Словом, еще один вопрос без ответа. Да и не мог Топленинов жить в особняке на Остоженке, № 21 «до самой смерти», потому как вскоре этот сказочный замок семье архитектора уже не принадлежал…

Известно точно, что период семейного и финансового благополучия у Льва Кекушева продлился недолго. В 1906 году он оставляет семью и переезжает на съемную квартиру. Затем следует развод. Почему? Встречаются туманные предположения, что он «подружился с зеленым змием», как и такие, что виной всему – увлечение жены другим мужчиной, которое он простить не смог…

Два особняка после развода остались в собственности Анны Ионовны. Но вот бизнес-леди из нее не вышло: через несколько лет «замок» на Остоженке был ею продан. Вскоре за ним последовал и доходный дом № 19.

Аркадий Федорович Крашенинников – заслуженный историк архитектуры, много лет проработавший в Музее архитектуры имени Щусева, рассказывал, что, лишившись домов, мадам Кекушева писала в разные инстанции письма с просьбой о финансовой помощи. На ее слезные мольбы откликались не очень, так что сына – невзирая на его ненависть «к муштре» – она отдала на «казенный кошт» в кадетский корпус. А сама даже была вынуждена работать массажисткой (?!) – о как!

Тут встает еще один резонный вопрос: «Где деньги, Зин?» Сказочный особняк, на который засматривалась вся Москва, и большой доходный дом рядом должны были стоить немалых денег. Почему же семья востребованного архитектора оказалась без средств к существованию?

Нет ответа…

Ну а что же сам Лев Николаевич?

Он еще создаст несколько шедевров. Но после 1910 года интерес к так любимому им модерну практически иссякнет, что, вероятно, и вызовет у Мастера творческий кризис. Не исключено, что он усугубился отдельными неудачами…

А после 1912 года судьба Мастера обрела вообще загадочный и, можно сказать, трагический оттенок. Нащокина пишет, что «складывается впечатление, что он перестал принимать какие-либо заказы, лишь время от времени, помещая в журналах фотографии своих старых работ. Его последние, известные нам проекты датированы 1912 годом. Если бы Кекушев тогда умер, невозможно представить, чтобы информация об этом миновала прессу, хотя бы московскую, ведь речь шла о судьбе не рядового мастера, а одного из самых блестящих архитекторов Москвы начала XX века».

Она считает, что, скорее всего, Льва Кекушева настигла психическая болезнь.

Аркадий Федорович Крашенинников разыскал упоминание о Кекушеве в справочнике «Вся Москва» за 1912 год, что свидетельствует о том, что тогда архитектор был жив и даже менял места жительства. А вот в справочниках более поздних его фамилия не встречается.

А.Ф. Крашенинников: «Его дочь Екатерина жила в Скатертном переулке, д. 10, кв. 7 и многие годы работала в Институте архитектуры. Но до самой ее смерти никто не знал, что она – дочь того самого, великого и загадочного Льва Николаевича Кекушева».

В автобиографии, написанной в 1935 году, Екатерина указала, что ее отец, архитектор, построивший около шестидесяти зданий, был помещен в психиатрическую клинику, где умер в 1917-м в возрасте пятидесяти пяти лет.

А вот в уже упомянутой «Звериаде» Николай Кекушев вскользь говорит, что в момент зачисления в кадетский корпус – а это произошло в 1914 году – «его (отца. – Авт.) уже не было в живых».

Вот и поди разберись!

М.В. Нащокина: «Смерть выдающегося архитектора остается тайной – неизвестны ни год смерти, ни место погребения».

По имеющимся сведениям, Лев Николаевич умер от психического заболевания в полной нищете. В той самой Преображенской больнице^[1], которую сам же и построил.

Почему в нищете и забвении?

Доходный дом в Варсонофьевском переулке, № 6 (1890–1893)

А.Ф. Крашенинников, исходя из оценочной стоимости построенных Кекушевым зданий, пришел к выводу, что тот заработал никак не меньше миллиона. Куда делись его деньги? Прокутить, проиграть бы он их не смог: газеты тут же разнесли бы эту весть и нам бы ее сохранили.

