Я присела на корточки, вытянув руку вперед, но наглая кошка замерла в шаге от меня и высокомерного поглядывала на раскрытую ладонь. Когда надоело ждать, я поднялась, и Марго решила удостоить своим вниманием, потягиваясь, не торопясь, шагнула ко мне.

– Ну и вредная ты кошка. – Я взяла Маргошу на руки, а та протестующе мяукнула, но вырываться не стала, а громко замурлыкала. – Соскучилась? Сейчас я тебе сметанки дам.

Не успела я накормить кошку, как забренчал телефон. Удивленно взглянула на позолоченный аппарат с небольшим диском изящно украшенный плетенным шнурком. Такие телефоны еще называли свечи. Рядом настенные часы показывали почти десять вечера. Кто это мог быть?

– Алло? – сказала, когда поднесла трубку к уху.

– Привет, Самира. Как дела? – раздался голос отца, а я зажала себе рот рукой, медленно опустившись на стул.

– Самира? У тебя все в порядке?

– Все хорошо, пап, – умудрилась прошептать, а сама глупо улыбалась, размазывая слезы, которые все текли и текли по щекам.

После моего отъезда отец долго мне не звонил, но потом все-таки поздравил с днем рождения. За три года было всего два звонка, а вот мама звонила часто и все порывалась приехать. Но я не просто так укатила далеко от столицы: ни к чему родным знать, как я жила. Сменила особняк в центре Фолкстона на крохотный домик в маленьком городке. Но именно здесь я многое осознала и поняла. Счастье бывает разным, и оно не в деньгах, а в приятных мелочах. Когда за окном воет ветер, дома тепло, гудит печка, а под боком мурлычет Маргоша. Или тихая благодарность в глазах родителей выздоровевшего ребенка.

Сначала я придумывала для мамы отговорки, что много работы и приходится наводить порядок в делах. После в городке началась эпидемия, и ехать, чтобы заразиться, тем более не стоило. Потом родился племянник, и все внимание родителей забрал малыш. А я вдруг почувствовала себя одинокой, никому не нужной. Звонки от мамы поступали все реже.

«Но ведь ты сама этого добивалась», – ехидно поддевал внутренний голос. Вот почему звонок отца вызвал такую бурю эмоций.

– Ты плачешь? – с беспокойством в голосе спросил папа. – У тебя что-то болит? Самира! Не молчи, ответь мне.

– Папа, я просто от счастья. Как хорошо, что ты позвонил.

Грудь сдавило от боли, а я замерла, слушая родной голос.

– Самира, ты же знаешь, что можешь оставить работу фельдшера и вернуться. В королевскую инквизицию трудно будет устроиться, но можно попытаться. Я что-нибудь придумаю.

– Знаю, но не хочу. Мне хорошо здесь, пап, правда.

Я услышала тяжелый вздох и звук отодвигающегося кресла. Отец был в своем кабинете. Я представила, как он поднялся, подошел к закрытому окну и, глядя на кусты алых роз, разговаривал со мной.

– Самира, пришла телеграмма, что в Голстоне произошло убийство. К вам отправился инквизитор – мистер Торгест. Это честный и справедливый оборотень. Рядом с ним тебе никакая опасность не угрожает. Ты можешь ему довериться, если что.

– Зачем ты мне все это говоришь? – насторожилась я. Инквизитор мог занимать пост министра, мог быть судьей и прокурором. Выбрать любой пост, а мистер Торгест решил прикинуться сыщиком. Не удачный выбор, если уж я раскусила его и мистер Кендал.

– Мой подарок, он у тебя? – словно не услышав вопроса, поинтересовался отец.

– Да. – А сама быстро вспоминала, куда закинула «Вальтер».

– Пообещай, что ты не расстанешься с ним, пока не закроют дело. Самира?

– Обещаю, но почему…

– Все очень серьезно, – перебил меня отец. – Скорее всего, в Голстон отправят второго инквизитора и мага, видящего смерть. Пока есть возможность составить контакт с жертвой, ею воспользуются.

