Посвящается Брониславе Андреевне —

сильной женщине, которую предали дети и животные.

События, описанные в данной книге, происходили на самом деле. Все названия лиц и организаций изменены. Любое совпадение является случайным, претензии автором не принимаются.

Глава 1

Вечер обещал быть просто восхитительным. По дороге домой я зашла в кондитерскую, где купила плитку шоколада, пару пирожных с кремом, а также пачку ароматного фруктового чая. Сейчас быстренько переоденусь, заварю чай и поставлю в видеомагнитофон новую мелодраму. «Обольётесь слезами», – презрительно сказал парнишка в видеопрокате, вручая мне кассету, сам он явно предпочитал крутые боевики. Господи, какое счастье сидеть в пижаме на постели, лопать пирожные и наслаждаться прекрасной историей любви! Совершенно не понимаю тех женщин, которые вместо этих невинных радостей отправляются в шейпинг-клубы и измываются над своим телом, пытаясь довести его до совершенства.

Ну кто, кто, скажите мне на милость, решил, что пресловутые 90–60–90 – это и есть совершенство? Модельеры? Журналисты, пишущие на тему моды? Режиссеры? Да встретить среди них мужчину традиционной сексуальной ориентации – такая же удача, как увидеть розового слона! Получается, что жалкая кучка людей весьма сомнительных личностных достоинств решает за всех женщин мира, к чему им надо стремиться. А я вот не хочу! Не хочу, и не буду сгонять лишние килограммы, которых у меня, как гласит формула в последнем «Космополитен», почти что тридцать! Тем более, что я абсолютно уверена: лет эдак через десять, когда рождаемость в европейских странах окончательно сойдет на нет, все забьют тревогу – и идеал материнства, женщина пышных рубенсовских (и моих, моих!) форм, опять войдет в моду. А я к тому времени ценой жутких издевательств над собой превращусь в тощую самку с голодными глазами. Придется срочно налегать на тортики и сгущенное молоко, чтобы опять соответствовать модному идеалу. Ну, не глупо ли выйдет? Конечно, глупо! Так что уж лучше не поддаваться на провокации и уже сейчас получать удовольствие от поедания этих самых тортиков.

Не успела я поудобнее устроиться перед телевизором и протянуть руку к пирожному, как раздался телефонный звонок. Первая мысль, пришедшая мне в голову, – не брать трубку. Но, вспомнив сегодняшний день, я тут же одернула себя: а вдруг это уже он звонит? Красавец мужчина, как я его мысленно окрестила.

Телефон продолжал трезвонить, и, вздохнув, я взяла трубку:

– Алло? – Интонация получилась правильная. Не измученная жизнью трудовая лошадка, а обеспеченная и уверенная в себе особа, пусть и временно находящаяся в стесненных обстоятельствах.

– Здравствуйте! – Бодрый женский голос меня несколько разочаровал. – Вас беспокоит маркетинговый центр «Общественное мнение». Компьютер выбрал ваш номер телефона для участия в соцопросе. У вас найдется время? Ну, пожалуйста! – умоляюще добавила девушка.

«Бедняжка, – пожалела я ее. – Ну и работа, не позавидуешь. Целыми днями вот так звонить, упрашивать. Представляю, что это такое, сама когда-то анкетировала покупателей в супермаркете. Кстати, ничего, кроме лишних комплексов, я тогда не заработала».

– Это надолго?

– Совсем нет, не более десяти минут.

– Давайте, – великодушно согласилась я, поудобнее зарываясь в диванные подушки.

– Опрос проводится с целью узнать мнение москвичей о работе городских властей, – официальным голосом начала девушка, видимо, она читала по бумажке. – Вы ведь москвичка?

– Да, – не моргнув глазом соврала я. Зачем разочаровывать бедную девушку тем, что у меня подмосковная прописка? Вернее, регистрация – новое слово, которое нам пытаются привить, но, по сути, оно ничего не меняет.

– Сколько лет вы живете в этом районе?

– Дайте-ка вспомнить… почти четыре года.

