В подтверждение всего отрицательного только что прокрученного в мыслях о повелителе, он, без слов и лишних движений, разжал руку, и я просто выпала бы бревешком на пол, опусти он вторую, придержавшую меня за спину. Хватательный порыв к спасению не сработал, если держаться предстояло за гору мышц с вулканом внутри, который от гнева, словно от магического заряда в любой момент угрожал взорваться. Ощутила, что от пережитого у меня до сих пор дрожат колени, но, оттолкнув грозящую неприятностями опору, сделала несколько неуверенных шагов, чтобы опуститься на ближайший стул. Если меня оставили в этих апартаментах, значит, предстоял тот самый, отложенный мной, серьёзный разговор, и уже давно закралось подозрение, что при этом понадобиться вся моя далеко не железная выдержка.

К счастью, ко мне спасительно быстро вернулся привычный оптимизм, и пока повелитель отправлял кому-то заклинания призыва, я пришла в себя настолько, что вспомнив о приобретении редкого заклинания, приготовилась услышать, как минимум «спасибо», и на моих искусанных губах неосознанно появилась предвкушающая улыбка.

– Весело ей! – едко заметил повелитель. Словно невзначай, он провёл рукой у моего лица и губы вновь стали гладкими, без ранок. – Заявилась… она… на отбор! Зачем? – Проговорил, точнее, проворчал, всем видом показывая, что думает о моём глупом поступке. Вопрос полный едва сдерживаемого раздражения повис без ответа, как и все те вопросы, что я, лёжа на алтаре, в схожих фразах задавала себе сама.

«А чего это я растерялась? Как это зачем?» – и в этот раз ответ действительно нашелся.

– Хотела попасть в Щит! Я же обещала достать заклинание! –мой оптимизм опомнился, помогая мыслям оформиться в дерзкие слова и поразмыслив, я вслух припомнила условия довольно смелой авантюры, в мечтах уже поздравляя нас всех с благополучным окончанием задуманного.

– К бесам бы это заклинание! Я не соглашался рисковать чужой дочкой, как ты думаешь, стал бы я рисковать собственной женой?! – Этот неблагодарный вояка, уже не сдерживаясь, принялся меня ругать, словно я дезертир какой-то. Даже моя невесёлая улыбка исчезла, хотя я, не сразу перестала ждать благодарности, всё ещё продолжая смотреть на него с надеждой.

– Но я думала… думала… Вы будете довольны?! – после его тирады у меня от возмущения чуть глаза на лоб не вылезли. – Что в моём поведении могло не понравиться?!

– Не понравилось спасать тебя! Больше двух недель, уговорами твоего ректора, терпел нелепые страдания, чтобы всё закончилось бездной страха и тишиной! А я не знал где ты! К тому времени, когда твой отец сказал искать тебя у наследника багбиров, Тансали только и успел, что выяснить про ритуал печати и объяснить, почему охранная магия не распознала угрозы в декане. Гоблины остались в академии. Мы их даже не заподозрили.

Может, ты думаешь, что у багбиров один дворец? Или тебя в парадном зале магии лишали? Мне не для эффектного появления пришлось драконом обратиться. Ритуал отнятия силы занимает не больше часа, я летел над царской резиденцией, неистово, как богомольная послушница, взывая к высшим силам, – он скривился, словно от кислой сливы, может послушницы ему казались неприятными до крайности, а может, отметал возникавшее желание передумать меня отчитывать, и, к сожалению, отмёл успешно. – Молил, чтоб ты в очередном порыве возмущения не выбросила мой подарок. Благодаря этому… – повелитель протянул руку и коснулся золотого бантика, ставшего неизменной деталью моего студенческого наряда, незаметной и мной позабытой, – слабому, почти неразличимому шепоту заколдованного металла я успел вовремя…

– А меня бы не убили! – Мне тоже было, что ему ответить, – Если бы Вы опоздали (кстати, они бы со мной ни один час провозились!), но если бы Вы всё же опоздали, то ко всей убогости вашей венценосной супруги добавился бы очередной недостаток. Только и всего! Нонфейри на троне или просто недоразвитая королева – для народов Содружества не велика разница!

