Глава 4, в которой происходит то, чего Д.Э. Саммерс так надеялся избежать

За завтраком двое джентльменов блистали в обществе: один – роскошным фонарем под глазом, второй – ссадиной, которая не оставляла иных версий, кроме одной: М.Р. Маллоу возили лицом по ковру. Завтрак проходил в молчании. Как вдруг Найтли спросил:

– А скажите, доктор, не приходилось ли вам сталкиваться в последнее время с какими-либо интересными работами по евгенике? Что-нибудь о сверхчеловеке, сверхрасе, создании улучшенного рода homo sapiens?

Доктор Бэнкс посмотрела на профессора.

– Да, это популярная тема. Вас интересует что-то определенное, мистер Найтли?

– Нет-нет, – отвертелся старый химик, – я просто полюбопытствовал. Только что вернулся из Европы, знаете ли. Меня некоторым образом тревожит темп, с которым растет популярность этой темы. Но, возможно, это только мое собственное ощущение.

На лицо доктор набежала тень.

– Пожалуй, нет. Я бы сказала, что разделяю вашу точку зрения. Впечатление действительно настораживающее.

– Да, да, – забормотал Найтли. – Хотя, разумеется, это естественно. Вполне естественно. Наука достигла небывалых высот, человечество вступает в новую эпоху…

– Вне всяких сомнений, – подтвердила доктор. – Общественная мысль так сконцентрирована, что становится видна невооруженным глазом. Достаточно только… секунду, профессор.

Она полезла в саквояж, а когда выпрямилась, в руках у нее оказался журнал.

– Вы позволите? – сказал Найтли.

– Пожалуйста, – доктор отдала журнал профессору. —

Это был свежий номер «Физикал Калчер».

«Зрение: укрепление и болезни»

«Удаление аденоид без хирургического вмешательства»

«Пути и способы достичь идеальной женственности и мужественности»

«Нужно ли есть сахар?»

«Молочная диета»

«Советы как достичь совершенной формы от Анны Павловой»

«Дуглас Фэрбенкс: Как он тренируется. История одного успеха»

«Можно ли вывести лучшую породу человека?»

«Ожидает ли Европу полигамия?»

«Правда о евгенике»

«Двадцать доводов против корсета»

«Настоящий брак – что это?»

«Жена – ревнивая фурия. Персональная история»

«Ваше притворство и ваш успех»

«Купание и мораль»

– В точности повторяет предыдущие, – констатировала доктор. – Идеальная женственность и мужественность, дебаты об отношениях полов, полигамия, улучшение рода. С военного времени каждый номер содержит одну-две статьи о евгенике – прямо или косвенно. Так или иначе.

– Вы правы, – листая журнал, бормотал Найтли. – Вы правы…

– Господин профессор! Ну, как? – закричала из кухни мисс Дэрроу. – Нашли что-нибудь?

– Э, нет, – пробормотал тот.

Взгляд доктора выразил легкое недоумение.

– А что именно вы ищете? – опять спросила она.

– Ничего, ничего, – опять ответил Найтли.

Он был погружен в чтение.

– А я вам говорю, что так вы ничего не найдете! – опять закричала мисс Дэрроу. – Вы уже решили, когда едете, джентльмены?

Саммерс закашлялся.

– Простыл, – сказал он, поймав взгляд доктора. – Наверное.

– Поперхнулись, – отмахнулась та. – Мистер Найтли, это довольно интересно. Вы не откажете рассказать немного о вашей поездке? Я так давно не была в Европе, что, боюсь….

– На вашем месте, – громко продолжала с кухни чертова любительница детективов, – я бы поспешила. Иначе этот маньяк изведет на свои опыты половину венских девушек!

– Простите? – уже с напором произнесла доктор. – Что здесь происходит?

Профессор был вынужден поднять глаза от журнала.

– Ничего! – честно ответили компаньоны.

– А вот хотела бы я знать, почему! – снова прокричала с кухни мисс Дэрроу.

– Потому что… – замялся Маллоу, – э-э…

Доктор отодвинула стул.

– Всего доброго, джентльмены. Прошу простить мне это вторжение.

– Э, э, – Саммерс стал подниматься и, наконец, вскочил. – Да стойте же вы! Упрямая баба! Мало ли, что.

