Глава 2

Только не подумайте, что я завидую. Или таким нехитрым образом утешаю себя. Ведь у меня нет и никогда не было мужа.

У меня есть жених, Руслан Супроткин. Познакомились мы, когда мне было под тридцать, и я ещё влезала в сорок восьмой размер одежды, а Руслан был в звании капитана полиции. Теперь мне тридцать семь, я поправилась на два размера, а майор Супроткин по-прежнему считается моим женихом.

Почему семь лет отношений не привели к браку? У меня нет чёткого ответа на этот вопрос. Как-то не сложилось. Сначала не хотели спешить, проверяли свои чувства. Потом не видели смысла ничего менять: зачем, если и так хорошо? Жизнь катилась по инерции…

Однажды, поддавшись порыву, даже сходили в ЗАГС, подали заявление, чтобы скромно, без торжества зарегистрировать брак. И что же? Умудрились перепутать день и на неделю пропустить дату регистрации. Второй раз не пошли.

А теперь… Теперь я чувствую себя обманутой. Лучшие годы жизни выброшены коту под хвост. Без семьи, без детей, под сороковник, с сомнительным статусом невесты не первой свежести. Хотя, положа руку на сердце, кроме самой себя, мне винить некого.

Странно, но в глазах Руслана я тоже порой замечаю разочарование. Может быть, и он чувствует себя обманутым?

Теперь мы представляем собой жалкое зрелище. Два уставших друг от друга человека. Мы живём гостевым браком. Когда я бываю в квартире Руслана, ощущаю его раздражение. Мне кажется, я мозолю ему глаза. Хотя я всегда приезжаю по предварительному звонку. И всегда спрашиваю, можно ли воспользоваться его утюгом. Уже в этом есть что-то ненормальное.

Может быть, меня и правда слишком много? И я, как сейчас модно выражаться, душный человек? Руслан утром встаёт – я рядом, приходит со службы – я тут сижу…

Ситуация осложняется тем, что теперь я не хожу на работу, а постоянно торчу дома за ноутбуком. Журнал про собак, где я раньше трудилась журналисткой, закрыли. Я не стала искать другую работу по найму, у меня появилась идея фикс!

Журналистам платят мало, они пишут не по зову души, а в угоду начальству. Какой мне смысл корячиться за копейки? Стабильный доход от сдачи недвижимости у меня есть, без куска хлеба не останусь. Поэтому я могу со спокойной душой отдаться настоящему творчеству.

Я решила стать писательницей!

С жанром будущей книги я определилась быстро.

Фантастику я люблю, с удовольствием читаю, но прогнозировать, как изменится жизнь в будущем, – увольте. Реальность превосходит наши самые смелые фантазии. Могла ли я, советская школьница Люся Лютикова, обожавшая пирожные «корзиночки» по 22 копейки, представить, что через тридцать лет эти самые пирожные будут стоить 70 рублей, но есть их будет невозможно, потому что в них не останется ни грамма натурального продукта?

Могла ли я вообразить, что обычный человек будет носить в кармане всю мировую библиотеку, все фильмы мира, всю музыку мира? И что все эти сокровища останутся невостребованными, потому что смотреть в своём смартфоне он будет только фотографии котиков и тёлок с силиконовыми губами?

Есть ещё жанр фэнтези. Его мой мозг категорически отказывается принимать. У меня шарики за ролики заходят, когда я читаю про эльфов, орков и прочих выдуманных существ. Я не понимаю, кто они такие и чего от них ждать.

В итоге я остановилась на любовном романе. Что может быть естественнее? Он любит её, она любит его, но они не могут быть вместе. В конце романа препятствие уничтожено, и герои воссоединяются. При кажущейся простоте сюжета здесь есть, где развернуться.

Я решила писать про царскую Россию. Действие разворачивается в Смоленской губернии в начале девятнадцатого века, сразу после Отечественной войны 1812 года. Она – Гликерия Павловна, дочь мелкопоместного дворянина, очаровательное существо семнадцати лет. Отец прочит ей в женихи богатого старого графа, недавно овдовевшего. А она влюбляется в соседа Дмитрия Ивановича, романтичного юношу, такого же бедного дворянина со ста душами крепостных. Дмитрий отвечает ей взаимностью.

Родители влюблённых против, они надеялись браком детей поправить своё финансовое положение. Ведь для Дмитрия тоже готова невеста: некрасивая, рябая, зато очень богатая наследница золотопромышленника.

