Глава 2

ПЕНЗЕНСКАЯ ОБЛАСТЬ

Бывшая территория пионерского лагеря «Огонёк» располагалась у подножья небольшой горы в самом центре соснового леса. Главный корпус давно растащили на кирпичи, но остались восемь деревянных изб, в которых ранее жили пионервожатые. Все они искусно располагались между соснами и имели вид сюжетов из мультфильмов. На одних избах были нарисованы куриные ножки, на других – дымящая печь, на третьих, конёк-горбунок и красная шапочка.

Ещё здесь имелись два деревянных сарая в которых, прежде содержался инвентарь лагеря. В целом место выглядело ухоженным. О природе вокруг и говорить не приходилось. Сплошные красоты. Воздух и запах сосновых деревьев приносили с собою удивительную свежесть. Дышалось легко.

Именно эти слова произнёс Краковский, когда зевая, вышел из избушки с куриными ножками в спортивном костюме и кроссовках.

Краковский вернулся в лагерь вчера ночью. Последние три недели он провёл в Москве. Вместе с Индусом и Магом, он тихонько выяснял все обстоятельства произошедших трагедий.

Он несколько раз потянулся, потом приложил ладонь ко лбу и посмотрел наверх. Сквозь верхушки сосен пробивались солнечные лучи. Создавалось ощущение, что по соснам рассыпаются тысячи сверкающих звёздочек. Краковский широко улыбнулся и поджав локти побежал по тропинке в гору. Лагерь закончился. Тропинка вилась дальше в обход горы. Он бежал до той поры пока не закончился лес. Когда показались очертания села, Краковский остановился и несколько раз глубоко вздохнул. Потом повернулся и устремил взгляд в сторону кладбища. Маленькое кладбище с несколькими десятками крестов. У него даже ограждения не имелось. Среди всех этих крестов выделялась одинокая фигура на краю кладбища. После короткого раздумья, Краковский неторопливо двинулся в сторону кладбища.

Человек, которого видел Краковский, был не кто иной, как Стрела. Он сидел на земле, положив руки на свои колени и не отрываясь, смотрел на каменную плиту с надписью «Настя». Ниже была ещё одна надпись, гораздо мельче «умерла 25 апреля 1995 года». Ни портрета, ни даты рождения. Только имя, день смерти и…обручальное кольцо…которое он надел ей на палец перед смертью.

Могильный холмик перед плитой был буквально усеян цветами. Стрела приходил сюда каждое утро и проводил на могиле по несколько часов. Он всё время разговаривал с ней. А порой, ему казалось, что она даже отвечает ему. Куда б он ни пошёл, нигде не мог найти покоя. И только здесь, рядом с Настей, он успокаивался. Прошёл месяц со дня её смерти, но ему становилось только хуже.

Заслышав шаги позади себя, Стрела обернулся. Потом сразу вернул голову в прежнее положение и тихо с непонятной торжественностью, спросил:

– Узнал?

– Да, – так же тихо ответил Краковский, – она родилась 11 марта 1976 года. Фамилия Макеева. Отчество «Александровна».

– Столько времени провёл с ней, но не нашёл времени фамилию спросить. Не знал, когда она родилась. Думал, того что есть достаточно, – из груди Стрелы вырвался судорожный вздох. – Надо сказать чтобы дописали…всё.

– Я позабочусь обо всём, не беспокойся. А ты сам, что думаешь делать? – спросил у него Краковский. – Деньги у тебя есть. Если захочешь уехать, я помогу. Сделаем тебе настоящие документы на имя другого человека.

– Мне не нужно имя другого человека, – резко ответил Стрела.

– У тебя нет выбора. Пойми ты, наконец, – разозлился Краковский, – всё даже хуже чем я думал. Тебе надо бежать. Бежать немедленно, пока ещё есть время.

Стрела снял с безымянного пальца обручальное кольцо и начал его рассматривать.

– Это всё, что у меня осталось, – прошептал он с мукой, – от чего я должен бежать? Они больше не смогут причинить мне боль. Я потерял всех кого любил.

Стрела поднялся. Попрощавшись с Настей, он попросил Краковского идти с ним.

Оба шли молча до самого лагеря. Стрела о чём-то напряжённо размышлял. Краковский догадывался, о чём именно он думает. Выражение лица Стрелы менялось с непостижимой быстротой и это могло значить только одно.

