Судя по освещению, сгущались сумерки. Хронометраж на нижнем срезе кадра свидетельствовал о том, что съемка велась накануне в восемь тринадцать вечера. Босх перевел режим воспроизведения на самый медленный, но события, которые он собирался продемонстрировать начальству, все равно менялись с молниеносной быстротой. В течение всего шести кадров к двери подошел мужчина и скрылся за ней.

– Реальное время, которое он провел у двери, – от тридцати до тридцати пяти секунд, – пояснила Райдер. – Глядя на пленку, можно подумать, что человек открыл замок ключом. Но для ключа это слишком долго. Неизвестный вскрыл замок отмычкой быстро и умело.

– А вот и его выход! – воскликнул Босх.

Когда отсчет времени на кассете показал семнадцать минут девятого, мужчина вышел из двери. На следующем кадре он уже был во дворе и направлялся к мусорному бачку. Потом пропал. Босх вернул пленку назад и остановил на кадре, где неизвестный отходил от бачка. Здесь изображение оказалось самым четким. Не хватало света, лицо было размыто, но, вероятно, узнаваемо, если бы удалось отыскать оригинал, с которым сравнить пленку. Мужчина белый, с темными волосами, коренастый, крепкого телосложения. В рубашке для гольфа с короткими рукавами, на запястье выше черной перчатки – часы на металлическом браслете: блестящий хром отразил свет фонаря во дворе. Выше на руке темнела нечеткая татуировка.

Босх отметил все это для Биллетс и сообщил, что собирается отнести кассету в технический отдел, чтобы там компьютерным способом попытались усилить резкость и увеличить этот самый лучший из всех кадр.

– Хорошо, – согласилась лейтенант. – Как вы полагаете, чем он занимался внутри?

– Судя по всему, что-то искал, – предположил Босх. – От момента входа до момента выхода миновало менее четырех минут. Не много. За это время он уронил со стола кружку с символом «Арчуэй», и она разбилась. Он сделал то, за чем явился, собрал осколки кружки и ручки и на обратном пути выбросил их в мусорный бачок. Ночью мы все это нашли.

– Как насчет отпечатков пальцев?

– Выяснив, что имело место незаконное проникновение, мы вызвали Донована, и он приехал после того, как закончил с «роллс-ройсом». Отпечатки обнаружились, но ни одного ценного – лишь Алисо, мои и Киз. На пленке видно, что неизвестный в перчатках.

– Ясно.

Босх зевнул, Эдгар и Райдер тоже. Он сделал глоток остывшего кофе, который принес с собой. Босх не любил кофеин, но понимал: если он не взбодрится, то мгновенно заснет.

– Есть какие-нибудь соображения насчет того, что искал проникший в помещение неизвестный? – задала вопрос Биллетс.

– Разбитая кружка свидетельствует о том, что он искал что-то на столе, а не в шкафах, – произнесла Райдер. – Но и на столе, похоже, ничего не пропало. Мы считаем, что неизвестный унес жучок. Кто-то установил в телефоне Алисо подслушивающее устройство и не мог позволить, чтобы мы его обнаружили. На стене в кабинете убитого висит фотография, на ней телефон стоит рядом с кружкой. Неизвестный умудрился свалить ее со стола. Забавно, мы никогда не проверяли телефоны на жучки. Если бы неизвестный оставил все как есть, мы, скорее всего, не наткнулись бы на подслушивающее устройство.

– Я была на этой студии. «Арчуэй» обнесена стенами, там держат частную охрану. Каким образом неизвестный проник на территорию? Или вы полагаете, что действовал кто-нибудь из своих?

– Две версии, – снова вступил в разговор Босх. – В «Арчуэй» ведутся съемки в декорациях нью-йоркской улицы. Поэтому на территории много посторонних. Не исключено, что неизвестный проскользнул в ворота вместе с членами съемочной группы. Судя по видеозаписи, покинув кабинет Алисо, он направился на север. Именно там находятся нью-йоркские декорации. В то время как ворота расположены по направлению на юг. И с той же стороны к территории студии примыкает Голливудское кладбище. Совершенно верно, стены есть, но когда кладбище закрыто, там темно и безлюдно. Человек мог перелезть через стену. Как бы он ни поступил, ясно одно: он очень опытный.

