IV
Сердце меча

– Ран! – взволнованная Амэя рухнула на траву рядом с подругой, которая, шипя от боли, решительно скручивала руки какому‐то парню. – С тобой всё в порядке?

– Ещё бы, – отозвалась Ран. – А вот ему сейчас не поздоровится! – она нахмурилась и наклонилась, силясь разглядеть лицо неудавшегося шутника. – Ты с ума сошёл? Зачем подглядывал?

– Не подглядывал я! – Парень дёрнулся, пытаясь освободиться, но потерпел поражение. – Тоже фрукты собирал… А тут вы. Я что, виноват, что ветки непрочные? Не хотел я тебя ударить. – Он повернул голову в сторону Амэи, сверкнув угольно-чёрными глазами.

– Кто ты такой? – девушка окинула незнакомца подозрительным взглядом. – И почему ты здесь оказался? Не видела, чтобы дедушка Арамис кого‐то отпускал, кроме нас с Ран. Все отдыхают.

– О, ещё бы. Вам предстоит интересное путешествие, – съязвил паренёк. – Я нездешний. И оказался тут случайно.

– Как это – ты нездешний? – От удивления Ран ослабила хватку, позволяя парню высвободить руки. – Похож на Солнечного. – Она аккуратно приподняла пальцем его чёлку тёмно-каштанового цвета.

– Конспирация, – пропыхтел тот. – Травами натёр. Не хотел светиться.

– Так почему ты следил за нами? – спросила Амэя. – Потерялся и искал потенциальную помощь?

– Не совсем так. Я…

– Отведём тебя к дедушке Арамису. Он подскажет дорогу до деревень, если нужно, – перебила Ран. – И назовись наконец.

– Так уж вам и интересно моё имя?

– Не ёрничай. А то расскажем, что ты подсматривал за нами и ветками закидал. По меркам Трёх – гадкий поступок.

– У меня свои мерки, – хмыкнул парень. – Меня Кеншин зовут. И прежде чем вы решите, что я несчастный потерявшийся подросток, скажу одно. Не ваш я. Хотите колдуну рассказать – валяйте. Но ни он, ни кто‐либо другой мне ничего не сделает. Я гулял в лесу на своей территории.

– Тут песчаные пляжи. Нежилые места, судя по рассказам старших, – недоверчиво произнесла Амэя. – Если только не брать в расчёт тот факт, что… Ах!

– Вот вам и «ах», – Кеншин развёл руками. – Вас‐то как зовут?

– Не говори ему ничего, – встряла в разговор Ран. Она слезла с парня, позволив тому встать, и поднялась сама. – Дедушка Арамис не одобрит вмешательства грешника в наш Путь.

– Мы точно об одном думаем? – Амэя нервно сглотнула, пробегая глазами по одежде Кеншина: горчичная мантия поверх кремово-белой рубашки и штанов в тон. – Ты ведь не с Песчаных островов, Кеншин?

– Оттуда и есть, – спокойно ответил тот. – Но это ничего не меняет. Я не хотел ни запугать вас, ни обидеть.

– Мы, к твоему сведению, проходим Путь благословления, – Ран уставилась на парня; её и так светлые глаза стали совсем прозрачными от гнева. – А ваш народ, судя по легендам, отрекается от него целыми арками. И общение с тобой природа развидит как грех, который нам не искупить за остаток Пути. Понимаешь, Кеншин?

– Но это ты столкнула меня с дерева и заставила объясняться. А теперь – ругаешься.

– Кто ж знал, – примирительно проговорила Амэя. В её сознании болезненно запульсировало воодушевление: напротив стоял человек из скрытого ото всех, совершенно другого народа. – Давайте не будем разводить ссору и просто разойдёмся. Мы забудем эту встречу и пройдём Путь до конца достойно. А Кеншин, в свою очередь, так же спокойно вернётся домой.

– Мы должны отвести его к дедушке Арамису. – Ран сложила руки на груди. – Мало ли какую опасность он несёт. И грех, между прочим.

– Ран, это сумасшествие. Мало не покажется – привести представителя Песчаных островов на стоянку посреди Пути. Ещё больше накажут.