– Ударить не сможешь. Выкинь из головы, – посоветовал ему Краковский, – я во всяком случае на такое безумие не пойду, – добавил он.

Стрела не ответил. Тропинка вывела их к одному из домиков. Там стояли братья Валя и Зина с пакетами. Чуть поодаль курили Махно с Барракудой. Братья ушли за продуктами, а Стрела с Краковским остановились. Через минуту к ним присоединились Махно и Барракуда.

– Как там наши? – одновременно спросили они у Краковского.

– Всё в порядке, – успокаивающе ответил Краковский, – ваши родители живы. С ним всё в порядке. Но за вашими домами всё ещё следят.

– А чё, Арбат? – тихо спросил у него Барракуда.

Краковский обвёл всех троих сочувственным взглядом.

– Убит. Убита его жена, и мать с отцом.

– Я виноват, – с отчаянием пробормотал Барракуда, – звал его по имени когда ресторан бомбили. Касым услышал. Я…

– Теперь уже понту нет бить себя в грудь, – перебил его Махно, – обратно их не вернёшь.

– А Матвеевы? – внешне спокойно спросил у него Стрела.

– Убили в квартире. Про автоцентр я уже рассказывал. Теперь там рулят Малхаз с Аликом «Македонским». Они приезжали туда вместе с Касымом. После них туда приехал Прохоров из ФСБ, и Вишняков. Кстати, по поводу Вишнякова, – Краковский устремил на Стрелу хмурый взгляд, – ты без меня с ним разговаривал?

Стрела утвердительно кивнул.

– Просил узнать, где бригады «Синего» и «Большого» сидят.

– Да разве можно было с такой мразью договариваться? – упрекнул его Краковский и продолжал с отчётливым укором в голосе, – они тебя как дурачка развели. Дали ударить по бригадам. И Алик поэтому звонил Мазуру. Замазали вам глаза и ударили. Вполне вероятно, что и Арбата с Барракудой отпустили по той же причине. Вишняков мог всё рассказать Прохорову. Уж после того ка кони вместе появились в автоцентре в этом не приходится сомневаться. Меня надо было спросить, Стрела, меня.

– Сейчас уж поздно об этом думать, – не повышая голоса, ответил ему Стрела, – у нас другие дела будут. А про Вишнякова и я догадывался. Он у меня в списке.

– В каком ещё списке? – насторожился не только Краковский, но и Махно с Барракудой.

– Ударить хочу!

– Ударить? – Краковский коротко засмеялся и указывая на Махно с Барракудой, поинтересовался. – Три человека. С такими силами ты собрался идти против Малхаза и Алика «Македонского»? Я уж не говорю о Вишняковых и Прохоровых. Ты хотя бы представляешь, какая сила за ними стоит? Они тебя без напряга раскатали, когда у тебя серьёзные силы были. Хочешь совет? Берите деньги и уезжайте подальше, туда, где вас никто не найдёт. В противном случае вы все обречены.

– А я не говорил про Малхаза и Алика «Македонского», – спокойно возразил Стрела.

– А тогда о чём ты говоришь? – недоумённо спросил Краковский.

– Они были не одни. Решение принималось на воровском Сходняке.

– Ты хочешь выступить против всего криминального мира? – поразился Краковский.

– Нет, я хочу уничтожить весь криминальный мир!

Глава 3

ПЕНЗЕНСКАЯ ОБЛАСТЬ

Весь день до самого вечера, Краковский, Махно и Барракуда, с опаской посматривали на Стрелу. Внешне он казался совершенно невозмутимым, но им казалось, что после смерти Насти он всерьёз повредился в уме. А что оставалось думать после таких слов?

Однако, вскоре, им пришлось изменить своё мнение. Это произошло после приезда Хапуги. Хапуг привёз с собой ещё десять человек.

Он лично познакомил всех и рассказал причину, по которой все они решил приехать. Все эти разговоры и представления заняли не больше часа. По истечении этого времени, Стрела повёл всех за собой в центр лагеря «для базара», как выразился он сам.

Ребята расселись возле сосен и устремили вопросительные взгляды на Стрелу. Стрела тоже сидел на земле, облокотившись спиной о ствол дерева, и по привычке держал руки на коленях. На ногах оставался только Краковский. Его терзало любопытство. Он, возможно больше всех остальных хотел услышать мысли Стрелы. По его собственному убеждению, положение – что для одних, что для других являлось тупиковым и не могло иметь решения.