– Какого ты, однако, о себе неожиданного мнения… – гнев в голосе поутих, я совсем осмелела и высказалась, негодуя не только от происходящего, но и от всего ранее случившегося.

– А я от счастья не прыгаю и другие тоже. Вы о чём думали, когда на мне женились?

– Думал о том, чтобы ты не умерла… – сказал, как благом одарил. А у меня вдох прервался. Возникла пауза, и диалог продолжился глазами: его с равнодушием палача зачитывали строгий приговор, мои глаза от страха распахнулись в глупом «Ой!». И уже достаточно удовлетворённый полученной реакцией, повелитель начал озвучивать то, что гипотетически пугало меня больше всех его строгих взглядов.

– Получив драконий огонь, магически ты стала равноценна древним драконам, которые умели хранить всю мощь огня внутри себя. Этото никогда не получалось у представителей другой расы. Случаи, когда кому-то из эльфов удавалось получить толику того, что получила ты, можно пересчитать по пальцам. Для мага-искателя это считается целью жизни и просто небывалой удачей. Святыня никогда не была столь щедра, если это определение применимо к твоей ситуации, ведь пламя убивает и в меньшем количестве. Не сомневайся, будь у крылатого народа малейшая возможность вобрать строптивый огонь, они бы не хранили его открытым для всех.

И ты не выжила бы, не выиграй я время, разделив опасный дар на двоих. Объединение наших жизненных сил против огня – казалось единственным способом тебя спасти. К несчастью для нас обоих – это древний, свадебный ритуал, ныне запрещённый даже у крылатого народа, так как магически связывает две жизни в одну. Я, как ты понимаешь, через метомага хотел получить немного огня, а вот твоим мужем стать не грезил. Но очевидно был глуп настолько, что решился на подобный шаг, хотя осознавал, что даже моих способностей окажется недостаточно. До наступления нового дня от нас двоих на плато должна была остаться кучка пепла, а огонь вернулся бы на прежнее место.

Ни связь Иштар, ни Светоч Зари, в малой степени равновесные природе огня, не подействовали – спасли твои способности метомагии. Времени, что я пытался утихомирить пламя, тебе хватило, чтобы бессознательно сотворить с драконьим пламенем нечто невообразимое. Я видел, как сила преобразовывалась, подстраиваясь под возможности тела, приобретала более послушную форму. Удивительно только, что дух огня позволил магине-недоучке крутить клубочки и завязывать на первородной магии бантики?! – Я вспомнила урок с горящими обручами, но упоминать о ящерке не стала, наверняка ректор обсуждал с ним программу моего обучения, спросила другое:

– Вы связаны с богиней Иштар? А как?

– Девчонка! – его очевидное «девчонка» было сказано, как заключение, объяснившее все беды мира, но это было ещё не всё. – Боялась услышать правду о том, почему я забрал тебя из семьи, за то успела вообразить себе всякой чепухи! – он упрекнул беззлобно, словно уже прочитал раскаяние, пробравшееся в глубину моих огромных от страха глаз. – Ну что? Теперь готова слушать?

– Да, – подтвердила едва слышно.

– И ты не находишь для себя важным присутствие на показательно- торжественной церемонии? – спросил о нашей, так называемой в народе свадьбе.

Я опустила глаза в сомнении, и всё же успела отрицательно мотнуть головой. Я действительно не видела толка в празднике напоказ. Сказать честно, я вообще в нашем брачном союзе смысла не видела. Ну, пока он не сказал, что таким образом спас мне жизнь. И если я правильно поняла его слова, он мог умереть, спасая меня.

– Не знаю, что сказать, – мыслями я ещё находилась в услышанном признании. Зачем он рисковал? Он – глава Содружества, от него так много зависит! Неужели слово, данное моему отцу, стоит безопасности половины мира? – В моей семье такие вопросы не обсуждались, – призналась, решившись на ответную откровенность: – Не могу помнить восторга сестёр и брата в предвкушении брака, если они и радовались, то это происходило до моего рождения. Впрочем, и остальные подобное обсуждать со мной не торопились.