Ран прижала ладони ко рту; по её щекам сбежали слёзы, но она быстро вытерла их рукавом и отвернулась.

– Колдун вам ничего не сделает, – негромко произнёс Кеншин. Он будто смутился и теперь чувствовал вину оттого, что девушкам пришлось с ним столкнуться. – Это же не вы меня искали. Да и не я вас. Обстоятельства так сложились, а на них гневаться – бред. И я не безбожник какой, чтобы от общения со мной у вас уши почернели.

– Допустим, – согласилась Ран. – Но и ничего хорошего ждать не придётся. Пойдёшь рассказывать о нас своему народу, чтобы они нарушили Путь?

Кеншин расхохотался. Его весёлые тёмные глаза пересеклись со взглядом Амэи: она улыбнулась краешком рта, будто соглашаясь: «Моя подруга так разволновалась, что говорит ерунду».

– Нам нет дела до чужой веры. Тем более верстанды наших народов поддерживают связь, и все отношения между нами налажены. Какую же ты несёшь околёсицу, Ран! – он нарочно выделил имя девушки.

– Уже поздно, – напомнила Амэя. – Давайте разойдёмся, условившись друг про друга никому ничего не говорить, и всё. Это будет безопасно и уважительно по отношению ко всем.

– Согласен. – Кеншин зевнул. – Пойду домой. Захотите поговорить – я вернусь.

– Не вздумай, – погрозила парню пальцем Ран. – Иначе дедушка Арамис тебя точно заметит.

– Ваш Путь идёт по нашим землям. Так что кто кого увидит первым – вопрос времени. Спокойной ночи!

– Тебе того же.

– Пока, – Амэя обернулась, чтобы проводить взглядом спину Кеншина, исчезающего в зарослях тропиков. Он, будто почувствовав это, кинул на девушку быстрый взгляд через плечо. Та, повинуясь нахлынувшей мысли, прошептала: – Амэя. Моё имя – Амэя.

– Да не смотри ты на него! – Ран потянула подругу за рукав. – Понравился, что ли?

– Очень! Особенно в темноте и после ветки, пущенной им мне в лоб.

– Не болит?

– Нет. Вернёмся скорее к стоянке.

– Удивится ли Арамис, что мы без фруктов и даже без контейнеров?

– Совсем уж стемнело: новых персиков не набрать. Да и не хочется есть уже.

– И то верно, – вздохнула Ран. – Надо же – на песчаного наткнулись! Надеюсь, природа простит нам это.

– Он такой же человек, как и мы. Скорее природа бы разгневалась на презрение.

Ран промолчала, скрывая недовольство. Ей не хотелось ссориться с подругой, и в глубине души девушка верила в то, что Амэя бы поддержала её, если бы не была слишком мягкосердечной и наивной.

В спальные мешки подруги забирались тихо, как мышата, молясь, чтобы парню не пришло в голову прокрасться за ними. Вокруг уже было совсем темно; чернильное небо расстелилось тяжёлым полотном, выдавив несколько крошек звёзд и бледную, болезненную луну. Под этим неприветливым взором Ран ещё сильнее заволновалась и, повернувшись к Амэе, прошептала:

– Может, устелимся поближе ко всем?

– Разбудим. И вопросы вызовем, – пробормотала Амэя в ответ. – Я понимаю, о чём волнуешься. Не стоит. Он же не ненормальный какой‐то.

– Откуда тебе знать?

– Чувствую. Да и зачем мы ему?

– Нашёл же, выискал в лесу.

– Нужны мы ему, Ран! Гулял на своих территориях, только и всего.

– Ты ему веришь?

– Нет. Но метаться в поисках нового места для спальника я не буду. Надо было бы – ещё в лесу бы прикончил. – Амэя отвернулась, заканчивая разговор. – Спи с удовольствием.

– И ты спи, – улыбнулась Ран. – Постараюсь тревожиться чу-уточку меньше.

Голос подруги потонул во внезапно нахлынувшем ощущении дремоты. Амэя уснула, даже не успев зевнуть. События прошлых дней её сильно вымотали.