Так что опять вопросы без ответов.

Лев Николаевич Кекушев как был, так и остался одной из самых выдающихся – и, несомненно, самой загадочной – фигур русского модерна.

Он построил в Москве несколько десятков прекрасных зданий. Расскажем о некоторых.

Этот пятиэтажный дом принято считать первой по времени московской постройкой в стиле модерн и полностью самостоятельной работой Кекушева.

Свое название Варсонофьевский переулок получил от расположенного в нем монастыря, основанного матерью митрополита Филиппа Колычева Варсонофией – в миру Варварой. Рядом с монастырем было кладбище для неизвестных путников, бездомных, убогих и погибших насильственной смертью. Быть погребенным здесь считалось большим позором, поэтому в Смутное время Лжедмитрий I приказал захоронить здесь тела Бориса Годунова и его семьи. Впоследствии они были перезахоронены в Троице-Сергиевой лавре.

В 1764 году Варсонофьевский монастырь был упразднен, монастырский Вознесенский собор стал обычной приходской церковью Вознесения. В конце XIX века переулок был застроен доходными домами, многие из которых сохранились до нашего времени. А в 1931 году церковь Вознесения была снесена.

Участок земли, на котором впоследствии был построен дом № 6, был частью большого владения, которое принадлежало сперва купцам Плетневым, потом почетным гражданам столицы Губкиным, у которых его перекупил князь Валериан Оболенский-Нелединский-Мелецкий. Часть источников упорно считают, что это был князь Гагарин, даже объект называют «Доходный дом Гагарина».

Я люблю историческую точность, но здесь, право, главное, что построен дом был Львом Кекушевым, и мы до сих пор можем любоваться приемами, ставшими его отличительными знаками, которые впоследствии автор довел до совершенства.

Кстати, именно в этот респектабельный переулок И. Ильф и Е. Петров поселили Эллочку-людоедку, героиню «Двенадцати стульев»: «Два стула увезла на извозчике, как сказал другой юный следопыт, «шикарная чмара». Мальчишка, как видно, большими способностями не отличался. Переулок, в который привезли стулья, – Варсонофьевский, – он знал, помнил даже, что номер квартиры семнадцатый, но номер дома никак не мог вспомнить».

Одним из первых известных жильцов этого дома стал композитор Александр Скрябин, поселившийся здесь в 1898 году, через год после того, как написал знаменитую Вторую сонату и Концерт для фортепьяно с оркестром.

Александр Николаевич Скрябин (1871–1915) – выдающийся русский композитор и пианист. Его поиск новых выразительных музыкальных средств вылился в новаторство – гармоническое слияние звука, цвета и света и создание цветомузыки. Я – да не обрушится на мою голову возмущение музыковедов! – назвала бы его творчество модерном в музыке.

Биографию Александра Николаевича – музыканта с мировым именем – подробно пересказывать не буду, остановлюсь лишь на нескольких моментах его личной жизни. Музыкой он «заболел» с детства и в пять лет уже прекрасно играл на рояле, сочинял свои произведения. Но отец посчитал, что более уместным для сына будет продолжение семейной карьеры военного. Скрябину пришлось окончить 2-й московский кадетский корпус, но затем он показал твердый характер и полностью посвятил себя музыке. Его судьба, кстати, яркий пример того, что в выборе профессии (при наличии таланта, естественно) надо слушать себя.

Александр Николаевич Скрябин

По окончании Московской консерватории Скрябин вначале был концертирующим пианистом, но в 1894 году «переиграл» правую руку и в течение некоторого времени не мог выступать. Благодаря этому неприятному и болезненному событию в его жизни мир обязан появлению Скрябина-композитора.

В этот дом Скрябин въехал с молодой женой, пианисткой Верой Ивановной Исакович, также выпускницей Московской консерватории. У них родились четверо детей (первая дочь Римма умерла в семь лет). Дочь Елена впоследствии станет супругой выдающегося советского пианиста В.В. Софроницкого. Позже появятся на свет дочь Мария и сын Лев.