– В каком смысле?

– Если потребовалось изъять жучок из телефона Алисо, значит ранее его туда поместили.

Лейтенант согласно кивнула:

– Кто же он, по-вашему?

Босх посмотрел на Райдер и ответил:

– Трудно сказать. Несостыковка по времени. Алисо умер, очевидно, в пятницу вечером. Тело обнаружили вчера в шесть вечера. Проникновение состоялось в восемь тринадцать. То есть после того, как труп нашли и началось расследование.

– Но до того, как вы беседовали с его женой?

– Верно. В этом-то и вся загвоздка. Я сам склонялся к мысли: припрем жену к стенке и посмотрим, что за ней стоит. Но теперь изрядно поостыл. Если она замешана в преступлении, проникновение не имеет смысла.

– Поясните.

– Надо понять, с какой целью установили жучок. Напрашивается ответ: жена наняла частного сыщика или еще кого-нибудь, чтобы проследить, не ходит ли муж на сторону.

– Да.

– Теперь предположим, что жена приложила руку к тому, чтобы уложить Энтони Алисо в багажник. С какой стати ей или ее частному сыщику дожидаться, пока обнаружат труп, и только после этого пытаться изъять жучок? Смысл появляется лишь в том случае, если эти два события не пересекаются, то есть убийство и жучок не имеют друг к другу отношения.

– Вероятно.

– Вот поэтому я не склонен валить все на жену, хотя считаю, что полностью ее вину нельзя исключать. Но мы пока многого не знаем. И многое мне не нравится. Что-то есть в этом деле подспудное, но что – неизвестно.

Биллетс кивнула и обвела взглядом детективов:

– Хорошо. Вы поработали на совесть. Хотите что-нибудь добавить? Что у нас с отпечатками пальцев с пиджака жертвы? Арту Доновану удалось что-нибудь выяснить?

– Он связался с Национальным центром криминальной информации, запросил систему идентификации по отпечаткам пальцев. У них ничего нет.

– Черт!

– Отпечатки нам еще пригодятся. Появится подозреваемый, тут-то они и сыграют.

– Что можете сказать о машине?

– Ничего.

– Кое-что все-таки имеется, – проговорила Райдер, и лейтенант подняла на нее удивленный взгляд. – Один из отпечатков, обнаруженный на кромке внутренней стороны крышки багажника, принадлежит Рэю Пауэрсу, патрульному, который нашел труп. Он явно превысил свои полномочия. Патрульный оставил отпечаток, открывая багажник, хотя не должен был этого делать. Следовало вызвать нас.

Биллетс посмотрела на Босха. Почему он не доложил ей о нарушении? Босх потупился и уставился в стол.

– Я этим займусь, – пообещала лейтенант. – Пауэрс мне известен, он не новичок в полиции и обязан знать правила.

Босх мог бы защитить Пауэрса, но промолчал – Пауэрс того не стоил.

– Куда же мы двинемся дальше? – промолвила лейтенант.

– На все четыре стороны, – пошутил Босх. – Когда-то мне рассказали анекдот про скульптора. Его спросили, каким образом ему удается высечь женщину из куска мрамора. Я убираю все, что не относится к женщине, ответил скульптор. Нам предстоит то же самое. Мы располагаем большим объемом информации и улик. Теперь нам следует избавиться от лишнего и не имеющего отношения к делу.

Биллетс улыбнулась, а Босх внезапно смутился, хотя считал свою аналогию точной.

– Как насчет Лас-Вегаса? – спросила лейтенант. – Это часть изваяния или его необходимо отсечь?

Теперь заулыбались Райдер и Эдгар.

– Туда надо съездить хотя бы вот для чего. – Босх надеялся, что его интонация не покажется чрезмерно оборонительной. – Сейчас мы знаем, что убитый там был и преступление совершилось вскоре после того, как он вернулся оттуда. Но не представляем, что он там делал, выиграл ли, проиграл… Не следил ли кто-нибудь за ним? Алисо мог сорвать там джекпот, а потом его обокрали. У нас множество вопросов в Лас-Вегасе.

– Плюс та женщина, – добавила Райдер.

– Какая женщина? – поинтересовалась Биллетс.

