Однако в должное время они добрались до места. Миссис Спенсер жила в большом желтом доме у бухты. Она встретила их на пороге, и на ее добродушном лице отразились разом и радость, и изумление.
– Моя дорогая! – воскликнула она. – Вот уж кого я сегодня не ждала, но я очень вам рада. Привяжете лошадь? Как поживаешь, Энн?
– Хорошо, насколько это возможно, спасибо, – ответила Энн с помрачневшим лицом.
– Полагаю, мы немного у вас посидим – пусть лошадь отдохнет, – сказала Марилла. – Но надолго не задержимся – я обещала Мэтью скоро вернуться. Видите ли, дорогая миссис Спенсер, произошла досадная ошибка, и я приехала в этом разобраться. Мы с Мэтью просили передать, чтобы вы привезли нам из приюта мальчика. Так и сказали вашему брату Роберту, что хотим взять мальчика лет десяти-одиннадцати.
– Что вы говорите, Марилла Катберт! – Миссис Спенсер не могла скрыть своего огорчения. – Роберт передал мне через свою дочь Нэнси, что вы хотите девочку. Ведь так было, Флора Джейн? – обратилась она к дочери, которая тоже вышла на крыльцо.
– Именно так, мисс Катберт, – подтвердила серьезно Флора Джейн.
– Я очень сожалею, – сказала миссис Спенсер, – но, поверьте, мисс Катберт, тут нет моей вины. Как мне казалось, я все выполнила, согласно вашим пожеланиям. Нэнси – такая легкомысленная особа. Сколько раз я отчитывала ее за беспечность!
– Это наша вина, – смиренно признала Марилла. – Нам следовало бы самим связаться с вами, а не перекладывать такое важное дело на других людей. Как бы то ни было, ошибка произошла, и ее надо исправить. Можно ли вернуть ребенка в приют? Ее возьмут назад, надеюсь?
– Думаю, это возможно, – задумчиво произнесла миссис Спенсер. – Хотя, может быть, и не придется ее отсылать. Вчера к нам заходила миссис Питер Блюит и говорила, что очень жалеет, что не попросила привезти ей девочку, которая помогала бы ей по хозяйству. У миссис Блюит большая семья, и ей трудно без помощи. Энн ей подойдет. Какой счастливый случай! Тут не обошлось без руки Провидения.
Марилла не видела в этом руки Провидения. Просто появилась неожиданная возможность сбыть с рук нежеланную сироту, но Марилла почему-то не испытывала облегчения.
Она лишь мельком видела миссис Блюит – невысокую женщину с сердитым лицом, худющую, как скелет, но кое-что о ней слышала. Говорили, что она никудышная хозяйка, и даже с лошадью справиться не умеет. Уволенные служанки рассказывали страшные вещи о ее жутком характере, крайней скупости и дерзких, драчливых детях. Марилла испытала угрызения совести при мысли о передаче Энн на произвол этой страшной женщины.
– Надо будет с ней обсудить этот вопрос, – сказала Марилла.
– А вот, к счастью, и она идет, – воскликнула миссис Спенсер, сопровождая гостей через прихожую в гостиную, где их обдало холодом, как будто воздух, пробиваясь сквозь темно-зеленые, плотно закрытые ставни, потерял все свое тепло. – Как удачно! Все решим прямо сейчас. Располагайтесь в кресле, мисс Катберт. А ты, Энн, садись на диван и не ерзай. Дайте мне ваши шляпки. А ты, Флора Джейн, поставь чайник. Добрый день, миссис Блюит. Мы как раз говорили, как удачно, что вы проходите мимо. Позвольте вас представить друг другу. Миссис Блюит. Мисс Катберт. Простите, я на минутку вас покину. Я забыла попросить Флору Джейн вынуть булочки из плиты.
