрачительной высоты и поддерживали огромную зеленую крышу. Листву пронзали золотистые лучи солнца, отбрасывая на хвойный ковер замысловатые движущиеся узоры. Покрытые мхом камни и слой опавших листьев придавали лесу уют, напоминая Персефоне о набитом шерстью домике Сары. По пути им встретилась пара оленей. Прекрасные животные стояли с поднятыми головами, навострив уши. Персефона отвела взгляд, а когда посмотрела опять, оленей как не бывало, они исчезли, словно призраки. Сури оказалась права: это действительно был настоящий дом, и лучшее ожидало их впереди.

Вступив под сень леса, путницы все время шли в гору, и Персефона задавалась вопросом, как они пойдут дальше, если уклон увеличится. Сури привела ее к расщелине, с которой вода струилась на груду камней. Брызги собирались в лужи и переливались через край, вымывая в скале нечто вроде высокой, мокрой лестницы. Снизу поднималась туманная дымка, орошая лишайники и придавая черному камню влажный блеск.

– Как красиво! – воскликнула Персефона, взбираясь вслед за Сури по неровным скользким ступеням.

Хотя карабкаться по камням оказалось проще, чем идти в гору по палой листве сквозь колючий кустарник, подъем был крутым и сложным. Персефоне пришлось несколько раз останавливаться, чтобы отдохнуть. Сури тем временем плюхалась на камень у нее над головой и сидела, нетерпеливо болтая тощими ногами.

Почти у самой вершины Персефона оглянулась и посмотрела вниз. Они забрались довольно высоко, и теперь водопад казался не таким большим и величественным. И все же игра воды на камнях восхищала. Внезапно внимание Персефоны привлекло движение внизу. По скалам взбирались трое мужчин.

Узнать Сэккета было несложно. Короткая борода, длинные темные волосы падают на плечи. Двух других она тоже признала быстро. У одного повязка закрывала отсутствующий глаз, у второго не хватало руки. Повязка Эдлера была достаточно узкой, чтобы виднелся шрам от когтей медведя. Он постоянно вращал головой, компенсируя потерю зрения. Хэгнеру пришлось хуже всех. Весил он немало, и с одной рукой на скалу ему было не взобраться.

– Что вы здесь делаете? – приветливо окликнула их Персефона.

Лес оказался не таким страшным, как она ожидала, и все же компания им совсем бы не помешала. Медведица ведь никуда не делась.

– То же самое я собирался спросить у тебя, – ответил Сэккет.

Сури проворно спустилась к Персефоне и спросила:

– Ты их знаешь?

– Да. Они из нашего далля. Храбрые мужчины, которые были с моим мужем, когда он пошел охотится на Бурую.

– Минне они не нравятся. – Сури наклонилась погладить волчицу. – Она прекрасно разбирается в людях.

Персефона посмотрела на волчицу.

– Наверно, ей просто не нравятся копья. Сэккет – Щит нового вождя. С ним мы в надежных руках. – Нагнувшись над водопадом, она прокричала: – Вы пришли на охоту?

– О да! – крикнул в ответ Сэккет.

– Даже не знаю, удастся ли мне уговорить вас присоединиться к нам хотя бы ненадолго. Сопровождение было бы очень кстати.

– Беспременно. Сейчас мы вас догоним, – ответил Сэккет.

Персефона подождала, пока они вскарабкаются по мокрым камням, опираясь на древки копий для равновесия. Подъем сильно затрудняли большие деревянные щиты, висевшие на спинах мужчин.

– Деревья говорят, – заметила Сури.

Девочка подняла голову, глядя на листву над ними.

– Неужели? И о чем же они…

Сури предупреждающе подняла палец, потом прищурилась, слушая. Персефона тоже прислушалась, но не разобрала ничего, кроме шума ветра в листве.

– Что вы тут делаете? – спросил Сэккет.

Он уже не пытался обходить лужи и брел по колено в воде, намочив сандалии и похожие на мех волосы на ногах.

