Глава 2

В один из обычных дней, отправляясь на работу, Ольга не подозревала, что уже сегодня ее жизнь существенно изменится и от ее размеренности и покоя не останется и следа. Страхуя одного из учеников на стене, Ольга услышала звонок своего мобильного. Она никогда не отвечала на звонок, пока ребенок не спустится со стены, но сегодня что-то подтолкнуло ее зажать страховочную веревку ногой, достать из кармана сотовый и ответить на звонок.

– Ольга Ткачинская? – поинтересовался незнакомый голос.

– Да, – настороженно ответила она.

– Ваша мать попала в ДТП и находится в реанимации больницы скорой медицинской помощи, в травматологии, – сообщил голос.

Ольга чуть не выронила страховку. Руки ослабели, перед глазами все поплыло. Хорошо, что рядом оказался один из старших ребят ее группы.

– Ольга Алексеевна! Вам плохо? Давайте я помогу! – бросился к ней мальчик, затем крикнул наверх: – Малой, спускайся сейчас же! Проблема!

Юного скалолаза не пришлось просить дважды. Он быстро спустился и подбежал к тренеру.

– Ольга Алексеевна, что с вами?!

– Ребята. Мне нужно срочно уехать, – ответила Ольга, затем, взглянув на встревоженные лица, добавила: – Мама в больнице. В аварию попала!

– Мы можем поехать с вами! – отозвались сразу несколько голосов.

– Нет, она в реанимации. Туда даже меня не пустят. Вы потом позвоните; я сообщу, когда смогу прийти в зал. А пока Василий Лаврентьевич закончит тренировку; я сейчас его попрошу, чтобы он объединенную группу взял.

– У-у-у, – недовольно протянули голоса.

– Я побежала! Извините!

Ольга заставила себя мыслить рационально. Сейчас ее все равно не пустят к матери, поэтому нужно ехать в больницу только для того, чтобы переговорить с врачом. Она договорилась о замене, быстро приняла душ, переоделась после тренировки, выбежала на улицу и, поймав такси, поехала в больницу, специализирующуюся на экстренной помощи.

Сидя в такси, девушка никак не могла понять, как мать могла попасть в ДТП, если она не выходит из дома!

«Неужели я чего-то не оставила ей и она вышла в магазин?!» – билась тревожная мысль.

Травматологию не пришлось долго искать – люди сразу подсказали, куда идти. Найдя доктора, Ольга обратилась к нему:

– Мне звонили…

– Я звонил, – ответил врач, – вашу мать сбила машина рядом с магазином… – начал он.

«Точно… я что-то забыла ей оставить!» – ужаснулась Ольга.

А врач продолжал:

– Вы не волнуйтесь, травма хоть и серьезная, но не смертельная. Если бы не ее преклонный возраст, через два-три дня мы бы ее выписали.

– Но вы сказали, что она в реанимации! – воскликнула Ольга.

– Да, ей пришлось дать общий наркоз, – а это в ее возрасте очень серьезно. Но сейчас она уже вышла из наркоза, чувствует себя лучше. У нее был открытый перелом бедренной кости, поэтому местного наркоза было недостаточно. Операция прошла удачно, гипс наложили. Кроме бедра у нее сломаны два ребра и легкое сотрясение. Но в общем состояние уже приемлемое. С учетом ее возраста, наверное, не меньше недели придется лежать в больнице. Через пару часов, думаю, мы переведем ее в палату, и вы сможете поговорить. Она будет в первом отделении, можете там подождать.

Врач ушел, Ольга спустилась в холл больницы, купила разовый халат, бахилы, бутылку воды, трубочку и поднялась к первому отделению травматологии. Она сидела в коридоре два часа, ожидая, когда ее мать привезут. О многом успела подумать и испугалась до дрожи в руках. Она боялась остаться одна на этой земле.

Родственников у Ольги было немного, но и с ними она не часто виделась, обычно на свадьбах и похоронах. Когда-то давно, когда родители начали ходить в церковь, родственники отгородились от них и ее семья тоже не рвалась часто общаться с родней. Ольга выросла, почти не зная родных. Мать Ольги обычно раз в год дарила всем вязаные носки. На удивление, она помнила, кому сколько лет, и обычно правильно рассчитывала размеры. После того как не смогла ездить сама, Галина Ильинична не стала загружать дочь. Но все равно готовила носки и звонила родственникам, чтобы те прислали кого-нибудь из детей за подарком. Ольга не могла понять, зачем матери это нужно? Когда она спросила мать об этом, та спокойно ответила:

– Когда зимой им будет тепло, пусть помнят, что Бог их любит; ведь все знают, что я ради Него делаю все.