– И не случайно. Ты единственная принцесса, которая о замужестве не помышляла. Твои родные позаботились о том, чтобы у тебя подобного желания даже не возникло.

– Почему? – спросила и превратилась в слух, предчувствуя разгадку главной тайны.

– Чтобы не страдала, мечтая о семье и детях, о чём другим положено думать, начиная с малых лет. Тебя же замуж выдавать не собирались, боялись, вдруг твои дети унаследуют, как там? – Слово «несовершенство», коим повелитель, по примеру моей семьи, назвал мой гномий рост, напомнило, что прочитанные без моего согласия воспоминания он воспроизводил практически дословно, едва ли не лучше, чем я сама.

– А Вы не боитесь?

– Мне нечего бояться. Я не видел смысла в твоём присутствии на свадьбе, так как настоящий обряд свершился на вершине драконьих гор. Но и в неведении тебя держать не собирался. Если бы, как и хотел, рассказал всё своевременно, не пришлось бы просить Разиду о подмене на представлении тебя народу. Но ты была не готова слушать, а рыдающая на собственной свадьбе невеста вызвала бы у меня лишнее раздражение…

– Раздражение?! И только?

– Да, что ты! – протянул он, бросая явный вызов моей едва вернувшейся отваге, заготавливая слова, способные прибить на месте девчонку, посмевшую без должного пиетета спорить с решениями живой легенды и правителя целого континента. Теоретически же я взывала к совести величайшего колдуна эпохи, пусть даже он и находился в постоянных поисках способа таковым не стать. – Ещё злость и ненависть, – процедил он ледяным тоном. – Ты это хотела услышать? Не лезь мне под шкуру, там нет ничего хорошего. Чем раньше ты смиришься с тем, что я ужасен, тем лучше для тебя. – Он замолчал, вновь прочитал меня взглядом, изучая внешнее проявление моих чувств и сопоставляя с тем, что чувствовал сам. И надежда на лучшее, которая всегда хранилась в моём сердце, заставила его смягчиться, не позволила от меня отвернуться, хотя его предложение прозвучало, сказанное куда-то в сторону: – Станет невыносимо быть со мной рядом, тебя сменит новая безликая…

– Не нужно так, прошу! – Его уступка, так некстати угодила в область недавних переживаний. Нежелание жить в тени двойника, смерчем снесло остатки моего душевного равновесия, по щекам побежали горячие слёзы, а голос вздумал последовать примеру ног и тоже задрожал. Глубоко вздохнула, справляясь с волнением, чтобы не заблеять, как забитая, дрожащая овечка, в которую, не скрою, была угроза превратиться: – Не надо новую Разиду. Я справлюсь, – пообещала, останавливая желание вслух озвучить мольбу не отворачиваться от меня. Сдержалась, и, несмотря на страх вызвать новую вспышку гнева, встала ближе, слегка коснулась его сжатых в кулак пальцев. – Обещаю, я буду слушаться. Только Вы не злитесь на меня. Мы сможем поладить, если оба постараемся… – моё заявление далёкоё от уверенности прозвучало жалобным шепотом, не смотря на все усилия оставаться смелой.

– Ты решила мне доверять? – он, кажется, серьёзно удивился, но принял мои слова, накрывая протянутую руку своей большой ладонью.

– А кому ещё стоит доверять кроме Вас?! – Скорее не вопрос – утверждение. Глупо предполагать, что он станет утруждать себя неправдой. Чего ему в отличие от других опасаться, для чего придумывать ложь в оправдание? Напротив, его прямолинейность только и могла, что смениться молчанием, в случаях, когда долг и ответственность правителя требовали дипломатии.

В ответ на мой вопрос его лицо разгладилось, а тон обрёл обычное спокойствие.

– Правильный ответ, Кимириси, – неожиданно похвалил он. – Доверие – то, на чём можно построить прочное будущее. Не смотря на талант находить неприятности, я доверяю твоему стремлению быть достойной дочерью своих родителей. Пожалуй, рассказ следует начать с них. В начале твоих бед стоит то, что они подпустили к себе врага.