Удастся ли героям выстоять против давления семьи? И одержать победу в борьбе за свою любовь? По закону жанра – да.

Я тяжело вздохнула. А вот борьбу за свою любовь я, кажется, уже проиграла. В таком случае из меня выйдет отличная писательница любовных романов. Как там говорят? Кто умеет – делает, кто не умеет – учит.

Глава 3

Каждое утро я прохожу пять стадий пробуждения: отрицание, гнев, торг, смирение, кофе.

Именно за кофе меня застал Галкин звонок.

– Люська, я ни о чем, кроме этих проклятых кредитов, думать не могу. Какой там может быть долг – сотни тысяч рублей? Миллион? Два? Я с ума сойду. Что делать-то?

– Угу, – отозвалась я.

По утрам из меня плохая собеседница и плохая советчица.

– Лютикова, – строго сказала Галка, – ты меня слушаешь, или у тебя бананы в ушах? Я наблюдаю сейчас отсутствие всякого присутствия.

Именно эту фразу и именно таким тоном во времена моего школьного детства говорила учительница биологии Вера Павловна – разбитная разведенка с двумя детьми и, как я сейчас понимаю, захватывающей личной жизнью.

Я собрала мысли в кучку и выдала:

– Есть идея. Закажи кредитную историю мужа по Интернету. Полно сайтов, которые предоставляют информацию мгновенно.

– Мгновенно? – усомнилась подруга.

– Ну, почти. От десяти минут до нескольких часов.

– А это дорого?

– Спокойствие дороже.

– Ладно, спасибо за совет.

– Держи меня в курсе, – сказала я и села писать книгу.

Работа не клеилась. С утра я соображаю, как варёный кальмар. У меня уходит уйма времени, чтобы составить мало-мальски грамотное предложение длиной более чем в три слова. Я просто физически ощущаю, как туго крутятся шестерёнки в голове. То ли дело ночью! Фразы сами льются рекой. И какие колоритные, сам Николай Васильевич Гоголь позавидовал бы моим живописным эпитетам и сочным сравнениям! Но я прочитала уйму книг по писательскому мастерству и знаю: нельзя ждать Музу. Писатель должен работать каждый день, по расписанию, невзирая на наличие вдохновения. Вдохновение – это отмазка для ленивых. А ведь ещё Чехов сказал, что нужно по капле выдавливать из себя ленивого раба.

Возможно, я ошиблась с выбором главной героини. Она меня раздражала. Какая-то восторженная идиотка. Что можно знать о жизни в 17 лет? Ровным счётом ничего. Как можно выбирать мужа в столь юном возрасте? Учитывая, что разводов тогда не существовало. Но сделать героиню старше я не могу, в XIX веке замуж выходили до восемнадцати, если позже – это уже старая дева, залежалый товар, яблочко с червоточиной.

За два часа я кое-как накропала полстраницы скучнейшего текста. Когда Галка позвонила вновь, я радостно вцепилась в телефон.

– Какие новости? Узнала про кредиты?

– Я в шоке, – ответила подруга.

– Что, так много?!

– Ни одного.

– В смысле?

– Вообще ни одного. У Валеры когда-то была кредитная карта с небольшим лимитом, но полтора года назад он её закрыл. С тех пор никаких кредитов не брал.

– А это точная информация? Ты в какой конторе кредитную историю заказывала? Она надёжная?

– Я в трёх конторах заказала. Везде одно и то же.

Секунду я переваривала новость.

– Так это же здорово! Кредиты на тебя не повесят, ты можешь жить спокойно. И знаешь, лучше всё-таки развестись с Валеркой. Ведь он в любую минуту может взять кредит, а вы ещё в браке. Понимаешь, как это опасно? Вот прямо сейчас иди в ЗАГС и подавай на развод. Ты чего молчишь-то? Ты вроде как и не рада…

– Сама не пойму. Что кредиты на меня не повесят – рада. А что Валерка мне постоянно врал – нет. Погано как-то на душе…

Я молчала. А что тут скажешь? Ложь в браке – это всегда мерзко, и не важно, что скрывают: любовницу, долги или высокие доходы. Кстати, о доходах.

– Откуда у Валеры деньги на внедорожник, как думаешь? Он точно работает электриком? Ты у него на работе была?

