Читать книгу «Обрученные Венецией» онлайн полностью📖 — Мадлен Эссе — MyBook.
image

«Она – не ангел! Но кто тогда… колдунья?»

Поездка в Миланское герцогство оказалась невероятно утомительной и долгой. Единственной отрадой в долгом путешествии была Матильда, не позволявшая своей родне скучать – из ее полных губ то и дело раздавались разного рода шуточки. Тем не менее долгие часы в дороге заставили гостей едва ли не валиться с ног от усталости. В Милан они приехали к обеду, внутренне благодаря Бога, что продолжение свадьбы назначили на послеобеденное время следующего дня.

Каролину не смущало долгое путешествие. Да и веселье ей приходилось по нраву. Однако ее невероятно тяготила аристократическая помпезность, царящая в залах дворян и застилающая истинные лица людей вуалью фальши. Синьорина предпочла бы не замечать этого, однако, ее удивительная проницательность словно затмевала ту женскую наивность, в которой она так нуждалась в столь юном возрасте.

Каролину изумило великолепие и богатство дворца Брандини – генуэзский палаццо совершенно отличался от владений миланцев. Сейчас ей казалось, что ее родные стены безудержно мрачны в сравнении со здешним лоском. Несмотря на то, что поместье да Верона слыло в Генуе роскошным убранством комнат, дворец миланского синьора выглядел гораздо величественней и богаче.

Чем это вызвано: жадностью ее отца или же бедностью Генуи в сравнении с Миланом, – Каролина понять не могла. Однако у синьорины закружилась голова от нахлынувшего на нее восхищения парадной комнатой с мраморными колоннами, вздымающимися едва ли не до поднебесья и примыкающими друг к другу прекрасными арочными сводами. Выполненная в новом стиле лепка, украшающая огромный вестибюль, как и всю архитектуру в целом, потрясающе затмевала отходящую готику. Изумляла своим изяществом и фреска в гармоничном сочетании с выполненными в розово-коричневых тонах стенами и потолками. Не меньше восхищала и огромная лестница, ведущая из центра холла на второй этаж и покрытая невероятной длины ковром, исписанным дивным орнаментом. Множество декоративных элементов из стекла и драгоценных металлов, а также прекрасных картин, украшающих парадную, останавливали на себе внимание гостей чудного палаццо.

– Поразительная роскошь! – с восхищением выдохнула Каролина, кружась в центре парадной, не пропуская мимо своего внимания ни малейшей мелочи.

– Ваши стены могли бы пребывать в роскоши, – шепнула подошедшая Матильда, – будь ваш папенька-герцог чуть щедрее для своей семьи. Весь в отца Фабио…

С этими словами женщины последовали за прислугой на второй этаж, дабы отдохнуть после тяжелой дороги.

Во время церковного венчания, проходившего в миланской церкви Мария Делла Грацие, Каролина не сводила глаз с молодых, воображая себе, как она и сама будет когда-нибудь выходить замуж. Церемония оказалась такой трогательной, что девушка едва удерживала слезы от восторга. Она попыталась представить себе мужчину, который когда-нибудь пойдет рядом с ней под венец. Но почему-то его образ получился каким-то расплывшимся, словно бесформенное пятно. Ну и пусть ей не известна его внешность… Но… если он будет схож с Леонардо, она наверняка сможет открыть для него свое сердце.

Каролина отбросила эти мысли в сторону. «Главное, что он будет любить меня, а я – его», – с уверенностью подумала она. Когда мужчина благочестив и галантен, женщина может легко полюбить его. По крайней мере, Каролине именно так виделась внутренняя сторона любви.

Свадебное торжество продолжало слепить элитарностью. Кавалеры и дамы сновали друг перед другом в изумительных нарядах, соперничая друг с другом откровенной помпезностью. Но проявление жеманности в манерах миланских аристократов не раздражало Каролину так, как это всегда происходило в Генуе. Милан казался ей каким-то сказочным местом, полным прекрасных персонажей и красивых лиц, мелькающих перед ее глазами вновь и вновь.