Двадцать лет назад некто из близкого окружения твоей матери создал источник жизненных сил из ещё не родившегося ребёнка с сильной, наследственной магией. Да, Кимириси. Когда я хотел рассказать о страшных событиях, я имел в виду тебя – дитя, приговорённое к смерти ещё до рождения. Существует некое заклинание передачи жизненной энергии, произнесённое другом или родственником, и потому абсолютно незаметное… Злодей просчитался в одном, с момента зачатия твой организм обладал не только заветной магической искрой, но и редким, даром. Связь передачи энергии преобразовалась, трансформировалась, чтобы у тебя при рождении оставалась возможность выжить. Перекрыть отток жизненных сил ты не могла, и отдавала большую часть, и поэтому плохо росла.

Та ночь, после посещения пещеры совпала с ещё одним ритуалом, в котором ты поучаствовала не по собственной воле. Мой визит во дворец Нари-Ран был организован для подписания брачного договора. Мы с Ингрис знаем друг друга давно. Она достойная девушка и подходила мне, как показатель чувств, которых я не имею. Я в полной мере осознаю ответственность перед народами, которые объединил. Знаю, что должен заботиться об их благе. Именно знаю, так как не могу почувствовать границ добра и зла, а потому не должен позволять себе малейшего пробуждения ненависти к миру, пропитавшей меня вместе с силой магии.

Мне нужна связь с чувствами женщины – связь, которая станет направлять. Обретя её, я смог бы воспринимать чувства жены как собственные. А значит, смог бы отделять плохое от хорошего в себе. Ингрис подходила для этого и по моральным качествам в том числе. Наша свадьба была обговорена с её совершеннолетия. Её родители предложили нам дар семьи. То есть, по сути, уже давно передали дочь в нашу семью в качестве моей невесты.

Ритуал Единения Природы Чувств нужно производить с вливанием божественной энергии. Поэтому не обошлось без участия богини любви. Я сам создал эту связь, призвать хранительницу семьи не представляло проблемы, я и без силы драконов могу совладать с любым предвечным. Казалось, ритуал был проведён с соблюдением всех мер предосторожности, и призванная мной богиня никоим образом не могла повлиять на его исход. Но мнительная Иштар нашла способ всё испортить.

Следующим утром я проснулся уставшим, списал это состояние на трату сил для ритуала. Однако уже за завтраком испытывал невообразимые чувства: хотелось бегать по комнате и улыбаться каждому встречному. Когда я смотрел на Ингрис, то видел сдержанное величие, без признаков бесноватого счастья, сметавшего любые условности. Вызвал Тансали, который пошагово воспроизвёл формулы ритуала, рассчитал направление установленной связи и сделал неутешительный вывод: чувства Ингрис ко мне далеки от пламенных, и богиня перенаправила желанную мне связь на иной объект. Тансали смог установить, где именно находилась женщина, чувства которой я стал переживать. И я напросился в гости в Исильфгард, не представляя, кого Иштар выбрала моим ориентиром добра…, – он замолчал и посмотрел на меня так, словно я уже сейчас неоправданно долго медлила с мольбами о прощении.

Очевидно от того, что я не упала на колени и не покаялась, его рот стал тонкой линией в очередном порыве недовольства мной, а голос переполнился ядом иронии:

– Мой жизненный ориентир висел на стене и матерился! Я поверить не мог, что богиня сыграла со мной такую шутку. Дважды проверил, посылая ослабленные, атакующие заклинания и дважды почувствовал страх и боль чуждые мне ранее. Когда сомнений больше не осталось, я пошел на сделку с твоими родителями.

Богиня сыграла на благородстве Ингрис. Моя бывшая невеста перед страхом смерти не призналась бы, что давно и страстно любит моего брата. Она безропотно согласилась выполнить обещание, данное её родителями. Иштар использовала её глубокие чувства как зеркало, исказившее цель ритуала. Видимо, метамаг ещё и самый удобный объект для любого рода заклинаний. Моя магия, приумноженная участием богини, устремилась к тебе, разрушила связь источника и паразита, сосущего твою энергию. Поэтому ты выросла в ту ночь. И ты стала такой, какой была бы, если бы не питала собой другое существо.