Это я помнила из уроков в прошлом: через десять дней такой контакт будет невозможен. Самое яркое и четкое проявление магии в первые два дня.

– Так надо было мага вместе с мистером Торгестом отправлять, кстати, он уже здесь.

Я не стала рассказывать отцу, какое неприятное впечатление произвел на меня оборотень. В папином голосе чувствовалась тревога, а расстраивать его еще больше не хотелось. Был уже один… положительный герой.

– Вард? – изумленно воскликнул отец и радостно рассмеялся. – Быстрый, подлец. Знал, что я волнуюсь, но теперь я спокоен. Вард присмотрит за тобой.

«Нет уж, спасибо!» А вслух произнесла:

– Ехать на поезде от столицы до Голстона двое суток, а твой Вард добрался за несколько часов. Не кажется тебе это странным?

Я хмыкнула. Отец, когда-то тоже был одним из инквизиторов, у него в подчинении были сыщики, дознаватели и маги, видящие смерть. Папа мечтал пристроить меня в королевской инквизиции, чтобы я была под контролем. Так отец думал, что сможет защитить дочь от зла. Но, дорогой папочка, не сберег ты свою Самиру. Я оказалась настолько глупой и самоуверенной, что повелась на обман и предала тебя. Из-за меня отца лишили статуса инквизитора, понизили в должности и он стал всего лишь руководителем отдела аналитики.

– Самира, он оборотень, – усмехнулся отец. – Для него такие расстояния ерунда.

– Мистер Торгест знает, что я твоя дочь? – Глупый вопрос, но все-таки лучше уточнить. Замерла, в ожидании ответа.

– Конечно, я все ему рассказал. – И, попрощавшись, отец отключился.

Я повесила трубку. Значит, оборотень мог знать о позорном назначении в Голстон дочери мистера Вейна. Что же будет, если люди в Голстоне все-таки прознают обо мне? Я старалась не отличаться от горожан, ходила по воскресеньям в церковь, мило улыбалась, старалась быть полезной. Рутина стала моим спасением, день за днем я восстанавливала душевное равновесие и за три года это мне удалось. Мистер Торгест мог все разрушить в одно мгновенье.

Маргоша вдруг решила показать свою любовь и, мурлыкая, терлась о мои ноги, требуя ласки. У меня же перед глазами лежали фотографии жертв на столе в кабинете отца.

Глава 3

Сегодня было самое обыкновенное осеннее утро в Голстоне. Мелкий, противный дождь зарядил еще с ночи. Кутаясь в плащ, я поспешила к миссис Рохан. Старушка осталась одна в городе: дети уехали поближе к столице, муж умер. Я ходила к ней каждое утро, мерила давление, присматривала, чтобы миссис Рохан выпивала лекарство, – и шла к следующему больному.

– А вы слышали, что нашли у мистера Финча на мельнице? – прошептала мне мама больного мальчика, едва я переступила порог их квартиры, и, даже не дав мне открыть рта, ответила сама, широко вытаращив глаза: – Труп девушки. Голой!

И это было только начало. Посетив еще двоих жителей, я узнала, что девушек было двое, их жестоко пытали перед смертью. Стоило мне зайти в больницу, как миссис Парсон доложила:

– Мисс Вейн, скоро в нашем городке закончится спокойная жизнь. Наприезжают столичные сыщики да инквизиторы.

Женщина работала медсестрой еще до моего приезда. Она отлично справлялась со своими обязанностями, а то, что по понедельникам с утра от нее попахивало дешевым вином, я старалась не обращать внимания.

– Ну и что, миссис Парсон.

У женщины слегка тряслись руки, и я уловила запах алкоголя.

– Как приедут, так и уедут. Лучше налейте мне горячего крепкого чаю и себе тоже. Что-то я продрогла под дождем.

Сняла плащ и убрала его в шкаф. Кабинет в больнице у меня был просторный и светлый. Окна выходили на юг, и в солнечную погоду свет заливал комнату, а на душе сразу становилось тепло. Сейчас охватила какая-то хандра, когда я глядела на моросящий дождь.