Семь лет продлится этот брак, в котором, по свидетельству современников, композитор не был счастлив, и закончится в 1902 году, когда Александр Николаевич познакомился с Татьяной Федоровной Шлецер, племянницей профессора Московской консерватории. Это была настоящая любовь, та, что на всю жизнь. От этого брака родятся трое детей: Ариадна, Юлиан и Мария. Кстати, Ариадна впоследствии выйдет замуж за поэта Давида Кнута, примет иудаизм, а во время оккупации Франции нацистами станет героиней Сопротивления, чью жизнь и смерть от немецкой пули французы помнят по сей день.

Несмотря даже на появление в новой семье детей, официальная супруга так и не даст Скрябину развода, и ему придется жить с любимой женщиной в гражданском браке, на что современное общество смотрело весьма неодобрительно.

В 1902 году Скрябин съедет из дома в Варсонофьевском, много будет выступать за границей как пианист и дирижер. Последние его годы пройдут в доме по адресу Большой Николопесковский переулок, № 11, где он жил со своей гражданской семьей. Там его и постигнет скорая и нелепая смерть: он выдавил фурункул в носогубном треугольнике, в результате чего возник сепсис, от которого великий композитор и скончался. Похоронен он на Новодевичьем кладбище. А в доме в Большом Николопесковском с 1922 года по сей день действует Государственный мемориальный музей А.Н. Скрябина.

В начале 1900-х годов в доме, построенном Кекушевым, поселился Иван Владиславович Жолтовский (1867–1959).

Родился будущий известный российский и советский зодчий, академик архитектуры, заслуженный деятель науки и искусства РСФСР и БССР, лауреат Сталинской премии, кавалер орденов Ленина и Трудового Красного Знамени 16 (28) ноября 1867 года в Пинске (ныне Брестская область, Белоруссия) в католической семье.

Еще во время учебы в Высшем художественном училище при Императорской академии художеств в Санкт-Петербурге он работал помощником у разных питерских архитекторов, а по окончании училища переехал в Москву.

Иван Владиславович Жолтовский

Вначале он собирался уехать на работу в Иркутск, но получил приглашение преподавать в Строгановском училище и остался в Москве. Именно в этом кекушевском доме с эркерами рождался его проект гостиницы «Метрополь», который он представил на конкурс. Но в конкурсе победил проект Кекушева и Шевякова, а вот строить гостиницу стали по проекту Валькота – такой вот странный узел, в который судьба связала жизни нескольких архитекторов.

Жолтовский построил в Москве несколько замечательных зданий, среди них: Дом скакового общества на Скаковой аллее, № 7, особняк Г.А. Тарасова на Спиридоновке, знаменитый дом-дворец на Моховой и др. До революции его заслуги в области архитектуры были бесспорными, новой властью он тоже был обласкан.

Иван Владиславович прожил долгую жизнь. Умер 16 июля 1959 года в возрасте 91 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

В советские годы шикарные квартиры этого дома разделили на коммуналки, часть лепнины и изразцов отбили, где-то двери заложили, где-то пробили новые и в комнаты поселили трудящихся. Хотя, как ходят упорные слухи, трудящимися их можно было назвать с большой натяжкой: часть жильцов были штатными сотрудниками находящегося неподалеку зловещего Большого дома на Лубянке либо его тайными осведомителями.

В 2000-х годах 110 жильцов (с большими проблемами для последних) расселили, и дом полностью перестроили, разместив в нем 27 элитных квартир. От памятника архитектуры лишь частично сохранились фасады, а кекушевские интерьеры были безвозвратно утрачены. Правда, на цены на эту недвижимость это никак не повлияло: в 2003 году пятикомнатная квартира площадью 217 квадратных метров стоила 401 450 долларов, а сейчас одна из квартир в этом доме выставлена на продажу за 3 миллиона долларов… О как!