В церкви у Ольги не было близких друзей, потому что она считалась «отошедшей от веры» из-за того, что в юности довольно долго не ходила туда. Да и сама Ольга тоже не стремилась найти подруг там, хотя приветливо здоровалась со знакомыми, и они также были приветливы. В церкви девушки рано выходили замуж, и в ее двадцать четыре года у большинства из них были дети, у кого-то даже не один ребенок. Для Ольги это было лишним напоминанием о том, что у нее не все хорошо. По первому и самому важному для девушки заключению, мать была единственным человеком, к которому Ольга была привязана всей душой и кому она была нужна на этой земле.

И теперь, когда мать оказалась в больнице, Ольге стало страшно! Когда появилась коляска, девушка вскочила, как пружина, и быстрым шагом направилась к ней.

Мать была бледна, глаза закрыты. Ольга испугалась еще больше.

– Мама!

Глаза старушки открылись. Она радостно улыбнулась.

– Доченька! – коляска подпрыгнула на низеньком пороге, и Галина Ильинична болезненно скривилась. – Прости, доченька! Доставила тебе и себе кучу проблем!

– Мама, зачем ты пошла одна в магазин? Я что-то забыла тебе оставить? – Ольга шла быстрыми шагами рядом с коляской, которую катили два санитара.

– Нет, в кои-то веки решила «погеройствовать» и сходить отдать заказ. Я старалась быть очень осторожной, но этот водитель выскочил на тротуар на большой скорости. А потом, когда увидел, что натворил, сбежал! Уехал. Даже не попытался помочь!

– Мама! – простонала Ольга, – неужели это было так срочно! Ты же вечером еще не довязала носок, и мы бы вместе могли сходить сразу после моей работы. У меня же сегодня была только одна группа!

– Да уж знаю, что глупость сделала! Вот теперь не только самой платить придется, но и тебе забот прибавила! – вздохнула старушка, – хотя кто знает… Если бы попался пьяный водитель, он нас обеих мог бы на тротуаре сбить.

В этот момент они вошли в палату, и санитары переложили пожилую женщину на кровать. Ольга подождала, пока они вышли, поправила матери постель, аккуратно укрыла ее. Затем открыла воду, достала трубочку и вставила ее в горлышко.

– Мама, пить хочешь?

– Не откажусь, горло пересохло, – обрадовалась больная. Когда она заметила удобно изогнутую трубочку, то улыбнулась, – какая ты у меня заботливая! Что бы я без тебя делала!

– Мама, не пугай меня так больше! Я не знаю, что бы я без тебя делала! – ответила дочь. – У меня же, кроме тебя, никого нет!

– Доченька, не надо так! Ты ведь знаешь: все мы когда-то должны будем уйти. Папа давно уже меня ждет там, – она на миг подняла глаза вверх и продолжила, – я уже старая. Мне пора домой. Ты должна быть к этому готова. Хотя, конечно, я бы хотела погулять на твоей свадьбе, а потом уже и к папе, – вздохнула женщина, – я соскучилась по нему.

– Мама, я тоже скучаю по папе! Но не надо говорить о смерти, пожалуйста! Я в этом мире никому не нужна!..

– Это неправда, и ты знаешь об этом, – остановила ее мать, – если ты держишь всех в церкви «на расстоянии вытянутой руки» – это не значит, что люди не готовы тебя полюбить. Тебе самой нужно перестроиться: ходить на общения, а не только на воскресное служение. Тебя же много раз приглашали. И тогда тебе не будет одиноко.

– Мама, не надо об этом! – прервала ее Ольга.

– Хорошо. Я никогда не настаивала. Только не забывай, что это предложение существует… – закончила Галина Ильинична.

Ольга посидела с матерью еще немного, пока та не захотела уснуть.

– Я устала. Приходи, доченька, завтра, как освободишься на работе, – попросила мать.

– Хорошо, мама, я завтра приду, но не после работы, а с утра. Я уже договорилась, меня подменят. Приготовлю тебе чего-нибудь домашнего поесть.

– Ладно, беги. Прости еще раз, что доставила тебе столько проблем!

– Мама, не нужно больше просить прощения. Главное, выздоравливай быстрее! – Ольга поцеловала мать и отправилась домой. Проходя мимо соседней палаты, она услышала возмущенный голос:

– Выписку я давно приготовил! И я не обязан бегать с вашими документами! Ищите родственников, чтобы они вас забрали или оформили бумаги в дом инвалидов!