– Я вас не понимаю, – доктор Бэнкс дернула плечом. – Дайте сюда. Дайте мое пальто, вам говорят! Мистер Саммерс, вы что, не слышите?

– Слышу, – удерживая ее весеннее пальто, сказал Д.Э. Саммерс. – Я просто… мы просто решили… мы не можем позволить вам… если вы окажетесь втянутой… ох. Ну, словом, дело слишком опасное.

Он посмотрел на компаньона.

– Э… да! – подтвердил Маллоу.

– Что за чепуха, – с недоумением произнесла доктор. – Не понимаю, о чем вы.

Маллоу закрылся газетой.

– Пятнадцать лет назад, – проговорил его компаньон, – вы представились «Ирен Адлер».

Доктор вырвала пальто у него из рук, аккуратно повесила на вешалку, вернулась в гостиную и села опять на свое место.

Найтли крякнул.

– Я не знал, мадам, – он галантно склонил лысую голову. – Неужели это правда?

Доктор не успела ничего ответить. Саммерс повернулся в сторону кухни.

– Мисс Дэрроу! – рявкнул он. – Хватит носиться со своими фантазиями! Думайте, что творите!

С этими словами он сложил руки на груди и опять обратился к доктору.

– Так вот. Только идиот не понял бы, что пронюхай вы об этом деле, оно вызовет у вас интерес.

– Что вы говорите, – Найтли погладил свою всклокоченную бороду, – я и представить не мог. Вы выглядите такой…

По-стариковски неторопливо он подбирал нужное слово.

– Старый павиан, – сказал себе под нос Саммерс.

– А то сразу я, – вставил Маллоу. – Вечно я во всем…

– …безупречной, – нашелся, наконец, Найтли. – Я бы даже сказал, строгой.

Химик обвел лучистым взглядом присутствовавших.

– Неправда ли, господа? Она выглядит строгой?

Доктор приготовилась пресечь неуместные ухаживания, но бывший коммерсант навис над ней, чуть не вплотную приблизив свое лицо.

– Слушайте меня. Слушайте внимательно. Через мой труп вы влезете в эту историю, ясно?

Доктор Бэнкс спокойно смотрела ему в глаза.

– Вполне, – сказала она. – Мне только хотелось бы уточнить некоторые детали. Где именно и какого характера опыты?

Саммерс испепелил взглядом профессора. Тот почесал лысину.

– Но мы не можем позволить вам такой риск! – пробормотал он. – Это в самом деле опасно!

– Вы опять повторяете, что существует какая-то опасность, – промолвила доктор Бэнкс. – Это опасность для меня лично?

Некоторое время все молчали.

– Да, – сказал Саммерс.

– Так расскажите мне о ней.

– Поверьте, доктор, это совсем не то дело, чтобы…

– Мистер Саммерс, за сегодняшнее утро вы надоели мне больше, чем за последние десять лет.

– Пятнадцать.

– Не имеет значения, – она повернулась к остальным. – Так я жду объяснений, господа. Раз вы взялись мне что-то запрещать, объясните причину. Я не могу последовать вашему совету, не имея о ней представления.

– Кое-где пропадают девушки, – неохотно отозвался Дюк. – Похоже, какой-то псих занимается чем-то вроде вивисекции.

– Почему вы считаете, что это вивисекция человека?

Без особенного желания, прокашливаясь, крякая и терзая и без того уже всклокоченную бороду, Найтли пересказал обстоятельства дела.

– Доказательств, само собой, никаких, – прибавил Саммерс.

– Не думаю, – доктор закусила губу и повторила: – Нет, не думаю. Слишком много совпадений.

– Все эти ваши «совпадения» – просто кучка фактов, – возразил Д.Э. – Скорее всего, они вообще не имеют друг к другу отношения.

– Это сомнительно.

– Не более сомнительно, чем все это «дело дамы с леопардами».

– Ах, вот что! – доктор рассмеялась. – Мне кажется, мистер Саммерс, что ваши слова – ни что иное, как провокация. Мне следует понимать их как приглашение?

– Мои слова следует понимать так, как вы их слышали, – проговорил Д.Э. с своим жестким вермонтским акцентом. – Ни больше, ни меньше.

