Выпьем, закусим, покалякаем

За время поездки на старом фургончике Иннокентий разговорился с Марго и та объяснила, что человек, с которым он должен идти на выставку, еще не прибыл, и ей придется ненадолго отлучиться, чтобы встретить его. А пока Иннокентий сможет поужинать и насладиться обществом ее друга, который привез с собой отличную бутылку виски.

– Виски – это замечательно, – пропел старый художник, мысленно потирая руки.

– Я рада, что мы поняли друг друга, Иннокентий Фёдорович. – Марго улыбнулась и остановила автомобиль у подъезда многоэтажного дома. – Пойдемте скорее.

– Лечу, лечу!

Через несколько минут они вышли из увешенного зеркалами лифта и оказались на пороге огромной квартиры. К удивлению Иннокентия, внутри не было ни одной двери. Их заменяли широкие арки, оформленные в восточном стиле и увешанные различными амулетами и иконами. Ещё одним любопытным элементом оформления оказались окна, заклеенные тёмной плёнкой, а также необычные надписи на неизвестном языке на стенах. В остальном же квартира выглядела совершенно обыкновенной, но при этом чертовски роскошной: мебель с тонкой резьбой, изумительной красоты посуда, книги в дорогих переплётах, картины в разных стилях и цветы, греющие листики под ультрафиолетовыми лампами.

Иннокентий с интересом осмотрел интерьеры комнат, вымыл руки, проверил свою картину, оставленную в коридоре, а после отправился на кухню, где Марго представила своего знакомого.

– Иннокентий, хочу познакомить вас с моим хорошим другом. Это Станислав… Станислав Огурцов. Вы могли слышать о нем из радиоэфиров или читать статьи в газетах. Стасу принадлежит одна из самых крупных коллекций старинных украшений.

– Приятно познакомиться, – поздоровался старый художник. – Это большая честь для меня! – Иннокентий обхватил протянутую руку Стаса обеими ладонями и судорожно затряс ее, выражая тем самым уважение. Хотя, сказать по правде, он никогда не слышал об этом коллекционере, так как не разбирался ни в чём, кроме изобразительного искусства. Но сам факт того, что человек имеет связи в нужных кругах и сможет помочь в продвижении его картин, заставлял играть роль самого преданного фаната, наконец-то встретившегося со своим кумиром.

– И я рад встрече! – поприветствовал в ответ новый знакомый. – Присаживайтесь за стол, угощайтесь. Выпьете?

– С превеликим удовольствием! – Иннокентий аккуратно уселся за стол, на котором стояли тарелки с бутербродами, различными колбасами и сырами, и сложил руки на коленях в ожидании хваленого виски.

– Стас, мне придется оставить вас. Надеюсь, что буду не слишком поздно, а если задержусь, то покажи Иннокентию его комнату на сегодняшний вечер, – сказала Марго, удаляясь из квартиры.

– Конечно, поезжай, дорогая. Мы найдем чем себя развлечь, – отозвался Станислав, разливая виски по стаканам.

Станислав был крупным мужчиной, с кудрявыми волосами и небольшой бородкой, и тем нелепей на нём смотрелись темные, почти обтягивающие брюки и яркая клетчатая рубашка в нежно-розовых тонах. На руке красовались явно дорогие часы, запутанные в широкую цепочку, на полной шее болтался громадный амулет, а пальцы были унизаны перстнями разных форм.

Иннокентия удивляло странное сочетание одежды и украшений, но после экспонатов современного искусства и необычного оформления квартиры, он сделал вывод, что просто слишком стар для понимания нынешней моды, и решил не обращать внимания на внешний вид нового знакомого, сосредоточившись на стакане с янтарной жидкостью.

– Отличный виски! – заявил он после первого глотка. – Я такого и не пробовал раньше.

– Это односолодовый скотч "Gleinfiddich" 1937 года, выдержанный в бочках из-под хереса, – ответил Станислав будничным тоном, поднеся стакан к источнику света. – Видите, какой насыщенный оттенок? – Он сделал маленький глоточек. – Я приобрёл его не так давно на одном из аукционов.

– О-о-о… Да он постарше меня будет! Наверное, у вас сегодня праздник, Станислав? – Иннокентий взял в руки бутылку и осмотрел этикетку, на которой красовалась оленья голова. – Для распития такого напитка требуется особый повод! Я прав?

– Да, Иннокентий Федорович, повод действительно имеется! И не один… – Станислав взял небольшую паузу для очередного, но уже большого глотка. – Во-первых, это знакомство с вами. А во-вторых… – поставил он пустой бокал на стол, – во-вторых, я надеюсь выиграть предстоящий аукцион и заполучить одну уникальную вещь. Единственную в своём роде.

– Интересно, что же это за вещица, достойная напитка богов? – Иннокентий разлил виски по бокалам. – Наверное, какая-то реликвия?

На мгновение в кухне повисла тишина. Станислав нерешительно смотрел в сторону, обдумывая ответ, будто сомневался в правильности дальнейших объяснений.