– Так вы послушайте, мисс Вейн, – продолжила тараторить медсестра, тряхнув черными кудрями. – Мистер Финч нашел у себя три трупа. Представляете!

– Точно три? Может, больше? – не удержалась, но лучше бы промолчала.

– Больше? – Лицо миссис Парсон вытянулось от удивления, и вместо того, чтобы отправиться за чаем, медсестра уселась напротив меня. – Неужели?! Я не удивлюсь, если мельник нашел пятерых. Маньяки на одной жертве не останавливаются, уж я-то знаю, читала в книгах.

– Миссис Парсон, чаю бы, горяченького. – Улыбнулась женщине и стала вытаскивать из сумки записи, их необходимо было занести в личную карточку больных, которых посетила.

– Сейчас.

Медсестра спохватилась и убежала, вернулась через несколько минут с полным подносом. Я с удовольствием погрела холодные пальцы о горячие стенки кружки, а потом взяла овсяное печенье.

– Мисс Вейн, я же вам не дорассказала, – объявила женщина и торопливо поведала, что все жертвы подверглись издевательствам перед смертью. – У моей знакомой муж работает у мистера Солсбери, так он видел мельком тело девушки без ступни. Ужас какой! Правда?

– Правда, – согласилась я, стараясь прогнать воспоминания о жутких ощущениях погибшей.

Во рту появилась горечь, и я поспешила залить ее ароматным чаем.

– Миссис Кейси, моя соседка, уже сдала дом приезжему из столицы. Такой красавец, а еще он оборотень. Так дочка Кейси теперь из дома без марафета не выходит и все норовит проведать, как у съемщика дела. Вот дура! Да у него таких, как она, целый табун у порога стоит.

– Ну а вдруг девушка понравится оборотню? Зря вы смеетесь.

Иногда подобное обсуждение меня жутко раздражало! Миссис Парсон не первый раз критиковала дочку соседки.

– Все может быть, одна ночь, проведенная с таким красавчиком, многого стоит. Эх, была бы я помоложе… – Медсестра поднялась со стула, слегка подбоченилась. – Тогда оборотень точно был бы мой. Говорят, они очень горячие и разогреют любую, даже…

– Миссис Парсон, у меня много работы, – тихо прервала женщину, ощутив, как горят щеки и даже кончики ушей.

– Ой, простите, мисс Вейн. Я забылась, эти разговоры не для невинных дев.

Я сжала губы и спрятала глаза, сделав вид, что смотрю записи, пока медсестра составляла грязные чашки на поднос. Лишь когда она закрыла за собой дверь, я выдохнула. Спрятала лицо в ладонях, чувствуя противный ком в горле, горькие слезы потекли по щекам. Знала я, что такое – таять в руках любимого мужчины, да вот только не суждено мне больше испытать подобного. Кто возьмет замуж испорченную невесту? Муж, узнавший об обмане, мог смело выкинуть на улицу опозоренную жену и развестись с ней в тот же день. Подобного я не переживу, лучше жить одной и хранить тайну внутри разбитого сердца.

Но вот любовницам оборотня все прощалось, а еще она могла не беспокоиться о старости. Волки были щедрыми, дарили дома, драгоценности, помогали устроиться на хорошую работу. Женщина с богатым приданным легко выходила замуж без осуждения церкви, родных, людской толпы и самого супруга.

Рабочий день подходил к концу, и я наконец позволила себе бросить ручку на стол, сладко потянуться, когда раздался тихий стук.

– Войдите, – громко молвила, с удивлением думая, кого принесло перед закрытием больницы.

Дверь со скрипом отворилась, и я увидела довольную миссис Парсон со светящимися от любопытства глазами. За ее спиной стоял оборотень. Желто-карий взгляд смотрел слишком настойчиво, словно хотел пробраться в самую душу и узнать все мои тайны.

– Мисс Вейн, мистер Торгест сказал, что вы ждете его прихода, – сладко пропела медсестра.

– Я?! – Удивленно уставилась на сыщика.