Я пообещал искать способы разрушить связь, а не лишать тебя магии сразу же, чтобы избавиться от последствий неудачного эксперимента. Взамен получил необходимое: контроль над событиями твоей жизни, иначе непредсказуемость чужих эмоций довела бы меня до срыва. Твой отец был обеспокоен статусом гостьи, тогда я предложил ему провозгласить тебя Гран Синта-Маат.

Ты отнеслась к назначению с небывалой ответственностью и отстояла своё право на обучение. Предложение Ариса и Тансали отправить тебя в Щит я не одобрил. Но ты опять с таким рвением готовилась к поездке к гоблинам, плюс покушение на тебя, когда внезапно и необъяснимо для самой себя камеристка Томилины решила заколдовать дверь библиотеки и тебя спас Призрак… В общем, я позволил тебе учиться в Данзиране. Надеялся, там тебе будет безопасней, пока я мотаюсь по двум континентам.

Как видишь, события твоей жизни в общих чертах мной установлены вплоть до момента возникновения подозрений по поводу роли в этой истории одной, конкретной особы. И в этом вопросе я надеюсь на тебя, так как дальше речь пойдёт о твоей служанке…

– А что не так с Лиси?

– Пока не знаю, но стоило мне бросить на неё один заинтересованный взгляд, как та едва заметно забеспокоилась. Только подумал, что нужно бы её допросить, собрать о ней информацию, как она исчезла.

– Когда?

– На утро после того памятного вечера, когда ты выбралась из под охраны, подсматривать за влюблённой парой.

– Я не подсматривала! Это они сами!

Он пренебрежительно усмехнулся моей попытке оправдаться, глядя, как краска стыда заливает лицо.

– Да идите вы! – я топнула ногой и отвернулась. Он просто чурбан, если даже после ритуала «Единения» не чувствует, что я и так на взводе.

– Куда?

– На Кудыкину гору!

– Кстати это фразеологизм, который используют при неуместных вопросах. Я же констатировал факт: ты подсматривала. Но речь не об этом. В общем, твоя служанка не так проста, как всем казалось, – признался он, без переходов меняя настроение с едкости перца до ледяного спокойствия и тихого требования, чтобы я рассказала всё, что знаю.

– Простолюдинка, магия очень слабая… про семью не скажу, наверное, никого не было. Она отпуск ни разу не просила. Да… ещё… у неё одного уха почти не имелось, совсем маленькая раковина без слухового прохода.

– Не было уха… – повторил он в глубокой задумчивости. Я хотела уточнить, что в этом такого особенного, но не успела, так как нашу беседу прервали.

– Эвиладель, ты же наша Бошенка! – Арис назвал меня сказочным хлебцем, который и от бабушки ушел, и от гоблинов ушел.

– Слава предвечным, ты цела! – воскликнул ректор, появившийся вслед за Арисом.

– Она достала Заклинание-Ключ, – повелитель не позволил случиться радостным объятиям, спрятав меня от прибывших одним, общим порталом друзей к себе под рукав, а ещё он каким-то образом умудрился сообщить о моём подвиге обвинительно.

– Эвиладель, ты меня поражаешь! Какая удача, что ты смогла обойти защиту дворца Тхета и позвать на помощь? – ректор не скрывал своего восхищения, вписывая новый вид связи с папой в список уникальных способностей метамага.

– Пусть расскажет о горничной, потом пойдёт к себе, – повелитель пресёк возможные похвалы, которые я, безусловно, заслуживала.

– А с кем осталась Ви? – Я насупилась, готовая напомнить повелителю, что меня пора бы если не наградить, то похвалить-то уж точно.

– С моими родителями. А какого уха не было у служанки? Левого?

– Да, она делала прически на левый бок, чтобы это скрыть, – подтвердила я.

– Как часто она пользовалась своей магией?

– Очень редко и неумело… могла снять головную боль или навести чары сна, большего от неё не требовалось…