Тут я ничуть не покривила душой. Действительно, столько лет назад семья моего дяди Юры выиграла в американскую лотерею «Грин кард», получила заветную карточку, которая оказалась почему-то не зеленого, а розового цвета, и укатила в США. А меня временно пустили пожить в освободившуюся квартиру. Правда, есть все основания предполагать, что это временное пользование уже стало практически вечным – в «трудовом лагере усиленного питания», как наши эмигранты называют Америку, родственники неплохо обустроились и возвращаться не собираются.

– Ваш возраст?

– Двадцать восемь лет.

– Вы замужем?

Стоп. А вот этот вопрос задан непрофессионально. Если бы девушка читала по бумажке, то там стояла бы более общая формулировка: например, «ваше семейное положение». А здесь она явно привыкла к тому, что имеет дело с одними женщинами. И еще я твердо помнила, что вопросы, касающиеся личности респондента, обычно следуют в самом конце опроса: возраст, семейное положение, наличие детей… Значит, эта девушка не из маркетингового центра. Надо же, как оперативно работает красавец мужчина!

– Нет, не замужем. – Отвечать следовало именно так. Тем более, что это правда.

Подобно тому, как в жизни каждого мужчины наступает период, когда чистые носки проще купить, каждая женщина когда-нибудь приходит к мысли, что процесс забивания гвоздя сохранит ей намного больше нервных клеток, если просто пригласить плотника из ДЭЗа. У меня эта мысль, видимо, успела перейти в стойкое убеждение. Правда, хочется иногда сказать: «Отвяжись!» – да некому. Разве что своему внутреннему голосу…

– С кем проживаете? – Девушка продолжала задавать вопросы.

– Одна. – Опять же правда, которая будет просто бальзамом на душу красавчику. Ох, чует мое сердце, скоро мне придется познакомиться с ним лично!

Выяснив принципиальные пункты, девушка перешла к вопросам, составленным практически для отвода глаз. Но и здесь я была бдительна. Я старалась, чтобы мои ответы соответствовали образу обеспеченной и не очень проницательной девицы, которая не привыкла ни в чем себе отказывать. В результате получилась такая картина: продукты я покупаю в основном в супермаркете (на самом деле – на оптовом рынке), ездить отдыхать предпочитаю в страны Средиземноморья (в действительности лишь однажды была в Турции) и затрудняюсь сказать, надо ли отдавать японцам Курильские острова (на самом деле – ни пяди!). На вопрос о самой серьезной проблеме моего района я посетовала на нехватку места для парковки автомобиля. И это, в целом, соответствовало действительности: меня и правда порой раздражает необходимость протискиваться с полными сумками между чужими машинами, тесными рядами припаркованными прямо на тротуарах. Далее я согласилась с довольно расплывчатым утверждением девушки, что самые качественные товары и услуги должны дорого стоить.

– Домашние животные?

Я лихорадочно прикидывала, что бы такое поинтересней придумать.

– Ну, у меня только мраморный дог, – капризно сказала я, поглаживая пушистую кошку Пайсу, которая свернулась клубком рядом со мной. В некоторых юго-восточных странах слово «пайса» обозначает деньги, а поскольку кошка еще и трехцветная, то я, приютив у себя замерзающий на улице комочек, ожидала, что добрый поступок выльется в большое количество самой разнообразной валюты. Кошка отогрелась, распушилась, однако воплощать в жизнь мою мечту о золотом тельце нахальное животное не собирается. – Хороший Джек, хороший пес. Ишь, хитрюга, понял, что о нем говорят, и угощение выпрашивает. – Я беспечно рассмеялась.

Пайса открыла один глаз и недовольно пошевелила ушами: каким это собачьим именем я ее называю?

– И еще один деликатный вопрос… – Девушка замялась. – Вы не волнуйтесь, мы не передаем сведения в налоговую инспекцию. Нам необходимо знать диапазон доходов респондентов. Давайте я буду называть суммы, а вы скажете, какая из них соответствует вашему месячному заработку.

– Ну, вообще-то я пока временно не работаю… Но может быть, вы запишете размер заработка, который у меня был на предыдущей работе? – Я изо всех сил изображала простушку и даже стала опасаться, не переигрываю ли.

– Хорошо, – легко согласилась девушка.

Казалось, она ничего не подозревает. Да и с чего бы ей подозревать? Ведь до этого времени у них все проходило гладко.