– Заезжала. Он абсолютно точно электрик. Ходит по огромному торговому центру в рабочем комбинезоне и меняет перегоревшие лампочки.

– Тогда откуда бабло? Может, он наследство получил? Полтора года назад, когда кредитку закрыл?

– Может, и получил, – угрюмо ответила Афонина, – только мне забыл рассказать.

– Или недвижимость продал?

– Нет у Валерки лишней недвижимости. Он прописан у матери в «однушке», в Новогирееве. Нечего ему продавать.

– Эх, да что теперь гадать на кофейной гуще… Банально, но жизнь продолжается. Ты молода, ещё встретишь достойного мужчину. Только с этим быстрей разводись, мой тебе совет.

– У меня из головы не выходит одна вещь…

– Какая?

– Я сейчас вспоминаю, как мы покупали машину. Мы ведь вместе ездили в автосалон. И я совершенно отчетливо помню, что Валерка оформлял кредит на внедорожник. Он вышел от продавца с кредитным договором, там был целый ворох бумаг. И менеджер тогда ещё сказал: «Не пропускайте дату платежа, тринадцатого числа каждого месяца, иначе у вас будут штрафы». Значит, всё-таки кредит был?

– Может, тебя подводит память?

– Я же не в маразме. И полутора лет с тех пор не прошло.

– Ты лично присутствовала при том, как муж подписывает бумаги из банка?

– Нет, я пила кофе и болтала с девчонками-менеджерами. Но кредитный договор был! Куда же он делся? Почему он не отражён в Валеркиной кредитной истории? Эта загадка сводит меня с ума.

А меня сводила с ума книга, которую я писала. Возвращаться к любовной тягомотине не было никакого желания.

– Поехали и всё выясним, – предложила я.

– Куда?

– Да в автосалон. Поговорим с менеджерами. Может, у них осталась копия договора. Только знаешь что? Надень что-нибудь чёрное. У меня появилась идея.

Глава 4

Из подземного перехода Галка появилась в элегантном черном костюме, украшенном золотыми пуговицами.

– Шанель, – похвасталась она. – Не оригинал, конечно, а подделка, но так дорого стоила, что вполне может сойти за настоящую. Как я выгляжу?

– Роскошно. Как миллионерша на благотворительном вечере. Только я рассчитывала на немного другой эффект. Ладно, что-нибудь придумаем. Ой, чуть не забыла, мне же надо Руслану позвонить. – Я достала телефон. – Ты утром кашу поел? Или опять бутерброды сделал? Ты же знаешь, надо соблюдать диету, есть по часам. В столовой не бери ничего острого. И таблетку выпить не забудь.

– Ладно, – буркнул Руслан и отключился.

Галка напряженно прислушивалась к разговору.

Я объяснила:

– У него начинается гастрит, нельзя запускать, а то до язвы дело дойдет.

– Как у вас с ним?

Я вздохнула.

– Если честно, то плохо. Разладилось в последнее время.

– Вы когда поженитесь?

– Кажется, уже никогда. Прошла любовь, завяли помидоры.

– Меня это не удивляет, – авторитетно заявила Афонина. – Ты ведешь себя как мамочка. А мама у него уже есть. И, чтоб ты знала, на маме не женятся.

Кто бы говорил. Тоже мне, семейный психолог выискалась. Я не поняла, кого муж бросил – Галку или меня?

Но подруга конечно же права. Я попыталась вспомнить, когда у меня в последний раз был секс. Что-то вот так сразу и не приходит на ум. Ну, правильно, с мамой не спят. Опять же новые труселя я так и не купила. Эх!..

По дороге я увидела супермаркет.

– Подожди тут, – сказала Галке, – нужен последний штрих к твоему образу.

Выйдя из супермаркета, я протянула Галине бумажный носовой платок:

– На, высморкайся.

– Зачем?

– Делай что говорят.

Подруга сунула нос в платок, вдохнула – и зашлась в диком кашле.

– Господи, что это? – выдавила она, размазывая слёзы по щекам.

– Молотый красный перец.

– Ты с ума сошла!! У меня же тушь потекла! На кого я теперь похожа?

– На убитую горем вдову.

– Вдову?!

– Ты в трауре. Молчи и рыдай. Когда не будет хватать слёз, прикладывайся к платочку с перцем.

В автосалоне Галка сразу узнала продавца-консультанта, оформлявшего кредит.