– Реликвия? Можно и так сказать, – наконец ответил он, и глаза его сверкнули огнём вожделения. – Это старинная золотая диадема. Много слухов ходит вокруг нее, но, как говорится, не всяким слухам верь. Ха-ха. Похоже на тост.

– И то верно. Выпьем?

– С удовольствием! – Мужчины чокнулись бокалами с виски 1937 года и тут же опустошили их.

– Что ж, – воспрянул Станислав, по новой наполняя бокалы, – у нас есть еще один тост.

– О-о-о! – поднял бокал Иннокентий. Набранный Станиславом ритм ему чертовски нравился!

– Выпьем за победу на предстоящем аукционе! Я уже предвкушаю, как диадема станет настоящей жемчужиной моей коллекции. Я приготовил для нее особое место. Так выпьем же за то, чтобы оно не пустовало!

Мужчины по-дружески переглянулись, снова залпом выпили содержимое стаканов и принялись за закуски. Они ещё долго обсуждали аукцион, прошедшую выставку, известных художников прошлого времени, нынешнюю моду, старинные украшения и, конечно же, творчество Иннокентия Семёновича.

– Скажите, Иннокентий, а как вы познакомились с Марго?

– К сожалению, до сегодняшнего дня я не знал этой прелестной особы. Мы только сегодня столкнулись в галерее современной мазни, то есть искусства. Ик! – Старый художник прикрыл рот рукой. – Простите… Она заступилась за меня, когда мою картину хотели выкинуть за дверь, вместе со мной разумеется…

– Удивительно! – расплылся в хмельной улыбке Стас. – Продолжайте, прошу вас!

– А что тут продолжать? – Иннокентий наколол на вилку маленький соленый огурчик и отправил его в рот. – Ей понравилась моя картина, и она пообещала помочь мне выставить ее на завтрашнем аукционе. – Он наколол еще один огурчик и протянул новому другу.

– Выставить на аукционе? – снял с вилки закуску Станислав. – Какой абсурд! Вы, видимо, ошибаетесь… – Откусив попку, он прожевал ее и продолжил: – Все лоты заранее регистрируются и отбираются комиссией. За один день пройти эту процедуру невозможно. Да и лот должен иметь высокую историческую ценность.

– Марго сказала, что у нее есть друг-коллекционер, который поможет мне. Я думал, это вы. – Иннокентий растерянно потер лоб. – Возможно, я опять что-то напутал.

– Думаю, что всё же напутали. – Открыв морозильную камеру шумного холодильника, Станислав достал запотевший пузырь водки и предложил Иннокентию. Тот кивнул, не раздумывая. – Не переживайте вы так, Иннокентий Фёдорович! Я уточню у Марго детали…

– Правда? – подал бокал старик.

– Правда! – налил пятьдесят грамм Станислав. – Возможно, у нее действительно есть план. Она очень влиятельная женщина, и ей всегда удается найти решение любых проблем.

***

Ближе к ночи Иннокентий изрядно напился. Конечно, он же и до встречи с Марго успел пригубить "для храбрости". Станислав, в свою очередь, чувствовал себя великолепно, будто совсем и не пил.

– Мальчики, а вот и мы, – донеслось из коридора, и вскоре на кухню зашли Марго с Варварой, на чьем плече смирно сидела ручная сорока.

– Фу, тут так воняет! – скривилась Варя. – От моих соседей и то не так несёт. Ненавижу запах перегара!

– До-о-оброй но-о-чи, ми… ик… миледи, – икая, пробормотал пьяный Иннокентий. – А вы знакомы со Станиславом? Прекрасный малый! Он обещал картину мою… А, да-да-да, сейчас я вам ее покажу…

Старый художник хотел было подняться, но едва не упал. Марго подхватила его под локоть, помогая устоять на ногах.

– Смотрю, вы хорошо тут посидели, мальчики. Стас, я же просила не ждать нас. – Марго окинула суровым взглядом друга, но тот лишь пожал плечами. – Иннокентий, пойдемте, я покажу вам вашу комнату, а завтра вы сможете показать нам свою картину. Хорошо?

Пьяный старик что-то пробурчал под нос, но послушался хозяйку, отправляясь вместе с ней прочь из кухни и продолжая бормотать про волков и обнажённых людей.

– Может, лучше вы будете моим напарником? – обратилась Варя к Станиславу. – Я Варя.

– Станислав Огурцов. – Мужчина жестом пригласил за стол гостью. – Можешь называть меня просто Стас. Но сопровождать тебя будет всё же Иннокентий. Правда сейчас он немного перебрал, но завтра будет чувствовать себя отлично, уверяю.

– Шикарно! – с отвращением проворчала Варя, усаживаясь за стол. – Ну и напарничек! – Она брезгливо отодвинула пустой бокал, пахнущий водкой, взяла со стола оставшиеся бутерброды и жадно принялась их уминать.

– Кар! – Птица спрыгнула с плеча девушки на стол, привлекая к себе внимание.