«Пожалуй, бывают мужчины слишком волосатые», – подумала Персефона. Несмотря на роскошную черную гриву волос, назвать Сэккета красавцем язык не поворачивался. К волосам прилагались глубоко посаженные глазки под выпирающим лбом, придававшие ему вид опасный и мрачный.

– Знаю, звучит смешно, но мы идем поговорить с деревом, – объяснила Персефона.

Сэккет остановился отдохнуть на два уступа ниже, тяжело отдуваясь.

– С деревом, значит?

– Да. – Персефона указала на девочку. – Это Сури и ее волчица Минна. Она наш новый мистик, ученица Туры. Она и сейчас их слушает.

Татуировки на лице Сури снова придали ей серьезный вид. Она уставилась на Сэккета. Как и Минна, девочка явно не была рада встрече.

– Ну, думаю, будет лучше всего, если Сури с волчицей отправятся своей дорогой, – заявил Сэккет.

– О, беспокоиться не стоит, – заверила его Персефона. – Минна совсем ручная, а Сури – наш проводник.

– Она не из нашего далля. Пусть уходит!

– Деревья сказали, что знают этих мужчин: они убийцы, доверять которым нельзя! – поведала Сури Персефоне.

– Сури, охота на зверей – не убийство. Наши жизни зависят от мяса, которое они приносят. Если бы не они, мы бы голодали.

– Сказал же, убирайся! – рявкнул Сэккет, напугав Персефону так, что она вздрогнула.

Сури словно ничего не заметила. Зато Минна ощерилась, вздыбила шерсть и зарычала.

Сэккет вздохнул.

– Никто не скажет, что я не пытался. – Он снял со спины щит и посмотрел на почти взобравшихся к ним Эдлера и Хэгнера. – Эдлер, обойди слева. Обрубок, ты справа. Волчицу придется убить.

– Не называй меня Обрубком! – возмутился Хэгнер.

– Никого вы не убьете! – воскликнула Персефона. – Минна нервничает, потому что у вас оружие, вот и все! Сури, ты можешь ее успокоить?

Мужчины надвигались все ближе.

– Эдлер, иди ты. Хэгнер, стой где стоишь. Я ее загоню, тогда Эдлер сможет ее убить. С той стороны ему сподручнее, чем нам.

– Я приказываю вам остановиться! – закричала Персефона.

Сэккет и Эдлер засмеялись и понимающе посмотрели друг на друга. Персефона всегда считала смех выражением тепла и дружелюбия, но этот смешок был сухим и холодным, такой звук издал бы рэйо, устраиваясь поспать на ложе из человеческих костей.

– Мне плевать, что вы сделаете с волком или с девчонкой. Тела приберем потом, – заявил Сэккет. – Лишь бы на Персефоне следов не осталось! Когда ее найдут, все должно выглядеть как несчастный случай. Думаю, она сорвется прямо вон на те камни.

– Чего? – Персефона ушам не поверила.

Она пыталась понять, что происходит, и не могла.

Эдлер раскинул руки, тесня Минну.

Наконец Сури оторвала взгляд от лесного полога и посмотрела на Эдлера в упор. Она ткнула в него пальцем и сказала:

– Деревья говорят: ты умрешь первым. Ты оскорбил Вогана. Он не любит, когда убивают в его лесах.

Сури повернулась к Сэккету.

– Деревья говорят: ты умрешь вторым. Не потому, что заслуживаешь прожить дольше, а для того, чтобы у тебя было время осознать. Ты не попадешь ни в Элисин, ни даже в Рэл. Тропы в обитель блаженства для тебя закрыты. Твой дух отправится во тьму Нифрэла.

Сэккет прищурился.

– Мне не нужно быть мистиком, чтобы узнать будущее. Я-то уж точно не умру, девчушка.

– Еще как умрешь, – заверила Сури. Как обычно тон девочки вовсе не соответствовал ситуации. В нем слышалось удовольствие и даже легкомыслие, как в голосе восторженного ребенка, что знает правильный ответ. – А я посмотрю!

– Да она чокнутая! – воскликнул Сэккет. – Шевелись, Эдлер. Убей волка!

– Минна, давай! – шепнула Сури.