В какой-то момент Каролина уловила на себе взгляд незнакомца: он стоял неподалеку и во время беседы с кем-то, улыбаясь, наблюдал за привлекательной синьориной. Заметив это, она быстро и смущенно опустила глаза и робко отвела в сторону взгляд, когда услышала голос отца:

– Это виконт Карлос Доминиани из Миланского герцогства, его отец – граф Доминиани, приближенный герцога Миланского. Каролина томно вздохнула, едва сдержав в себе порыв недовольства, стремящийся вырваться наружу со словами: «Опять ваша расчетливость, отец…» Но последствия этой фразы могли закончиться замком на отведенных для нее покоях. Поэтому синьорине удалось обуздать себя и смиренно промолчать, оставляя слова отца без ответа.

Застолье после венчания оказалось непродолжительным, но Каролина почувствовала только облегчение, вставая из-за стола и приступая к танцам. Ее настолько стеснял корсет, надежно затянутый Паломой, что юной синьорине казалось, что она вот-вот задохнется.

Родительский конвой, не выпускавший ее из поля зрения, внутренне возмущал Каролину: так хотелось немного свободы. Однако позволять самовольство в этот час стало бы непростительной ошибкой, поэтому синьорина попыталась набраться терпения до окончания торжества. Хотя это ей едва удавалось.

– Матушка Патрисия, мне дурно, – промолвила тихо Каролина, приблизившись губами к уху Патрисии.

– Потерпи, Каролина, твое присутствие необходимо на заключительной церемонии. А уж потом сможешь пройти в свои покои.

«Боже милостивый, – промелькнуло в мыслях, – сжалься над моим бедным телом!» В какой-то момент ей казалось, что она упадет без чувств прямо среди толпы. О нет, какой позор! Она не может допустить этого! Но стесняющий корсет все чаще напоминал о необходимости вдохнуть свежего воздуха.

Каролина тихонько отошла от Патрисии, чтобы немного побыть одной. Гости танцевали, отец разговаривал с Брандини, матушка также отвлеклась, очевидно, приятной беседой с какой-то герцогиней.

Желая остаться незамеченной, Каролина выбрала наиболее подходящий момент и незаметно просочилась в толпу между колоннами зала, направившись в сторону балконной двери, выходящей в сад. Она остановилась на крыльце, чтобы немного подышать свежим воздухом и схватилась за балюстраду. Прохладный воздух и приятное благоухание цветущих в саду лилий позволили ей немного прийти в себя.

Каролина вдохнула в себя больше воздуха и оглянулась кругом. Судя по всему, перед ней простирался пресловутый миланский сад – с роскошной растительностью и декоративными архитектурными формами. И хотя сейчас над владениями Брандини поспешно сгущались сумерки, она успела обратить внимание на богатство участка: изобилие огромных деревьев, пушистых и гладко отстриженных кустарников и огромных цветочных клумб словно манило к себе своей прохладой. Но больше всего ее радовал тот факт, что в глубине этого сада можно немного отдохнуть от праздничного шума.

Каролина бросила беглый взгляд на танцующие тени, отражающиеся в высоких окнах дворца. В ее головке промелькнула коварная мысль, которую она тут же отогнала от себя. Нехорошо будет, если она отличится еще и здесь, на свадьбе сестры, когда весь вечер должна присутствовать рядом со своими родителями. Но ей так хочется уединиться! Так хочется осмотреть сад…

Воодушевленная идеей, она вновь посмотрела на окна – танцы только начались, до следующей церемонии осталось не менее часа, а значит, она успеет пробежаться по территории и осмотреть ее. Хотя бы одним глазком.

Откуда-то послышался приглушенный женский смех: прохладная апрельская погода все же выманила на свежий воздух еще кого-то. Это придало Каролине уверенности, и она сбежала с мраморного крыльца.

Просторность сада казалась необъятной: его границы очерчивались узким, но довольно длинным прудом с переброшенными через него деревянными мостиками. В центре территории шумел водой двухмерный фонтан, слепленный в готическом стиле, с непонятной фигурой посередине. Ступеньки в десяти шагах от фонтана вели к вершине невысокого холма, на котором располагалось небольшое архитектурное строение.

