Цитаты из книги «Лестница Якова»

все вещи в комнате казались зараженными смертью

Голодающий журналист, который уже и кожаные шнурки сжевал, красиво галлюцинирует от голода, пока не приходит ему в голову умопомрачительная мысль – а не пойти ли работать?

общалась она со своими учениками как будто “на равных”, и собеседник чудом этого равенства поднимался выше себя, рос до себя будущего

Сон души – ничего не хочется, ничего!

Юрик залез на стол, вытащил цветы из вазы и, морщась, ел гвоздичную головку. Нора стащила его со стола и немедленно пожевала цветок. Было невкусно, но съедобно. То есть, если быть уверенным в том, что это еда, можно и полюбить.

Тысячи лет играется этот спектакль, с незначительными, в общем-то, вариациями: рождение-жизнь-смерть, рождение-жизнь-смерть… И почему все еще интересно и увлекательно плыть по этой реке, наблюдая смену пейзажа? Не оттого ли, что придуман хитрый пузырек, тончайшая оболочка, которая замыкает в ограниченных пределах каждое живое существо, каждое “я”, плывущее по реке, пока не лопнет с глухим стоном и не выльется обратно в бесконечную воду.

Простенький житейский закон парности, по которому существуют сходные события, происходящие последовательно дважды – один раз начерно, второй окончательно – известный всем наблюдательным людям, а особенно женщинам, Вите был неизвестен.

Конечно, любимый Гамсун! Голодающий журналист, который уже и кожаные шнурки сжевал, красиво галлюцинирует от голода, пока не приходит ему в голову умопомрачительная мысль – а не пойти ли работать?

Нора, а в приятности есть предел. А дальше ужасно неприятно. Сначала очень-очень приятно, но когда очень-очень, то попадаешь из рая в ад. “Откуда знает?” – изумилась Нора. Не может он этого знать…

Нора пыталась устроить свою жизнь так, чтобы освободиться от Тенгиза. Смешно сказать – от его отсутствия…