– Вон тот рыженький.

– Молодой человек, подойдите, пожалуйста! – позвала я.

Парень с достоинством приблизился.

– Чем могу помочь? Хотите записаться на тест-драйв?

У юноши был праздничный вид. Рыжие вьющиеся волосы в совокупности с горстью веснушек на лице создавали весёлое настроение. А покупка новой машины – это ведь радостное событие. Даже если берёшь автомобиль в кредит и на последние деньги. В автосалоне парень явно был на своём месте.

– Дмитрий, – прочитала я на бейджике, – у нас возникли проблемы с документами на машину. Бумаги оформляли вы.

Продавец тут же напустил на себя озабоченный вид:

– Я прошу прощения за доставленные неудобства. Пройдёмте в офис.

В небольшом кабинете Дмитрий сел за компьютер, а мы устроились на стульях напротив.

– Можно ваш паспорт? – обратился ко мне парень.

– Зачем?

– Машина оформлена на вас?

– Нет, машина оформлена на её мужа, – я кивнула на Галку.

– А где он?

– Он не может прийти.

– Извините, но я предоставлю информацию только владельцу транспортного средства.

Я состроила скорбную мину.

– Проблема в том, что владелец транспортного средства умер. Попал в ДТП на этой машине и сгорел заживо. Машина тоже выгорела подчистую, со всеми документами. Безутешная вдова молит вас, Дмитрий, о помощи.

Галина приложила платочек к носу и залилась слезами.

– Примите мои соболезнования, – парень выглядел искренним. – Но чем я могу помочь? Вам надо обратиться в страховую компанию.

– Все документы сгорели. В том числе кредитный договор на машину. Он случайно оказался в бардачке, понимаете? Нам нужна копия договора.

– Скажите хотя бы, в каком банке оформлен кредит, – пискнула Галка.

Консультант развёл руками.

– Не знаю, что делать, случай неординарный. Надо посоветоваться с начальством… У вас есть справка из ГИБДД об аварии?

– Дима, – проникновенно сказала я, – ничего нет. Мы пришли сюда прямо с похорон, убитые горем. Стук комьев земли, падающих на крышку гроба, еще звучит в ушах. Пожалуйста, войдите в положение. Пожалейте несчастную вдову. И сирот. Двое детей остались сиротами. Надо срочно решать вопрос с банком, деньги капают. Каждый день капают деньги! Пока мы с вами тут говорим, набежали проценты. Детям скоро будет нечего есть. Семья и так осталась без кормильца.

Галка безо всякого перца рыдала белугой. Еще немного, и она завоет в голос. Да и мне самой было невыносимо жаль несчастных детишек. Горе-то какое!

Моя вдохновенная речь растопила сердце Дмитрия.

– Ладно, я помогу. В конце концов, в этом нет никакого нарушения. Помните, когда оформляли кредит? Фамилия, имя, отчество владельца? Марка машины?

Галка назвала.

Парень защёлкал компьютерной мышкой.

– Так, Афонин Валерий Николаевич… Что-то не нахожу… Дату не перепутали?

Тут он резко оторвался от экрана:

– Стойте, я вспомнил! Точно, это он, Валерий Афонин! Так его звали.

– Что такое? – насторожилась я.

– Не пугайтесь, всё хорошо. Кредита на машину не было. Дети не будут голодать.

– Почему не было кредита?! – завопила Галка. – Я собственными глазами видела, как муж выходил от вас с документами! Вот этими собственными глазами! И он каждый месяц говорил, что платит кредит! Как его могло не быть?!

– Не могу сказать. Я дал слово. Просто поверьте, что кредита не было. Машина куплена за наличные.

Я нахмурилась.

– Дима, говорите правду. Дело-то серьёзное. Видите, вдова не в себе. Почему не было кредита?

Парень скрестил руки на груди, выдержал театральную паузу и произнёс:

– Потому что полюбите нас чёрненькими, а беленькими нас всякий полюбит.

Мы с Галкой недоуменно переглянулись.

– Что это значит? – спросила я.

– Когда у тебя чемодан денег, и ты можешь просто взять внедорожник за налик, то всегда остаётся сомнение: любят тебя или твои миллионы. Понимаете?

– Кажется, понимаю, – Галкины глаза загорелись нехорошим светом. – Получается, муж мне не доверял и сомневался, что я его люблю.