Ей снились чёрные глаза. Кеншин мелькал среди кислоты джунглей, убегал, нырял в воды Молитв, и пропадал, и в конце концов остановился прямо напротив.

– Не беспокойся! – он улыбнулся. – Грехи на этой земле свершаются столько лет, что твои поступки уже ничего не значат.

– Какие поступки? – вырвалось у Амэи. Она испуганно отшатнулась. Глаза Кеншина прищурились.

– Я, например, не молюсь Точикари. Ты – врёшь всем вокруг. У каждого своё.

– А почему ты должен молиться Точикари? – Амэя решила не заострять внимание на том, что парень нагло оклеветал её. Это был её любимый приём в неприятном разговоре – переводить тему на собеседника.

– Да ничего я не должен, на самом деле. – Кеншин рассмеялся и сложил из пальцев треугольник. – Надеюсь, ты когда‐нибудь поймёшь, что и ты – тоже.

– Прочь, – процедила Амэя. – Ты переходишь все границы приличия.

– Как скажешь. – Паренёк отвернулся и растворился в воздухе. Амэя вдруг почувствовала, что что‐то давит ей на грудную клетку так сильно, что тяжело даже вдохнуть. Она замахала руками, пытаясь сбросить с себя наваждение, и пробудилась.

– Чёрт! – Девушка замотала головой, скребя ладонями по груди. Дышать стало намного легче. – Противный сон. Противный парень! – Она тут же зажала себе рот рукой и испуганно повернулась в сторону Ран. Та спала; её светлые волосы рассыпались по траве. – Что произошло?

Пока не проснулась подруга, Амэя судорожно придумывала оправдания своему мозгу, который, набравшись впечатлений, решил спроектировать самый неприятный за последнее время сон. Эта рефлексия помогла девушке перестать гневаться на Кеншина, ибо она понимала, что их разговор не существует в реальности, а значит, и не лежит ни на ком из них грузом ответственности за свои слова и действия. Стало намного легче. Амэя успокоила себя тем, что новое знакомство просто слишком явно отпечаталось в её памяти, потому как произошло с представителем другого народа. И, зная наверняка, что в этом не было ничего греховного, она внутренне ликовала, а впоследствии вообще ловила себя на мысли: а не познакомиться ли с Кеншином поближе?

– Доброе утро! – раздался голос над самым ухом. Амэя вздрогнула. – Удобно сидя спать? – расплылся в улыбке Рока, присаживаясь напротив. Рядом плюхнулся не менее довольный Пин.

– Я не спала. – Амэя протёрла глаза, отказываясь признавать, что и вправду задремала: видимо, насыщенный сон не дал ей отдохнуть. – И вам доброе утро.

– Всю ночь под лунным светом… Еле заснули, – сказал Пин и потянулся. Его жёлтые глаза помутнели от слёз. – Но настроение всё равно отличное. Ведь уже завтра…

– Послезавтра.

– Завтра, – добавила Ран, выползая из спальника. – Сегодня – весь день в джунглях, а завтра к обеду Путь будет пройден. – Она благоговейно вздохнула. – Чем перекусим?

– Я не голодна, – соврала Амэя, внезапно поймав волнение. Её голову заполнили непрошеные мысли: приблизятся ли они к обиталищу Песчаных в конце Пути? Смогут ли познакомиться? Вдруг в этом заключается истинный смысл Пути благословления – обрести дружбу народов? Почему же тогда легенды о третьей расе доходят до наших времён столь ужасающие?

– О чём опять задумалась? – Ран подсела поближе и взяла лицо подруги в свои ладони. Всмотрелась в глаза. – Так и знала… Ты отлично выспалась и сейчас хочешь печёный картофель! – Она шутливо чмокнула Амэю в нос и сверкнула глазами в её сторону, как бы напоминая: «Ни слова о том, что произошло в лесу, иначе нам несдобровать».

Пин поставил на землю чашку с картофелем и, капнув на него маслом из деревянного бутылька, жестом пригласил присоединиться к трапезе. Все разобрали еду и довольно быстро с ней расправились, наблюдая за остальными участниками Пути, которые уже позавтракали и принялись складывать вещи в дальнейшую дорогу.

