что всё вокруг перевернулось вверх тормашками. Он отчаянно замахал лапами и, прежде чем его успели подхватить, плюхнулся в своё блюдце с чаем. Впрочем, вскочил Паддингтон даже быстрее, чем сел, потому что чай ещё не успел остыть. И тут же угодил задней лапой в чашку мистера Брауна.
Паддингтон вскочил, чтобы приподнять шляпу, но второпях поскользнулся в лужице клубничного варенья, которая неизвестно каким образом появилась на стеклянном столике. На мгновение ему показалось,
– Знаешь, Генри, – сказала миссис Браун, глядя, как Паддингтон, перемазанный сладким и совсем сонный, топает вверх по лестнице, – а хорошо, когда в доме живёт медведь.
Доев обед, мистер Браун на всякий случай сбегал и запер сарай, где держал инструменты. Он уже усвоил, что с Паддингтоном лучше ничего не оставлять на волю случая.
Впрочем, как оказалось, волновался он зря, потому что Паддингтону и без того было чем заняться.
Он был занят тем, что бросал суровые взгляды то на картину, то на бородатого художника, которому вдруг стало очень жарко и неуютно.
– Между прочим, – заявил медвежонок, обращаясь ко всему белому свету сразу, – могли бы и не переворачивать мою картину вверх ногами. Далеко не на каждой выставке первый приз достаётся медведю!
– Пусть себе думает, – сказала миссис Браун, не скрывая, однако, своего беспокойства. – Вот как он до чего-нибудь додумается, тут-то и начинаются неприятности!