Миссис Спенсер выскользнула из комнаты, предварительно открыв ставни. Энн сидела молча на диване, крепко сцепив на коленях руки, и напряженно смотрела на миссис Блюит. Неужели ее отдадут этой женщине со злым лицом и колючим взглядом? От этой мысли у нее комок встал в горле и в глазах защипало. Она испугалась, что не сможет сдержать слез, и как раз в этот момент вернулась миссис Спенсер, раскрасневшаяся и сияющая. Казалось, в ее силах справиться с любыми трудностями – физическими, психологическими и духовными.
– Похоже, в отношении этой маленькой девочки произошла ошибка, миссис Блюит, – сказала она. – Я была уверена, что мистер и мисс Катберт хотят удочерить девочку. Мне так передали. Но оказалось, что речь шла о мальчике. И если со вчерашнего дня вы не передумали, эта девочка как раз то, что вам надо.
Миссис Блюит смерила Энн зорким взглядом с головы до ног.
– Сколько тебе лет и как тебя зовут? – потребовала она ответа.
– Энн Ширли, – пролепетала испуганная девочка, на этот раз не вдаваясь в особенности написания имени, – и мне одиннадцать лет.
– Гм… Ты не выглядишь на свой возраст. Но ты жилистая. А такие – лучше всего. Но если я решусь тебя взять, учти, ты должна быть хорошей девочкой – умелой, ловкой и послушной. Свое содержание ты должна отработать – заруби это себе на носу. Пожалуй, я избавлю вас от нее, мисс Катберт. Малыш очень капризный, я с ног валюсь, ухаживая за ним. Если вы не возражаете, я прямо сейчас ее заберу.
Марилла взглянула на Энн, и ее сердце дрогнуло при виде бледного личика с глазами, полными скорби. Беззащитное маленькое существо, покинув одну западню, тотчас угодило в другую. Марилла поежилась от неприятного чувства – если сейчас она оставит без внимания этот умоляющий взгляд, он будет преследовать ее до самой смерти. Миссис Блюит ей решительно не нравилась. Передать в руки такой женщины чувствительного, ранимого ребенка! Нет, такого она допустить не может!
– Даже не знаю, – медленно протянула она. – Мы с Мэтью точно не определились, как быть с девочкой. Что до Мэтью, он хотел бы ее оставить. Сюда я приехала, чтобы узнать, как произошла такая ошибка. Наверно, будет лучше, если я заберу Энн домой, и мы еще раз с Мэтью все обсудим. Я должна сначала переговорить с ним и только тогда окончательно все решить. Если мы не придем к обоюдному согласию, тогда завтра, ближе к вечеру, привезем девочку. В случае, если от нас не будет известий, это будет означать, что мы решили оставить Энн. Вас это устраивает, миссис Блюит?
– А что мне остается? – грубо буркнула та.
От слов Мариллы личико Энн озарилось радостью. Исчезло потерянное выражение лица, в глазах промелькнула надежда, они стали глубокими и яркими, словно утренние звезды. Девочка полностью преобразилась и, когда миссис Спенсер и миссис Блюит в поисках нужного для гостьи рецепта, вышли из комнаты, она вскочила и бросилась через всю комнату к Марилле.
– О, мисс Катберт, я не ослышалась? Вы действительно можете оставить меня в Зеленых Крышах? – задыхаясь от волнения, прошептала она, словно боялась, что от громкого голоса волшебная перспектива может разрушиться. – Вы так сказали? Или мне пригрезилось?
– Думаю, тебе надо научиться контролировать свое воображение, Энн, чтобы отличать реальность от вымысла, – сказала Марилла сердито. – Да, ты не ослышалась – я такое говорила. Но ничего пока не решено, и, возможно, тебе придется отправиться к миссис Блюит. Она нуждается в тебе гораздо больше, чем я.
– Да я предпочту, скорее, вернуться в приют, чем жить у нее, – горячо проговорила Энн. – Она прямо… буравит тебя глазами.
Марилла еле сдержала улыбку, хотя сознавала, что должна выговорить Энн за такие слова.