– У тебя очень любопытный питомец. Это сорока?

– Ага. Это Васька, – ответила Варя, не отрываясь от еды.

Вася, как и его хозяйка, поглощал остатки былого пиршества. Он прыгал по столу, снося крыльями неустойчивую посуду. Когда на кухню вернулась Марго, сорока и Варя замерли в нерешительности.

– Кушайте! Я подогрею вам горячее. – Марго достала из холодильника кастрюлю и поставила на огонь. – А после всем мыться и спать.

– Но я не хочу спать! Я встала не так давно, – довольная Варя расплылась на стуле, одной рукой держа бутерброд, а в другой ломоть сыра.

– Не переживай, – помешала содержимое кастрюли хозяйка квартиры, – я сделаю чай с травами, который поможет быстро уснуть. Завтра важный день, ты же помнишь?

Марго заговорщицки подмигнула Варе.

– Ладно, давайте ваш чай…

За все время Марго так и не сняла темные очки. Даже когда разогревала еду или мыла посуду. Варя подумала, что, возможно, у женщины какая-то неизлечимая болезнь, раздражающая глаза или еще какой недуг. Она приняла это как должное, пообещав себе, что ни за что не будет больше пялиться и уж точно спрашивать у Марго, зачем она днем и ночью носит эти дурацкие очки.

После ужина Марго отправила гостью в ванную. Пока Варя нежилась под струями горячего душа, сорока с удовольствием плескался в тазу, прочищая перья клювом. После водных процедур оба устроились в одной из комнат огромной квартиры. Интерьер не удивлял гостью, ведь она уже давно не жила в квартирах и не могла по-настоящему определить, что нормально, а что нет. Темная пленка на окнах лишь убедила в том, что Марго неизлечима больна и скрывается от яркого солнечного света всеми возможными способами. А еще Варя прикинула, что эта пленка прекрасно бы смотрелась на чердаке, вместо тех тряпок, что она развешивала. А декор на стенах в виде различных надписей был идеальным решением для бетонного лабиринта. Варя представляла, как вернется на чердак и распишет серые стены, чтобы стало немного уютнее, прямо как тут.

Скинув банное полотенце, Варя нагишом плюхнулась на расстеленную кровать. Такой мягкости и свежести она не ощущала очень давно! Последние несколько месяцев ей приходилось довольствоваться старой потёртой простынкой, а тут её укрывало мягкое и теплое пуховое одеяло! Она накрылась с головой, поджав колени к груди, и сладко заурчала, как урчит кошка в руках доброго хозяина.

Вася, по своему обыкновению, устроился у изголовья, нахохлив мокрые перья.

Уже проваливаясь в сон, Варя услышала отрывок диалога Марго и Станислава. Половина слов сливалась с ее мыслями, поэтому она не приняла их всерьез.

– Зачем ты старику пообещала участие в аукционе? – слышался раздраженный шепот Станислава. – Его чуть инфаркт не хватил, когда я сказал, что это невозможно. Ты серьезно думаешь, что его картину можно выдать за историческую ценность? Любой, даже начинающий, эксперт определит, что краски нанесены не более года назад.

– Ну а что мне нужно было сказать? Он бы не пошел со мной просто так, – так же шепотом ответила Марго.

– Предложила бы деньги и всё! Им всего-то нужно аукцион сорвать, что бы я смог осмотреть диадему… Ты рассказала им наш план?

– Нет ещё. Все завтра. Пусть отдохнут! Иди домой. Тебе тоже не помешает… Я позвоню.

Вскоре голоса умолкли, а свет в квартире погас. Варе снился чудной и немного жутковатый сон о том, что кто-то ходит рядом, пританцовывая, и выкладывает что-то на ее обнажённое тело. Ей казалось, что по ней ползают тысячи маленьких личинок, которые забираются в нос, уши и глаза. Тело горело, и в то же время ей было ужасно холодно. Она чувствовала дикую боль, но не могла пошевелиться. Все это походило на сонный паралич, которым Варя страдала с тех самых пор, как ее отдали в детский дом. Но самым странным было осознание того, что это всего лишь сон, ведь наяву она бы сразу скинула с себя насекомых и позвала бы хозяйку квартиры.

В какой-то момент Варя проснулась от того, что Вася клевал подушку, будто поедая тех самых червяков. Варя спихнула птицу на пол, ощупала себя и кровать на наличие какой-либо ползучей мерзости, повернулась на другой бок, вновь накрылась с головой одеялом, которое к тому времени лежало где-то в ногах, и снова уснула.

Иннокентий же проспал всю ночь, не открывая глаз. Хотя под утро он всё же услышал, что к нему заходила хозяйка квартиры и поправляла подушку, точно так же, как это делает его любимая жена. Как и Варя, он чувствовал сквозь сон и смену температуры тела, и пронзающую боль. Впрочем, все эти неприятные ощущения он списал на артроз, с которым мучился уже не первый год. А если что-то и ползало по нему, то этого он точно не почувствовал, так как был в стельку пьян.