– Повезло вам выспаться, – сказал Рока и свернул в комок пергаментную бумагу из-под самой крупной и сочной картофелины. – Мне вот всю ночь ураганы какие‐то снились.

– Этому есть объяснение. – Ран кивнула на небо. – Наши мысли очищаются на протяжении Пути. Подобные сны предзнаменуют успокоение.

– Ты так точно выразилась! – Рока искренне восхитился и, не удержавшись, погладил Ран по плечу. – Откуда ты такая умная?

– Мы с ней в детстве отрезали клок своих волос и закопали под пеньком в лесу Лика. После этого они проросли и наделили нас невероятными способностями, – улыбнулась Амэя. Три пары глаз с тревогой уставились на неё. – Что? Уж и пошутить нельзя?

– Странные у тебя шутки, – пробормотал Пин. – Хотя не бери в голову. Довольно забавно получилось! Ха-ха!

Неловкое молчание, наставшее после этих слов, ощутимо укололо каждого участника разговора, и, сославшись на скорое продолжение Пути, все дружно засобирались и двинулись к костру.

Дедушка Арамис сообщил, что до джунглей предстоит проплыть ещё несколько миль, и спустил на воду лодки. Амэя и Ран, не мешкая, подсели к какой‐то незнакомой девушке со светлыми кудрями, чтобы избежать навязчивого общества Роки и Пина. Та равнодушно оглядела спутниц, после чего села к ним спиной, явно не намереваясь даже знакомиться. Остальные также быстро расселись по лодкам, и флотилия неторопливо продолжила Путь, оставляя позади тёплый песчаный пляж и тропические деревья, за которыми наверняка мог стоять тот парень из народа Островов. Амэя злилась на себя за то, что не могла унять любопытство, и украдкой поглядывала на Ран, надеясь, что та не замечает её искреннего сожаления по поводу того, что знакомство с Кеншином завершилось на такой неприятной ноте. Они даже не успели узнать друг друга. А ведь как интересно, где живёт его семья, что они едят, какую одежду носят…

– Как тебя зовут? – Ран решила проявить вежливость и познакомиться со спутницей.

– Кения, – послышалось следом. – А ты?

– Ран Икэда. Мы из одной деревни?

– Наверное. А подругу твою как зовут?

– Я Амэя, – ответила девушка, не оборачиваясь. Меньше всего ей сейчас хотелось вклиниваться в обсуждение. – Приятно познакомиться, Кения.

– Взаимно, – собеседница мило хмыкнула и спросила: – Глупо будет интересоваться этим, но выбрали ли вы вопрос для Трёх?

– Разумеется, – вырвалось у Ран первее, чем она успела подумать. – А ты?

– Признаться, я совсем нет. – Кения вздохнула. – Но, знаете, я более чем уверена в том, что он сам возникнет в моей голове, когда я подойду к деревьям. Всё же в благословлении есть какая‐то магия.

– Звучит интересно. А тебе не рассказывали, как именно проходит благословление?

– Папа сказал, разглашать подобное запрещено. Но думаю, он просто забыл, как это было.

– А мама?

– Мама не разговаривает. Но по жестам я могу понять, что она тоже не намерена мне ничего рассказывать. – Кения грустно улыбнулась. – Скоро узнаем обо всём сами.

– Надеюсь, не нужно будет отдавать кровь, как в книгах, – поёжилась Ран. – Я боюсь.

– Ради благословления я сделаю всё что угодно.

– Я тоже.

Девушки, явно восхищаясь мыслями друг друга, сели совсем рядом и принялись болтать обо всём на свете. Амэя кинула на них быстрый взгляд через плечо и, усмехнувшись, положила голову на скамейку.

– И почему на меня всегда находит сон в неудобной лодке? – спросила она саму себя. – Твёрдо, мокро, гадко… – Амэя нервно вздохнула и не удержалась от того, чтобы чихнуть. Порылась в рюкзаке, наугад вытащила тёплый палантин. Обернула голову и плечи. Так стало гораздо удобнее. – Надеюсь, обойдёмся без глупых снов.