– Хорошо, я поняла. Разрешите не согласиться с вашей позицией.

– Не разрешу.

– Но тем не менее…

– Никогда.

– И все же я позволю себе настаивать…

Теперь они стояли вплотную.

– Я сказал: «только через мой труп вы влезете в это дело», – раздельно произнес Саммерс. – Что именно в этой фразе вам непонятно?

– Может быть, вы дадите и мне высказать свою точку зрения? – поинтересовалась доктор Бэнкс.

– На кой дьявол мне сдалась ваша точка зрения.

– Но вы могли бы поинтересоваться моим мнением?

– Зачем? – бывший коммерсант нагло пожал плечами.

– А на каком основании, – я правильно понимаю, что именно за вами здесь последнее слово? – на каком основании вы взяли на себя право решать, что мне делать?

Саммерс, наконец, собрался сообщить этой сумасшедшей, что ничем и никем не командует, никто никуда не едет и вообще двое джентльменов не имеют к этому делу никакого отношения.

– Мистер Саммерс открывает детективное агентство, – сообщила из кухни мисс Дэрроу.

Глава 5, в которой доктор Бэнкс нарушает приличия

8 апреля 1925 года

Четыре часа двадцать две минуты пополудни

Наверху зазвонил телефонный аппарат. Мисс Дэрроу с кряхтеньем поднималась по лестнице.

– Алло! – послышался из библиотеки ее зычный голос. – Алло, алло! Да, мистер Фрейшнер, я вас слушаю. Есть какие-нибудь новости?

– Что там? – крикнул из ванной Маллоу.

– Мистер Фрейшнер просил передать, – доложила экономка из-за двери, – что он продал ваш «Линкольн». Две тысячи семьсот пятьдесят пять долларов!

Машину брали два года назад по лояльной цене у Форда – пять пятьсот.

«Две семьсот пятьдесят пять, – считал Маллоу, – пятнадцать процентов Мики. Семьсот родителям – нет, тысячу. Джейк против не будет. Мало ли, как теперь получится. Заплатить за дом мисс Дэрроу… вода… уголь… Триста да триста – за два года… Лучше ведь за два года? Ведь неизвестно, как теперь получится. Нет, родителям лучше восемьсот. Что же останется?»

Маллоу побледнел. Поездка на двоих в Европу обходилась в полторы тысячи по самым скромным подсчетам.

Пароходно-железнодорожный билет компании «Мессажери Маритим «в оба конца – сто пятьдесят на одного человека.

«Надо было Джейку взять хоть что-нибудь за гроб. Все равно старушка не жилец – слепому видно. Родственников нет. Половина, говорит, у нее, половина. Ну, так и взял бы половину! Или хоть половину половины. Гуманист!»

Дюк опять пересчитал. Сначала.

На все предприятие оставалось около девятисот долларов. И тысячу двести – если платить мисс Дэрроу за год.

– «Слепая лошадь» на ходу! – продолжала за дверью экономка. – Мистер Халло перед отъездом ей занимался. Она в сарае!

* * *

– Думаю, что удобнее всего будет наняться к этому человеку под видом медицинской сестры, – говорила доктор Бэнкс, держа Д.Э. Саммерса за рукав.

Весь день она не могла застать его ни в «Мигли», ни в доме умершей вчера миссис Смит и, наконец, дождалась у бензоколонки. Той самой бензоколонки, которая еще недавно было его собственностью.

– Я смогу сказать, что меня уволили из частной психиатрической клиники. Адрес по понятным причинам называть не стану. Намекну, что клиника находится в Вене. Упомяну кое-какие детали. Продемонстрирую некоторую излишнюю склонность к точности и скрупулезному соблюдению полученных указаний. Это мне свойственно. К тому же, одинокая женщина, иностранка, прекрасно подойдет. Ей некому будет болтать, ее можно без хлопот поселить при лаборатории, и меньше шансов, что кто-нибудь будет ее искать, если она вдруг исчезнет. Особенно если она предварительно сообщила соседям, что уезжает. Правда, – тут лицо доктора омрачилось, – мне придется предварительно снять жилье.