– Маленькой девочке должно быть стыдно говорить такое о незнакомой женщине, – строго сказала она. – Вернись на место, сиди тихо и помалкивай – веди себя так, как положено воспитанному ребенку.
– Я постараюсь сделать все так, как вы хотите, только заберите меня, – пообещала Энн, покорно садясь на диван.
Когда этим вечером они подъезжали к Зеленым Крышам, Мэтью встретил их на дороге. Марилла еще издали увидела, как он беспокойно ходит взад-вперед, и сразу поняла, в чем дело. Когда Мэтью понял, что сестра вернулась не одна, на его лице проступило радостное выражение облегчения. Марилла не обмолвилась ни словом о поездке, пока они не остались наедине за амбаром, где доили коров. Там она вкратце пересказала ему историю Энн и поделилась тем, как прошло объяснение с миссис Спенсер.
– А этой Блюит я бы и собаку не доверил, – сказал Мэтью с необычным для него пылом.
– Мне она тоже не нравится, – согласилась Марилла, – но надо решать – отдать девочку ей или оставить у себя. Похоже, ты хочешь Энн оставить, в таком случае и я согласна – то есть мне придется согласиться. Я не сразу смирилась с этой мыслью. Но, похоже, это наш долг. Я никогда не занималась воспитанием ребенка – тем более девочки, и боюсь опростоволоситься. Однако я сделаю все, что в моих силах. Считай, что с моей стороны возражений нет – Энн может остаться.
Радостная улыбка озарила застенчивое лицо Мэтью.
– Я так и думал, что ты придешь к этому решению, Марилла, – сказал он. – Девочка такая занятная.
– Было бы лучше, если б ты мог назвать ее полезной, – возразила Марилла. – Но я приложу руку и постараюсь этого добиться. Только учти, Мэтью, ты не должен вмешиваться в методы моего воспитания. Старая дева мало чего знает о воспитании детей, но старый холостяк, думаю, знает еще меньше. Так что предоставь это дело мне. Если у меня не получится, у тебя будет время исправить положение.
– Ну, что ты говоришь, Марилла. Я тебе полностью доверяю, – поспешил заверить сестру Мэтью. – Но прошу, будь с ней добра – насколько это возможно при воспитании. Мне кажется, она из тех детей, с которыми можно добиться результатов только любовью.
Марилла презрительно фыркнула, всем своим видом показывая, что не стоит ему совать нос в женские дела, и, взяв в руки ведра, пошла доить коров.
«Сегодня вечером я, пожалуй, не скажу Энн, что мы ее оставляем, – размышляла Марилла, разливая молоко по кувшинам. – Иначе она так разволнуется, что ночью глаз не сомкнет. А в своем ли ты уме, Марилла Катберт? Разве могла ты представить, что настанет день, когда ты удочеришь сироту? Удивительное дело, но удивительнее то, что захотел этого Мэтью, который всегда в ужасе шарахался от маленьких девочек! Но как бы то ни было, мы решились на эксперимент, и бог знает что из этого выйдет!»
Вечером, перед сном Марилла строго сказала Энн:
– Вчера я обратила внимание, что ты, раздеваясь, бросаешь одежду на пол. Это плохая привычка, и я не стану закрывать на нее глаза. Все, что с себя снимаешь, аккуратно складывай вот на этот стул. Я не люблю неаккуратных девочек.
– Вчера вечером я была в таком смятении, что об одежде даже не думала, – сказала Энн. – Сегодня я все тщательно и красиво сложу. От нас в приюте тоже это требовали. Но я часто об этом забывала – спешила поскорее забраться в теплую постель и погрузиться в мечты.
– Если хочешь остаться у нас, постарайся не забывать, – предупредила Марилла. – Ну вот так лучше. А теперь помолись на сон грядущий и ложись в постель.
– Я никогда не молюсь, – заявила Энн.
Марилла посмотрела на нее с ужасом и изумлением.
– Что ты говоришь, Энн? Разве тебя не учили молиться? Бог хочет слышать молитвы маленьких девочек. Разве ты ничего не знаешь о Боге?