Эдлер поднял копье, перенося вес на одну ногу, и тут Минна прыгнула. На одноглазого упала стофунтовая зверюга – оскаленные зубы и когти. Стоявший на краю скользкого обрыва убийца сорвался вниз. Щит и копье застучали по камням, и их тут же смело водой. Эдлер с Минной свалились на один пролет, Эдлер – в аккурат на валун. Он ударился затылком, раздался глухой стук и приглушенный хруст. Неизвестно, то ли он умер, то ли просто потерял сознание, только одноглазый остался лежать там, где упал.

Сэккет поднял копье, чтобы бросить в Минну, но Персефона вцепилась в древко. Хотя она держала его обеими руками, Сэккет вырвал оружие и ударил ее пяткой копья в живот. Персефона рухнула на камни, хватая воздух ртом.

– Сэккет! – заорал Хэгнер.

Однорукий яростно махал обрубком, указывая вниз.

Никак не в силах отдышаться, Персефона заметила на подходе к скалам еще двоих мужчин. Первый был высокий, тощий, без бороды и одет в сияющий балахон, вокруг шеи – серебряный обруч, как носят богатые вожди. Персефона знала каждого предводителя семи рхулинских кланов, этого же прежде не встречала. Второй отличался от первого, как волк от пса. Крепкий и мускулистый, грива черных волос и встопорщенная борода. Одет не менее любопытно, чем его друг. В основном в одежду из кожи и еще в черно-белую ли-мору со знаками клана Дьюрия.

Сэккет глаз не сводил с Минны, но волчица и не думала нападать. Она метнулась поближе к Сури. Обе женщины смотрели на приближающихся незнакомцев.

– Помогите! Они хотят нас убить! – закричала Персефона.

Снова обретя способность дышать, она изо всех сил старалась отползти подальше от Сэккета.

– Это наше дело! – крикнул Сэккет чужакам. – Вас оно не касается. Идите себе мимо!

– Леди сама нас пригласила, – ответил тощий незнакомец, аккуратно обходя Хэгнера.

– Я не знаю тебя, ты не знаешь меня. Оно и к лучшему.

– Сомневаюсь. Разрешите представиться! Меня зовут Малькольм. – Мужчина быстро карабкался наверх, помахивая копьем. Его плечистый спутник едва за ним поспевал. – По какому праву вы собираетесь причинить этим женщинам вред?

Чужаки преодолели последний подъем, миновав озадаченного Хэгнера, и встали на одном уровне с Сэккетом. Теперь их разделяла лишь неглубокая лужа. Тот, что крупнее, держал руку на обнаженном мече, заткнутом за пояс.

Меч!

Персефона ни разу не видела мужчину с мечом. Они считались оружием богов, а этот клинок еще и сиял драгоценными камнями. На спине у чужака она заметила рукоять второго меча.

Два меча! Великая Праматерь, да кто же они такие?

– Ну, Ма-аль-кольм, – протянул Сэккет. – Наверно, у тебя со слухом беда, так что повторю снова. Это наше дело, и вас оно не касается!

– Сэр, ты – трус, обижающий слабых! Да и красавцем тебя не назовешь. Я бы даже не побоялся назвать тебя уродом! А сейчас я скажу все, что думаю о твоей матери. Так вот, она…

Сэккет ринулся через лужу, вздымая тучи брызг, и ткнул копьем. Малькольм шагнул назад, отбиваясь. Сэккет напирал, с трудом шлепая по воде, но Малькольм не давал ему сократить дистанцию.

Мужчина в ли-море с узорами клана Дьюрия бросился вперед, надевая щит и выхватывая из-за пояса меч. Сэккет поднял щит, ожидая удара. Бить дьюриец не стал. Вместо этого он оттеснил Малькольма назад и крепко встал на обе ноги. Малькольм отошел в сторонку, предпочитая наблюдать за устроенной им дракой с безопасного расстояния.

– Ты кто? – спросил Сэккет, нервно поглядывая на металлический клинок.

Здоровяк не ответил, лишь чуть согнул ноги, поднял щит и меч.

– Тебя это не касается, – снова повторил Сэккет.

– Ну и что? – поинтересовался дьюриец.