– Тема одна, братва, – заговорил Стрела прохаживаясь взглядом по своим новым друзьям, – как вопрос будем решать. Воры нас всех приговорили. Спрячемся – найдут и будут отстреливать как крыс. Начнём рамсовать – нас раскатают.

– Мы с тобой Стрела! Говори что делать! – раздались громкие голоса.

– Мы как ты, Стрела, – поддержал других Хапуга.

– Мы тоже! – подали голоса Махно с Барракудой.

Стрела обвёл всех горящим взглядом.

– Слушай сюда, братва. Я движняк конкретный начинаю. Мне нужны пацаны без тормозов. Против воров пойдём. Кто хочет со мной пусть остаётся. Кто не хочет, бабок дадим, пусть жизнь свою устраивает. Время до утра. Хапуга, Махно, пацанам стол организуйте. Они с дороги.

Краковский только и мог покачать головой. Он ожидал нечто вроде того, о чём сказал Стрела. Стрела же тем временем, сам подошёл к Краковскому.

– Базар есть, Стас!

Они зашли в избу и сели за стол. Впервые за этот месяц Краковский видел у Стрелы горящие глаза. Но это была надежда безумца о чём он собирался сказать, но Стрела опередил его.

Ударим один раз, но так, что вся страна услышит, – тихо сказал ему Стрела.

– Сходняк? – до Краковского наконец дошёл смысл того что затеял Стрела.

Стрела утвердительно кивнул.

– Нанесём удар, когда все воры соберутся на Сходняк.

– Ты хотя бы понимаешь, о чём говоришь? На Сходняке собираются по сорок, пятьдесят воров в законе. Они всю страну контролируют. У каждого по несколько машин охраны, а это как минимум пятьсот вооружённых людей. Потом, таки встречи отслеживаются органами внутренних дел и ФСБ. То есть, чтобы прорваться на Сходняк, вам нужно будет пройти их всех. И то же самое придётся сделать, чтобы выйти обратно. По сути это три линия обороны. Каждый из этих уровней накроет вас в течение пяти минут, если не раньше. Здесь армия нужна, а вас человек пятнадцать. Дело не то чтобы безнадёжное, а совершенно бессмысленное.

Стрела его спокойно выслушал, а потом так же спокойно спросил:

– А если получится?

– Если получится, ты получишь контроль над всеми преступными группировками. Станешь крёстным отцом русской мафии, – насмешливо ответил Краковский. – Но не получится. Такого никто никогда не делал и никогда не сможет сделать. Обычно бьются один на один или на худой конец, одна группа против другой.

– Я просто хотел жить, как мне хочется, – с горечью произнёс Стрела, – создать мой маленький мир, справедливый мир. Я дрался, когда били слабых, убивал – когда пытались этот мир отнять. Жизнь такая, а я не хотел уступать, но никогда и не хотел занять кресло, таких как Алик «Македонский». Но сейчас всё изменилось, Стас. То что я делал было неправильно. Этих тварей надо было давить, а не с другими бригадами воевать.

Краковского впечатлили слова Стрелы, но это ситуацию не меняло.

– Да пойми ты, Стрела, это вещь по сути невозможная.

– Возможная, – уверенно возразил Стрела, – я ночами не сплю, только об этом и думаю. У меня даже план есть.

– План есть? – Краковский не ожидал услышать такое.

– Я знаю, как войти на Сходняк, убить всех воров и выйти. Мне просто нужна твоя помощь чтобы всё рассчитать по минутам, и исправить ошибки, если они есть.

– Я могу услышать твой план? – скептически поинтересовался Краковский.

– Только ты и услышишь, – ответил Стрела и придвинувшись к Краковскому понизил голос до шёпота. – Смотри сюда, Стас. У нас шестнадцать человек. Если кто уйдёт, возьму других, но будет шестнадцать. Этого хватит. Идём дальше. Покупаем четыре бронированные тачки «УАЗ Патриот». Устанавливаем в багажнике по пулемёту. Идём дальше. Покупаем документы и форму спецназа ФСБ. Выдвигаемся к месту Сходняка и устраиваем концерт. Типа арестовать этих тварей пришли. Вот тут и начинаются проблемы, – в голосе Стрелы появилась отчётливая досада, – войти-то мы войдём, но как узнаем, где они собрались? Если время потянем перестреляют раньше чем до них доберёмся, или ещё хуже – сбегут все.