– Мы же с вами вчера еще договаривались, – усмехнулся оборотень, не догадываясь, что в этот самый момент миссис Парсон придумывала новую сплетню.

И чтобы он не ляпнул еще чего-нибудь лишнего, я вежливо поблагодарила женщину и отпустила ее домой. Но медсестра никуда не собиралась уходить и как болванчик крутила головой от меня к мистеру Торгесту.

Пришлось повторить:

– Миссис Парсон, вы не торопитесь домой?

– Для меня моя работа – дом родной, – заулыбалась хитрая медсестра, положив правую ладонь на грудь.

За три года эта врунишка ни разу не задержалась. Без пяти минут пятого ее уже не было в больнице.

– Вы свободны, – сказала строже, но лишь еще больше вызвала интерес женщины.

Она вышла из кабинета, прикрыла дверь, но вот я была уверена, что медсестра стояла и подслушивала. Сыщик вдруг приложил палец к губам и резко распахнул дверь. Миссис Парсон буквально ввалилась на порог и чуть не упала на колени, но и здесь вывернулась лиса.

– Я хотела сказать вам «До свидания», мисс Вейн. – И тряхнув черными кудрями, медсестра гордо удалилась.

Сыщик хмыкнул и прикрыл за женщиной дверь.

– Мистер Торгест.

Я взглянула на оборотня, подавив внутреннюю дрожь. Он заставлял нервничать, и мне это не нравилось.

– Мисс Вейн, объясните мне, что делает здесь в таком унылом городке, как Голстон, маг, видящий смерть? Ваше место в королевской инквизиции, – неожиданно произнес сыщик, подойдя к столу.

– Но я здесь. – Пожала плечами, стараясь сохранить безразличное выражение лица.

Не могла же я признаться мистеру Торгесту, что Голстон – мое наказание за ошибку в прошлом. Пусть лучше считает худшей ученицей академии, чем презренной магичкой.

– Мисс Вейн, я подам запрос о вашем переводе в столичную больницу, а там можно попробовать попасть в инквизицию…

– Нет! – испуганно выдохнула, а оборотень удивленно приподнял брови.– Мне нравится Голстон, я давно мечтала о тихой жизни, а в Фолкстоне придется забыть о спокойствии.

– Зато жить гораздо интереснее, будете общаться с такими же магами, как вы, и учиться управлять своей силой. Я думаю, вы просто боитесь дара. Однажды я видел, как первый раз маг, видящий смерть, контактировал с умершим. После этого он находился в ступоре некоторое время. Мистер Джефф рассказал, как вы потеряли сознание в ритуальном доме. Мисс Вейн, вам нужна практика, и тогда не будете принимать чужую смерть так близко к сердцу.

Глаза оборотня внимательно следили за мной. А мне хотелось спросить: «Ну что ты ко мне привязался?» А ведь Вард мог сейчас уговаривать по просьбе отца: он давно мечтал вернуть заблудшую дочь домой.

– Мистер Торгест… – я решила сменить тему.

Сняла белый халат и подошла к шкафу, чтобы надеть плащ. Хорошо, что сегодня почти не было больных. С утра я себя плохо чувствовала, потому что долго не могла уснуть после разговора с отцом. И сейчас усталость навалилась на плечи, оттого и убеждать оборотня не хотелось.

– Я никому не говорила в Голстоне, что я маг, видящий смерть. Это маленький городок, и здесь многие с осторожностью относятся к таким, как я. А вчера вы раскрыли мой секрет, и если мистер Кендал сохранит его, то начальник полиции расскажет после первой кружки пива. Спасибо вам. Большое.

– Я не знал, что это ваша тайна, – тихо молвил мистер Торгест. – В столице маги не прячутся.

И я заметила в его глазах сожаление. Оборотень сейчас говорил правду.

– Я общаюсь с магами, и они ведут себя иначе, чем вы.

– Высокомерно? – усмехнулась, вспомнив подругу Присциллу.

Она считала себя особенной, потому что владела силой.