– И там пожить, – добавил Саммерс. – Разведать обстановку. – Он высвободил свой рукав. – Другими словами, вы ухватились бы за это дело и без нас, но у вас ни цента на накладные расходы.

Доктор подумала.

– Знаете, что? – сказала она, наконец. – Катитесь в ад.

– С удовольствием, – новоявленный детектив вежливо прикоснулся к шляпе. – Без вас, мисс.

И «Слепая лошадь» уехала.

2 марта 1926 года,

полдень

– Я не блондинка, – шепотом сказала доктор Бэнкс (на сей раз она догнала бывшего коммерсанта в мясной лавке). – Это совершенно другой цвет! Скорее, это можно назвать «пепельная шатенка«.

– Отстаньте, – тоже шепотом велел он.

Тишину нарушало только тремоло пальцами по прилавку бывшего коммерсанта и стук большого ножа, которым орудовал мясник за прилавком.

– Вы не знаете немецкого, – торжествующе прошептала доктор Бэнкс. – А я знаю. И даже хорошо знаю! Тетя заставила меня выучить его еще в детстве!

– Я помню, – Саммерс неохотно повернулся к ней. – Вам будет трудно поверить, доктор, но и я, представьте, провел не один месяц в Австрии, Германии и немецкой Швейцарии.

Вошедшие в лавку пожилые дамы тотчас прервали свою беседу. Обоих исподтишка рассматривали. Но доктор Бэнкс и не подумала уйти. Она вынула из сумки блокнот, делая вид, что выписывает некие рекомендации, сделала бывшему коммерсанту знак нагнуться и сказала на ухо:

– Я значительно старше пропавших девушек.

– Я это уже слышал, – тоже вполголоса ответил он.

– Я надену очки.

– Вы еще коньки наденьте.

– Что?

Ее не удостоили ответом. Саммерс взял у мясника три фунта говяжьей вырезки и вышел.

Телефон в «Мигли» второй день врал голосом экономки, что мистера Маллоу нет дома.

4 марта 1926 года,

без четверти час ночи

Маллоу уже ушел спать. Мисс Дэрроу снизу осведомилась, не хочет ли мистер Саммерс, чтобы ему в комнату принесли чаю и долго ли еще собирается бодрствовать, получила ответ, что нет, совсем недолго, и собралась на покой. Но в это время с улицы послышался скрип тормозов, на каминную полку упал отсвет фар, хлопнула дверца автомобиля.

Доктор Бэнкс никак не объяснила свой поздний визит. Она молча поднялась в библиотеку.

– Я, между прочим, вам не агентство Пинкертона, – объявил ей Д.Э. Саммерс. – Я дилетант и иногда, знаете, сплю [Девиз Международного Детективного Агенства Пинкертона: «Мы никогда не спим»].

– Я увидела в окнах свет, – сдержанно отозвалась доктор.

– Ну, даже, если вы начнете врываться ко мне среди ночи, чтобы взять измором, не надейтесь, – он пожал плечами. – Мой ответ вы знаете. Я сказал «нет «и повторю это, сколько потребуется.

Доктор без приглашения уселась в кресло.

– Вы не думаете того, что говорите, – сказала она спокойно. – Более того: вы сами знаете, что хотите, чтобы я присоединилась к вам в этом деле.

– А это не имеет значения, – Саммерс придвинул пепельницу и закурил. – Разговор не о том, чего хочу я, или вы, или кто-то еще. Я делаю то, что должен. Ни больше, ни меньше.

– Не имеете же вы в виду, что собираетесь провалить дело?

Доктор Бэнкс подняла ироническую бровь и тут только сообразила, что наделала.

– Ох, мистер Саммерс, простите меня! – поторопилась она. – Проклятый характер. Я хочу сказать, что с вашей… вашим… вашими способностями… или талантом…. гм… ну, я просто знаю, как вам свойственно… это, кажется, называется «зрить в корень«. Не можете же вы не понимать, что характер дела диктует необходимость моего участия?

Закончив, наконец, фразу, доктор Бэнкс почувствовала большое облегчение.

– Господи, мало того, что вы не умеете льстить… – начал было Д.Э.

Но почему-то никак не мог придумать окончание этой многообещающей фразы.

– Ну… э…

Саммерс пораскинул мозгами и сообразил, что взялся за дело не с того конца.