Каролина решительно поднялась по ступеням и подошла к небольшому зданию, напоминавшему крытый павильон. И только приблизившись к постройке, исполненной в форме небольшой башенки с куполом, она поняла, что это газебо – беседка для уединения и наблюдения за окрестными территориями. Такой элемент садово-парковой архитектуры только входил в моду европейских аристократов, желающих украсить свои приусадебные участки. Единственное, что показалось Каролине дивным – газебо Брандини укрывалось не только навесом, но оснащалось полноценными стенами с окнами и дверями. Так что со стороны на беседку это вовсе не походило.

Расположение газебо на возвышенности и его высокий фундамент наверняка могли позволить рассмотреть чудесный ландшафт, который открывается у подножия холма. Но сейчас лицезреть эту красоту Каролине не посчастливится, ведь сумерки становились все гуще и гуще.

И все же воспитанность Каролины пала перед ее чрезмерным любопытством, и девушка пробралась к двери газебо в надежде, что та не заперта. Дернуть ручку ей помешало эхо посторонних шагов за спиной. Синьорина замерла, ощутив, словно ее окатило холодом с головы до пят, – будто кто-то с неба вылил на нее поток ледяной воды.

Обернувшись, Каролина увидела приближающиеся к ней силуэты. Несомненно, они принадлежали мужчинам. Не на шутку испугавшись, она поспешно пробежала вперед, обогнула округлой формы строение и оказалась с его обратной стороны. Перед ней открылся довольно живописный вид – холм, на котором располагалось газебо, плавно уходил вниз. Вдалеке виднелось небольшое селение: на фоне сгущающихся сумерек синьорине удалось рассмотреть лишь тусклые огоньки и струящуюся из земли полосу дыма, тут же исчезающую в темном сине-фиолетовом небе.

Она прижалась к стене газебо и затаила дыхание, надеясь расслышать звук направления злосчастных шагов. И сердце Каролины вздрогнуло, когда она услышала грохот открывающейся двери. Они вошли внутрь строения! Синьорина оглянулась по сторонам. Если она сделает хотя бы шаг, то наверняка окажется замеченной… или услышанной… А если об этом расскажут отцу, то его гнев сравнится разве что с гневом Всевышнего!

Каролина со страхом закрыла глаза и томно вздохнула. Ну почему же ей не удается вести себя подобающим образом, как истинной аристократке? Отчего даже здесь, находясь в более чем сотне миль от Генуи, она не смогла не потешиться коварным духом интриги? Разумеется, чего уж там отрицать, – ее душе свойственна непокорность. Но самое страшное, что от собственного упрямого непослушания она получала дивную усладу, останавливающую кровь, заставляющую претерпеть эдакое ощущение маленькой смерти продолжительностью лишь в мгновенье.

Каролина слышала четкие и громкие шаги, которые могли исходить только от мужских туфель. Мужчины прошли по каменному полу вглубь здания, и все стихло. Она понимала, что в газебо может быть всего одна комната, а значит, те расположились приблизительно в ее центре.

В тот момент, когда Каролина почти успокоилась, над ее ухом прогремел звук открывающихся ставен, и в эту самую секунду от внезапного испуга подкосились ноги. Синьорина еще плотнее прижалась к стене, хотя плотнее было уже и некуда, но ей казалось, что усилия не пройдут даром и у нее получится вдавить себя в каменную стену, оставив в ней отпечаток своего беспомощного силуэта.

Устремив взгляд наверх, Каролина увидела высунувшийся из окна локоть в белом свисающем рукаве, а затем послышался тихий мужской баритон.

– Неплохое местечко для тихой беседы, синьор, – произнес первый мужчина, обладавший мужественной и весьма приятной тональностью голоса.

– У нас немного времени, сенатор, до проведения второй церемонии, на которой я обязан присутствовать, – второй голос принадлежал, скорее всего, мужчине более преклонного воз раста.

– Вам и впрямь не стоило бы покидать семью в такие важные моменты, – заметил с иронией первый голос, а Каролина смогла только виновато сжать губы при мысли, что и ей, как родственнице невесты, следовало бы сейчас уже возвращаться во дворец.