– Дело в том, – объяснил Босх, – что последний звонок из кабинета Энтони Алисо был в клуб в Северном Лас-Вегасе. Я набрал номер и получил это имя. Он встречался там с некоей Лейлой.

– Лейлой? Как в песне?

– Да. И еще было сообщение на номер телефона в его кабинете от неизвестной женщины. Мы предполагаем, что это и есть та самая Лейла. С ней следует побеседовать.

Биллетс изложила план предстоящей кампании:

– Первое: всех журналистов отсылайте ко мне. Самый верный способ контролировать информацию – предоставлять сведения из одного источника. На данный момент версия для прессы: дело расследуется, и мы склоняемся к мнению, что это угон машины или ограбление. Безобидно и на время их успокоит.

Трое детективов кивнули.

– Я побеседую с капитаном, чтобы дело оставили за нами. На мой взгляд, нам надо тщательно отработать три или четыре версии. Мне будет легче говорить с капитаном, если мы уже за что-нибудь зацепимся. Ты, Гарри, скорее садись в самолет и отправляйся в Лас-Вегас. Потянешь за эту ниточку. Но если поймешь, что это пустышка, немедленно возвращайся. Ты нам нужен здесь.

Босх сам бы так поступил, но испытывал неудобство оттого, что решения принимала Биллетс.

– Ты, Райдер, займись финансами. К завтрашнему утру я хочу знать все об Энтони Алисо. Съезди с ордером на обыск к нему домой и, пока будешь там, присмотрись к его жене. Выясни все об их браке. Если представится возможность, поговори по душам.

– Не уверена, – покачала головой Кизмин, – что разговор по душам получится. Она женщина сообразительная и, безусловно, догадалась, что мы к ней присматриваемся. Не разумнее ли, когда в следующий раз кто-нибудь из нас будет с ней встречаться, предупредить ее о ее правах? Вчера уже к этому шло.

– Реши сама, – произнесла Биллетс. – Только не бросится ли она после этого звонить своему адвокату?

– Посмотрю, что удастся сделать.

– Теперь ты, Джерри…

– Знаю, знаю, на мне вся бумажная работа.

Эдгар заговорил впервые за пятнадцать минут, и Босх решил, что он очень недоволен.

– Да, тебе придется заняться документацией. Я хочу, чтобы ты взял на себя и гражданские дела того сценариста, у которого вышел спор с Энтони Алисо. На мой взгляд, маловероятная версия, но, когда ты все выяснишь, круг наших поисков сузится.

Эдгар поморщился.

– Пока Гарри отрабатывает версии в Лас-Вегасе, разберись со здешним аэропортом. У нас есть корешок парковочной квитанции. Вот с этого и начни. В разговоре с прессой я приведу описание машины. Вряд ли в нашем районе очень много белых «роллс-ройсов». Я скажу, что мы ищем людей, которые видели такой автомобиль вечером в пятницу, и пытаемся восстановить маршрут из аэропорта. Вдруг нам повезет и кто-нибудь объявится.

– Ладно, – буркнул Эдгар.

– Ну, тогда за дело.

Детективы поднялись, а Биллетс осталась сидеть. Босх замешкался, доставая кассету из видеоплеера, чтобы коллеги ушли, а он остался наедине с лейтенантом.

– Слышал, что тебе не приходилось заниматься убийствами, пока ты не села в это кресло, – промолвил он.

– Да, – ответила лейтенант. – В отделе района Долины я расследовала преступления на сексуальной почве.

– Подумать только, а распределила обязанности не хуже меня!

– Тебя, наверное, раздражает, что обязанности распределяю я, а не ты?

– Переживу.

– Спасибо.

– Не за что. Кстати, насчет той истории, что Пауэрс оставил отпечатки пальцев. Я бы все равно тебе доложил, только решил, что на совещании неуместно. Вчера я сам сделал ему втык. Пауэрс возразил, что, если бы он не открыл багажник, а просто вызвал нас, автомобиль до сих пор торчал бы на солнцепеке. Пауэрс – недоумок, но в его словах есть доля истины.

– Понимаю.

– Не сердишься, что я тебе не сообщил?

Лейтенант на мгновение задумалась.

– Нет.