– Вали отсюда!

– Чтобы ты убил этих женщин? – спросил Малькольм. – Вряд ли. Пожалуй, уйти лучше тебе.

– Будьте осторожны! – предупредила Персефона, наконец поднявшись на ноги. – Он ловко обращается с копьем.

Сэккет ухмыльнулся и сделал выпад в сторону дьюрийца. Здоровяк блокировал удар и взмахнул мечом. Лезвие задело древко возле наконечника и прошло насквозь. Заточенный камень с грохотом упал на скалы.

Сэккет испуганно отшатнулся.

– Хэгнер, обойди его сзади… – начал он и вдруг заметил то, что остальные увидели уже давно. Хэгнер спускался и почти достиг нижней части водопада.

– Тэтлинская ведьма! Ты – паршивый кул! – заорал Сэккет ему вслед.

Швырнув остаток копья в дьюрийца, Сэккет повернулся и тоже стал отступать. Минна угрожающе зарычала. Наверно, убегавший подумал, что волк сейчас прыгнет или Малькольм бросит ему вслед копье. Как бы там ни было, Сэккет ускорил спуск по илистым камням.

Персефона поморщилась еще до того, как он упал.

Сэккет поскользнулся и рухнул с высоты футов в пять, ударившись спиной сначала об один уступ, потом об другой. Тело его кубарем катилось по залитым водой ступеням, перекувыркнувшись четыре раза. Сэккет крякал с каждым ударом о камни. На третьем уступе нога его застряла, он перевернулся и упал головой вниз. Череп его не треснул, как у Эдлера, зато шея выгнулась под острым углом.

Сэккет лежал в пенном потоке, стеная и дергая головой. Он зажмурился от боли, рот искривился в гримасе, обнажив зубы. Встать он не пытался. Из всего тела двигалась только голова.

– Помогите! – крикнул он, а вода тем временем волокла его к краю уступа. – Я не могу пошевелиться! Помогите!

Персефона шагнула вниз, цепляясь руками и ногами. Там, где вода покрывала камни, они были скользкими, как лед. Она осторожно ползла, понимая, что не успеет, а в глубине души дивилась, как на пути сюда смертельная ловушка водопада могла показаться ей красивой. Она спустилась всего на три пролета, и тут Сэккет завопил. Беспрерывный поток воды столкнул его на следующий уступ. Хотя падать было невысоко, он очутился в довольно глубокой заводи.

Сэккет лежал на спине и не мог поднять лицо над водой, чтобы дышать. На поверхности остались лишь лоб и глаза. Персефона заспешила вниз. Потом она тоже поскользнулась, как и Сэккет. Нога сорвалась с камня, и Персефона упала на спину. Хуже всего пришлось бедру и локтю, тело запульсировало от боли. Стремительный поток потащил ее к краю, Персефона закричала, тщетно цепляясь за скользкие камни в поисках опоры.

Вдруг кто-то схватил ее за запястье. Пальцы держали крепко. Миг спустя она уже висела над водопадом на одной руке. Ее вытягивали наверх. Ноги продолжали искать опоры, но этого уже не требовалось. Поднимавшая женщину рука отпускать ее была не намерена и прекрасно справлялась. Другая рука обхватила Персефону за талию. Наконец спаситель мягко прижал ее к черно-белой клетчатой груди.

Далеко внизу Сэккет таращился на них, как испуганная лягушка из пруда. Голова его дернулась раз, другой. Потом глаза медленно закрылись, и он исчез под водой…

* * *

Персефона сидела в корнях огромного дерева на вершине склона. Мокрое после падения платье липло к телу. Здоровяк предложил свою клетчатую ли-мору, и она набросила ее на плечи. Шерсть была грубая, не сравнить с роскошной материей, что ткала Сара. Зато она оказалась неожиданно теплой, и женщина завернулась поплотнее. Она продолжала смотреть на водопад, искрившийся внизу. Персефона думала о том, что тело Эдлера все еще лежит на камнях – темная фигура, вокруг которой пенится вода. Эдлер был мертв, вероятно, уже с тех пор, как ударился головой о камень. Хэгнер удрал.