Девушка принялась называть по возрастающей числа, и когда она дошла до суммы, раза в четыре превышающей мой реальный заработок, я ее остановила:

– Примерно столько.

Она удовлетворенно засопела: да, здесь действительно было что ловить. Тем более, что подозрительные москвичи, несмотря на конфиденциальность подобных опросов, всё равно стараются преуменьшить свои доходы. Послушать всех, так сидят на одном хлебе и воде, однако квартиры в дорогущих новостройках расхватываются еще на «нулевом цикле» строительства. Так что у этой подсадной утки есть веские основания полагать, что на самом деле у меня под матрасом спрятаны все деньги обманутых вкладчиков МММ. Вот и прекрасно, вот и пусть себе так думает.

На этом «соцопрос» закончился. Поблагодарив меня за проявленную гражданскую сознательность и тепло попрощавшись, девушка повесила трубку. Я же в свою очередь с удовлетворением констатировала, что она совершила еще одну ошибку. Настоящие интервьюеры в конце обязательно просят, если позвонят проверяющие, подтвердить, что опрос действительно проводился. Ведь в случае обнаружения только одной подложной анкеты их лишают всего заработка! Девушке же на этот заработок было наплевать: еще бы, ведь она нашла себе дельце повыгоднее. Интересно, сколько красавчик ей платит?

За время беседы чай успел остыть, так что мне пришлось приподнимать свою отнюдь не тощую задницу и плестись на кухню заново ставить чайник. А через каких-нибудь десять минут я наконец-то откусила первый кусочек вкуснейшего пирожного с белковым кремом. М-м-м… Вот он, рай!

* * *

Наверное, надо кое-что объяснить. Я отнюдь не служу милиционером, следователем или частным детективом – упаси бог! Гоняться за преступниками, подвергая свою жизнь опасности, являться по тревоге в любое время дня или ночи, не знать ни минуты покоя – это не по мне. Про таких, как я, говорят: лень вперед их родилась. Попозже лечь, попозже встать, отложить на послезавтра то, что можно не делать завтра, – вот мои любимые привычки. В идеале я бы, конечно, вообще нигде не работала. Но поскольку надо иметь хоть какие-то средства, чтобы поддерживать свое бренное тело, брать напрокат видеокассеты и покупать пирожные, я вынуждена наступать на горло собственным желаниям. К счастью, с работой мне крупно повезло.

Вот уже второй год я тружусь журналисткой в газете по трудоустройству, которая носит незамысловатое название «Работа». Это газета рекламных объявлений, так что статьи в ней, по сути, не играют главной роли. Мне иногда даже кажется, что, выйди номер без них, никто бы этого просто не заметил. С одной стороны, данное обстоятельство влечет за собой ряд прискорбных фактов. Журналисты (а нас здесь работает целых два человека) считаются чем-то вроде бесполезной, но нахальной мошкары, вечно мозолящей глаза и норовящей сесть на крошки от пирога, который делят между собой сотрудники рекламного отдела. Соответственно, наша зарплата и гонорары, мягко говоря, оставляют желать лучшего.

Зато у нас есть одно неоспоримое преимущество – свободный график работы. Отдал две статьи в неделю – и гуляй на все четыре стороны. Думаю, если бы руководство знало, что каждый из нас в состоянии отписать свою недельную норму за один воскресный вечер, оно бы постаралось каким-нибудь образом отравить нам существование. Но мы не спешим делиться своими профессиональными тайнами.

И вот эта вторая, халявная сторона моей работы намного перевешивает все ее недостатки. Поэтому ни на какое другое издание, где, может быть, и платят больше, зато и ежедневно по три шкуры сдирают, я свою газету не променяю. Впрочем, никто не мешает мне подрабатывать на стороне – главным образом, в глянцевых женских журналах, которые по своему идиотизму могут соперничать разве что только с журналами для мужчин. Если встретите где-нибудь в них статьи «Как наставить мужу рога, чтобы он же чувствовал себя виноватым», «Как испытать двадцать оргазмов и не помять прическу» или «Как заставить подругу умолкнуть навеки», то не удивляйтесь, что они подписаны не моей фамилией. Мне стыдно, но торты дорожают с каждым днем…