– А тебе кто‐то нравится? – донеслись обрывки разговора. Ран явно доставляла удовольствие эта тема.

– Рока – неплохой парень, – ответила Кения. – Мы из одной деревни и часто ходим вместе на рынок. А тебе?

Амэя уловила едва слышимый смешок подруги, после чего та пробормотала:

– Он из нашей деревни. Шэнь, кажется.

– Шэнь? Не слышала о таком.

– Высокий, с серыми глазами, – выдумала на ходу Ран, даже не покраснев. – Раньше играл на музыкальных вечерах. Неужели не видела?

– Покажешь потом, – охотно поверила Кения. – Надо же! Впервые встречаю девушку, не западающую на Солнечных. У меня все подруги только о них и говорят.

Амэя зажала себе рот, чтобы не хихикнуть. Условившись, что подслушивать чужие разговоры – нехорошо, она опустила веки и постаралась подумать о чём‐нибудь приятном. Но в голову не лезло ничего, кроме непрошеной мысли: завтра Путь будет закончен, и узнать о новом народе больше тем более будет запрещено. Эта тайна так и останется на Песчаных островах.

«Неужели им дозволено было бы знакомиться с нами, если бы не легенды о том, что они грешники? И почему верстанды не разрешают им и нам идти на контакт? Есть ли весомая, страшная причина такому отторжению других людей?» – думала Амэя и от этих мыслей волновалась всё сильнее. И желание вновь увидеть того странного юношу пересиливало всё остальное. Амэя чувствовала каждой клеточкой кожи, что имеет право на разгадку чего‐то важного и она намного ближе к ней именно сейчас, в священном Пути.

Лодку тряхнуло; Амэя недовольно подняла голову. Флотилия подплывала к берегам неизвестной долины, окружённой джунглями и большими песчаными холмами. Впереди между ними золотой монетой сверкало солнце. Девушка прищурила глаза.

– Выгружаемся! – Ран наклонилась к подруге и заглянула ей в лицо. – Выспалась наконец?

– Не спала. А вы, смотрю, неплохо поболтали.

– Ага! Кения оказалась такой милой.

– Не настолько, чтобы ты рассказала ей про Ивао, – улыбнулась Амэя. – И правильно.

– Ивао мне как старший брат, – возмутилась Ран. – И закрыли тему.

«Как старший брат, – подумала про себя Амэя. – Настолько, что изо рта бабочки скоро полетят, как она о нём рассказывает». Но вслух девушка произнесла:

– Как скажешь. Сейчас привал?

– Что‐то вроде. Остался обед?

– Пунчи, огурцы и хлеб. Неважно.

– Сойдёт. Наберём фруктов ещё. Сегодня дедушка Арамис расскажет про благословление, слышала, ребята в соседней лодке шептались.

– Ого! Тогда лучше поторопиться с обедом.

Но, как выяснилось позже, быстрая трапеза являлась обязательным условием для всех, ведь, по словам дедушки Арамиса, по джунглям предстояло идти весь день и стоило ускориться, чтобы как можно раньше добраться до места назначения. Колдун объявил, что после тропического леса останутся лишь длинные лестницы, ведущие к храмам – концу Пути. Эта новость воодушевила и взбодрила немного уставших подростков, и все с удовольствием расселись вокруг костра, вытащив из сумок остатки припасов.

Амэя и Ран решили не отделяться от коллектива и, заняв себе места в кругу, тоже нанизали на деревянные шампуры хлеб. Рядом расположились Рока и Пин с запасами растительных сосисок.

– Бери, – Пин протянул Амэе хрустящую сосиску, а сам взял с шампура кусочек хлеба. – Надо плотно поесть перед долгой дорогой.

– Не хочется, – поморщилась Амэя, но угощение приняла и даже заставила себя попробовать. – Но ты определённо прав: надо.

– Я не хотел навязывать тебе своё мнение, – ответил парень, проглотив хлеб в мгновение ока. – Просто правда легче будет идти.

– Спасибо за заботу.

– Ерунда. – Пин нервно взъерошил тёмные волосы и перевёл взгляд на Року. – А не много ли тебе сосисок, друг мой?