– Гордо и с достоинством, – поправил меня мужчина.

– Значит, вы считаете, что у меня нет достоинства?

Щеки снова вспыхнули, а внутри закипело раздражение. Принесло же оборотня в больницу!

– Я имел в виду другое – что они не стыдятся собственной магии, – невозмутимо произнес мистер Торгест.

Он распахнул передо мной дверь, и мы вышли из кабинета. Пальцы слегка дрожали от возмущения, когда вставляла ключ в замок и поворачивала на два оборота. Но пусть лучше так считает и отцу все передаст, моя тайна останется лишь моей.

– Мы с вами договаривались, что после работы съездим в ритуальный дом. Я теперь понимаю, что у вас мало опыта и, возможно, нет желания испытать еще раз все ощущения жертвы. Но могу я вас попросить все же согласиться? Убийца еще гуляет на свободе и может уже сейчас подыскивать себе жертву.

Под его твердым взглядом жар на щеках стал сильнее, и я молча кивнула.

Миссис Парсон стояла рядом со входом в больницу и щебетала с полной женщиной. Но едва мы с мистером Торгестом вышли, как тут же замолчала. Я спиной ощущала ее взгляд, когда садилась в старенькую машину мистера Кендала на заднее сиденье. Сыщик сел впереди. Представляю, какие завтра слухи разнесет медсестра по городу!

Дознаватель сделал музыку в салоне погромче, и мы поехали. Обхватив себя руками, смотрела в окно. Пережить еще раз страшную смерть девушки я бы не хотела, но оборотень прав: убийца не найден, а я могла помочь. Наверное. В голове прокручивались воспоминания, но никаких зацепок в них не было.

Чем ближе мы подъезжали к ритуальному дому, тем сильнее ощущалось плохое предчувствие. Оно давило тяжелым грузом на грудь. И когда мистер Кендал остановил машину возле кирпичного двухэтажного дома с черными занавесками на окнах, я поняла, как боялась снова оказаться в подвале, ощутить повязку на глазах и услышать довольный смех.

Мистер Солсбери проводил нас в специальное помещение, где в длинных холодильных камерах хранились трупы. Несчастную жертву не стали доставать, а лишь приоткрыли ящик, чтобы я могла до нее дотронуться.

– Можно вас попросить принести воды? – обратилась к мистеру Солсбери, вышло слишком жалобно.

– Конечно, мисс Вейн, – в голосе хозяина ритуального дома промелькнуло беспокойство.

– Мистер Кендал, вам тоже лучше выйти, – предложил оборотень дознавателю, и тот все понял без слов.

А вот я совсем не была готова остаться наедине с мистером Торгестом.

– Мисс Вейн…

От тихого голоса сыщика я разволновалась еще больше.

– Есть у магов, видящих смерть, небольшая хитрость для новичков: чтобы вернуться в реальность в здравом уме, необходимо ощущать спиной другого человека. Я вам предлагаю опереться на меня, уверен, так вам будет легче.

– Нет, спасибо. Я справлюсь, – охрипшим голосом отказала.

Быстрее все случится – быстрее вернусь домой и буду надеяться, что больше не встречусь с настойчивым сыщиком.

Протянула руку, пальцы на мгновенье зависли над головой незнакомки, а потом я решительно положила ладонь на лоб погибшей девушки. И закричала, когда услышала тихий смех убийцы. Я уже знала, что за этим последует, да только спиной ощутила крепкую мужскую грудь. Горячая ладонь легла на мой живот, и я, к своему удивлению, успокоилась. Теперь я не была жертвой, а словно оказалась случайным свидетелем.

«Какая красивая, беленькая ножка», – услышала довольный шепот убийцы.

Он любовно гладил прохладную кожу девушки. Потом прикоснулся губами и проложил горячую дорожку из поцелуев.

«Моя. Никому не отдам!»

Последнее преступник сказал громче, чтобы жертва услышала. Девушка, объятая страхом, зарыдала, а вот мне интонация голоса убийцы показалась знакомой. Но я могла и ошибаться.