Цитаты из книги «Цирцея»

– Расскажи новости, – попросила я. – Расскажи про Крит. Как Пасифая восприняла смерть Минотавра? – С ума сходит, говорят. Все время ходит в черном – носит траур. – Не говори глупостей. С ума она сходит, только когда ей надо.

Я смотрела, как она танцует, как изгибаются, будто крылья, ее руки, а сильные юные ноги наслаждаются движением. И думала: вот как смертные обретают славу. Прилежно упражняются, взращивают свои умения подобно садам, пока они не заблистают под солнцем. Но у богов, рожденных из ихора и нектара, мастерство пробивается само, на кончиках пальцев. Поэтому они обретают славу, доказывая, что могут портить: разрушая города, развязывая войны, порождая бедствия и чудовищ. От наших алтарей поднимается дым и ароматы, такие тонкие. А после остается лишь пепел.

– Мне известно про мать и белого быка, – сказала Ариадна. Невинными дети Пасифаи долго оставаться не могли.

– Родишь мне ребенка? – спросил он однажды. Я посмеялась над ним: – Нет, нет и еще раз нет.

плыть по волнам, ходить по земле и чувствовать ее под ногами. Вот что значит быть живым

Он не хочет сказать: нет боли. Не хочет сказать: нам не страшно. А лишь одно: мы есть. Вот что значит

Он сказал, что лекарства продает только для вида. Ведь большинство ран заживают сами, надо только дать им время.

Почему меня должно заботить, какая там у них душа?

главное – быть совершенно спокойным, не выказывать волнения, не мешать другим – пусть покажут себя

Такова глупость людская. Ну не беда ли это рода человеческого, что некоторых приходится лупить, как ослов, дабы образумить? – Больше они не появлялись, но отец все равно был озабочен. Не сомневался: они плетут заговор против него. Велел, чтобы по всему дворцу день и ночь стояли часовые. Говорил, надо собак натаскивать и рвы копать, чтобы злодеи попались ночью. Думал обнести дворец высокой изгородью, чертежи рисовал. Будто мы военный лагерь. Надо было мне не молчать тогда. Но я… все надеялся, что это пройдет.