Цитаты из книги «Веселые похороны»

С тех пор как они расстались, прошло семь лет. Теперь казалось, что это совершенно выброшенные годы, и они старались поскорее наверстать упущенные слова, жесты, движения.

И вдруг Ирину прожгло: он как будто никуда и не уезжал! Устроил ту Россию вокруг себя. Да и России той давно уже нет. И даже неизвестно, была ли…

«Чего я здесь сижу, как мудак: ничего не высижу. Надо возвращаться», – впервые за все эти пропащие годы подумал Фима. И вдруг испугался: а сможет ли он, в самом деле, снова стать врачом? А смог бы он сдать все эти поганые экзамены по-русски?

Эта страна ненавидела страдание. Она отвергала его онтологически, допуская лишь как частный случай, требующий немедленного искоренения.

Алик, человек третьего, российского, мира, в тридцатилетнем возрасте прикоснулся и к Америке, и к Европе.

Казалось, что она давно уже существует только в виде снов. Всем снился один и тот же сон, но в разных вариантах. Алик в свое время коллекционировал эти сны и даже собрал тетрадочку, которую назвал «Сонник эмигранта».

вода Нового Света, его новенькие молекулы составляли их кровь и мышцы, заменили все старое, тамошнее.

Большинство эмигрировало на законных основаниях, некоторые были невозвращенцами, наиболее дерзкие бежали через границы.

Все события за пределами этой квартиры были от нее одинаково далеко.

Да откуда же такие рожи берутся? – удивился Алик. – А здешние что, лучше? – с неожиданным патриотизмом воскликнула Люда. – Все-таки лучше. – Алик подумал немного. – Конечно, лучше. Тоже воры, но застенчивые. А эти уж больно бесстыжие.