Цитаты из книг автора «Людмила Улицкая»

Почему же я ничего для нее не делала? Какая глупость была обижаться на старуху… Я черствая сволочь… Но ведь любила-то ее больше всех на свете! Неслась почти каждый день после школы

Но года через три разругались по-настоящему – советская

За последние двадцать лет Маруся, кажется, не внесла в дом ни единой новой вещи. От бедности? От упрямства? Из какого-то непостижимого принципа?

Какой плен физиологии – конечно, Маруся ей первая об этом и сказала. Биологическая трагедия женщины…

Марусей поправить ничего нельзя. Опоздала помириться, а теперь обмывает, одевает… и давнее чувство раздражения против всего мироустройства, против этого жуткого футляра когда-то горячо любимого человека поднялось со дна… Саркофаг.

старух молодыми бабами, но так и не научился с ними разговаривать – все неровно у него получалось, то свысока как будто, то искательно. И Нора знала, что он не умеет общаться с людьми на равных, всегда эта лестница – выше, ниже…

Маня. Нужен мне твой мед. Намажь им дырку-то свою, кошель лохматый. Хочешь быть етой, а будешь битой.

Первая жена Когана, гинеколог, незадолго до развода сказала ему фразу, которую он и по сей день не забыл: только патологический тип может выбрать себе профессию патологоанатома… Женская глупость: патологоанатом, по мысли Когана, был священником чистой телесности, последним уборщиком храма, который покинула душа.

Появление младшей сестры оказалось сильной травмой для старшей Лидии, которой было к тому времени почти восемнадцать, и роман пожилой тридцативосьмилетней матери с бывшим студентом, который по возрасту подошел бы скорее дочке, был невыносим и оскорбителен.

Произведя на свет двух дочерей и отдав дань природе, Александра Викентьевна как будто полностью покинула женское поле боя. Была ученой. И сама же любила пересказывать старую шутку: ученая женщина – это как морская свинка: и не морская, и не свинка…