– Не будем терять времени даром, сенатор, и перейдем к делу, – ответил голос второго мужчины, и последние буквы его слов куда-то поплыли.

Очевидно, тот удалился вглубь помещения, из-за чего Каролине стало едва слышно его. Она снова бросила взгляд наверх и заметила, что локоть в белом рукаве исчез из поля ее зрения, а звук каблуков подтвердил ее догадки – мужчины стали в предположительном центре комнаты.

Решившись обежать газебо и скрыться в деревьях парка, Каролина сделала аккуратный шаг в сторону, но юбки так звонко зашуршали в ночной тиши, что ей почудилось, будто ее услышали. Она прислушалась. Голоса мужчин звучали в том же тембре, однако ей не удалось распознать ни слова.

Оставаясь в недвижимой позе, Каролина застыла, моля Бога о том, чтобы ситуация скорей разрешилась. Решившись все же шагнуть, дабы размять затекшую ногу, она внезапно ощутила, как коснулась чего-то тяжелого и недвижимого. Оказалось, что прямо подле нее стояла скамья, что было для нее как нельзя кстати.

Аккуратно опустившись, Каролина улеглась вдоль скамьи и, облегченно расслабившись, притаилась. Нужно лишь переждать окончание этой беседы и немедля отправляться в палаццо.

А синьоры… Она посмотрела на открытые ставни окна прямо перед собой. С какой стати им выглядывать, когда они увлечены такой важной беседой? Но только синьорина об этом подумала, как из окна высунулся мужской профиль, оказавшийся прямо напротив нее. Каролина со страхом вытаращила глаза, ощущая сладкий ужас от мысли: склони этот синьор сейчас голову, и она окажется обнаруженной. Но мужчина, казалось, и не думал этого делать, – его взгляд был устремлен куда-то вперед.

– Не совсем понимаю, какой в этом может быть интерес непосредственно для вашей династии, синьор, – произнес все тот же низкий баритон, исходящий из уст высунувшегося из окна мужчины.

В этот самый момент рядом с ним нарисовалась еще одна голова, и Каролина едва не лишилась чувств от страха. Лица обоих скрывали сумерки, и самое четкое, что могла рассмотреть синьорина, – это очертания профиля каждого из них.

– Что значит, какой интерес? Земли, сенатор! Обширные, пусть и каменистые, но дающие нам преимущество! Правительство претендует на правление этой державой.

– Позвольте… Но что подвигло вас действовать через мятеж?

– Восстание крестьян – это эффективный способ ослабить местных дворян: герцогов и синьоров. Однако первостепенная задача каждого из нас – остаться в тени… Категорически нельзя принимать в этом активное участие, наши действия будут, скорее, пассивными.

Сердце Каролины екнуло. В ее голове промелькнуло множество мыслей, приводящих в ужас. Похоже на то, что она стала свидетелем тайного общения, и вполне очевидно, что оно таит в себе какой-то заговор.

Мысль о том, что она владеет информацией, которую ей знать совершенно не нужно, ввергло Каролину в замешательство. А вдруг, если ее обнаружат, то пожелают убрать со своего пути? Кому нужна незнакомая синьорина, которая находится сейчас вдали от людей, в полном распоряжении тех, кто довольно близок к ее незащищенному телу? Разве составит труда толкнуть ее, к примеру, в этот овраг, который находится буквально через несколько шагов, и всё… перед ней предстанет вечная темнота. Ее сердце бешено заколотилось, и она вновь обратилась в молитве к Всевышнему пощадить ее.

– Иными словами: пусть вся ответственность валится на бедняков, – иронично продолжал молодой голос. – Ваше предложение таит в себе интриги ровно столько, сколько и коварства. Однако мне надобно знать о ваших замыслах более детально! Как я могу преподнести вашу речь своим людям?

– С вашей помощью, глубокоуважаемый сенатор, мы намереваемся подкрепить крестьянские войска необходимым оружием.

– И всего-то?

– Было бы неплохо, если б с этой целью вы подошли с моря на своих кораблях. Разумеется, возможность использовать ваших людей также приветствуется, но… это на усмотрение вашей республики.

Послышался ироничный смешок.

1
...
...
21