– Бог – это дух, бесконечный, вечный и неизменный в проявлениях мудрости, силы, святости, добра и истины, – бойко, без запинки отбарабанила Энн.
Марилла с облегчением вздохнула.
– Значит, ты все-таки что-то знаешь! К счастью, не совсем язычница. Где тебя этому научили?
– В воскресной школе при приюте. Там хотели, чтобы мы знали весь катехизис. Мне это нравилось. Как великолепны эти слова – «бесконечный, вечный и неизменный»! Грандиозно! Словно звучит большой орган. Это не совсем поэзия, но что-то очень близкое, правда?
– Сейчас мы говорим не о поэзии. Речь идет о том, что тебе нужно молиться. Да будет тебе известно, что пропускать вечернюю молитву страшный грех. Боюсь, ты очень плохая девочка.
– Если у тебя рыжие волосы, легче быть плохой, чем хорошей, – с укоризной произнесла Энн. – Тот, кто не родился рыжим, никогда не поймет, какое это несчастье. Миссис Томас сказала, что Бог специально наградил меня рыжими волосами, и тогда я перестала о Нем думать. Кроме того, я так уставала к ночи, что мне было не до молитв. От того, кто ухаживает за близнецами, трудно ждать другого. А вы как думаете? Скажите откровенно.
Марилла решила, что нужно немедленно заняться религиозным просвещением Энн. Нельзя было терять ни минуты.
– Пока ты находишься под моей крышей, Энн, ты должна читать молитвы.
– Конечно, если вы так хотите, – радостно согласилась Энн. – Я сделаю, что угодно, чтобы доставить вам удовольствие. Только скажите, что нужно говорить. Когда лягу в постель, я придумаю по-настоящему хорошую молитву и буду всегда читать ее перед сном. Сейчас, когда такое пришло мне на ум, думаю, это будет даже интересно.
– Молитву читают, стоя на коленях, – смущенно проговорила Марилла.
Энн послушно опустилась на колени и серьезно посмотрела на женщину.
– Почему надо читать молитвы, обязательно стоя на коленях? Хотите, скажу вам, чтоб я сделала, если бы захотела молиться? Я вышла бы из дома одна и встала посереди широкого поля или углубилась в дремучий лес и там воздела бы глаза ввысь – высоко-высоко, – в чудесную небесную синеву, которой конца и края нет. И тогда почувствовала бы приближение молитвы. Теперь я готова. Что нужно говорить?
Марилла смутилась еще больше. Она намеревалась научить Энн традиционной детской молитве – «Боже, я отхожу ко сну…», но, как уже говорилось, ей было не чуждо чувство юмора. Она понимала, что сейчас заучивание молитвы неуместно. И тут ее осенило, что эта короткая и наивная детская молитва, сокровенная для детишек в белых ночных рубашках, лепечущих ее у материнских коленей, совершенно не подходит для этой веснушчатой колдуньи, которая ничего не знает о Божьей любви, потому что не получила любви человеческой.
– Ты достаточно взрослая, чтобы молиться сама, – проговорила наконец Марилла. – Просто поблагодари Бога за все его милости и смиренно попроси о том, чего хочешь.
– Хорошо. Я постараюсь, – пообещала Энн, зарывшись лицом в колени Мариллы. – Милосердный Отец Небесный – так говорят священники в церкви, значит, и в моей молитве можно – так ведь? – и она вопрошающе подняла голову. – Милосердный Отец Небесный, благодарю Тебя за Белый Путь Блаженства и за Озеро Мерцающих Вод, и за Красулю, и за Снежную Королеву. Я так благодарна Тебе за все Твои благодеяния, которые сейчас пришли мне на ум. А если говорить о том, чего я хочу, всего не назвать – желаний так много. Поэтому назову только два, самые важные. Позволь мне остаться в Зеленых Крышах, и еще – сделай так, чтобы я стала красивой, когда вырасту. С уважением, Энн Ширли.
О проекте
О подписке