Ольга прошла мимо, но задумалась, кому же сказана была эта жестокая фраза? Но вопрос возник ненадолго; скоро заботы дня вытеснили все посторонние вопросы из головы девушки. Она сложила вещи, которые собиралась отнести завтра матери в больницу, сварила бульон, чтобы быстрее приготовить с утра суп и поехать в больницу пораньше, как только начнут впускать посетителей. Спать легла поздно, но потом еще долго лежала, глядя в потолок. Тревожные мысли были тяжелы и кружились, как рой ос в потревоженном осиннике.

Солнце едва посеребрило верхушки деревьев, а Ольга уже была на ногах, сварила суп на приготовленном вчера бульоне, налила в банку, взяла все необходимое и отправилась на остановку. Троллейбус пришел быстро и был еще полупустым в столь ранний час, поэтому девушка ехала сидя и могла вздремнуть в дороге, но сна не было. Когда Ольга подошла к дверям больницы, их только открыли и ранние посетители начали заполнять холл. Войдя в палату, девушка увидела, что мать уже не спит. Она лежала у окна и умиротворенно наблюдала за возней пташек на ближайшем дереве. Когда в дверях показалась Ольга, Галина Ильинична повернулась к ней и радостно улыбнулась.

– Вот и мое солнышко появилось!

Ольга ловко разложила принесенные вещи, сходила к старшей медсестре отделения и попросила тазик, чтобы мать могла умыться, принесла теплой воды и помогла больной с утренними процедурами. Затем она причесала и уложила ей волосы. Соседки по палате удивленно покачали головами:

– Надо же! У вас прекрасная дочь! Такая молоденькая, а справляется со всей работой, как опытная сиделка!

– У нас с ней был опыт ухода за больным, когда ее отец болел, – ответила Галина Ильинична.

– Но если бы она не любила вас, то не укладывала бы волосы как на бал! – с завистью отметила пожилая женщина с кровати в углу палаты.

– Это правда! Доченька меня очень любит, и я ее тоже очень люблю! – подтвердила Галина Ильинична.

До обхода все было закончено, и Галина Ильинична к приходу врача выглядела свежей и бодрой. Но врач, выйдя из соседней палаты сердитым, явился к больным раздраженным и недовольным на весь белый свет.

– Не могу понять этих людей! – ворчал он. – Как только человек теряет работоспособность, его выбрасывают, как ненужный мусор! Что за женщины пошли в наше время!

– А что случилось? – осторожно поинтересовалась Галина Ильинична.

– Да в соседней палате мужчина после аварии парализованный лежит! Родителей нет, а жена бросила, как только узнала, что он не встанет! Исчезла! Как корова языком слизала! Даже бумаги о разводе уже прислала! Он уже невесть сколько у нас лежит, медсестры возмущаются, санитарки отказываются с ним нянчиться, а для перевода его в дом инвалидов требуется куча документов. К тому же, он еще и гражданства не имеет… И что теперь с ним делать?

Доктор обошел всех пациентов, осмотрел, сделал назначения и вышел из палаты.

– Доченька, может, ты сходишь в соседнюю палату, отнесешь бедняге супчика домашнего? – попросила Галина Ильинична.

– Мама, и что я ему скажу? «Здраствуйте, я тут покормить вас решила; может, вы голодаете?». Да он меня пошлет, и будет прав! – отмахнулась Ольга.

– Ну если откажется, тогда уйдешь… Разве с тебя убудет, если ты предложишь помощь? Это же просто супчик домашний! Ты же принесла банку на целую армию! Даже мы с тобой вместе это не съедим! – старушке было очень жаль человека в соседней палате, а сходить и помочь ему сама она не могла, и пыталась сделать это руками дочери.

– Ладно, я схожу, – согласилась Ольга.

Наполнив супом тарелку, она пошла в соседнюю палату. Войдя, девушка огляделась. Все мужчины вопросительно уставились на вошедшую, и она почувствовала себя крайне неловко. Усилием воли преодолев смущение, она осмотрелась и, увидев высокую кровать в углу палаты, направилась к ней. На жесткой кровати лежал бледный, довольно молодой мужчина. Ольга растерялась. Она ожидала увидеть старика, а не крупного красивого мужчину спортивного сложения. Руки и ноги его безвольно лежали на кровати, но в них еще заметны были остатки прежней силы и красоты.

– Простите… – растерянно начала Ольга. – Меня мама прислала… – Сейчас она ненавидела себя за свою растерянность и за глупости, которые лопочет, – тут суп домашний, свежий… может, хотите?

– Ну, спасибо маме! – усмехнулся мужчина. – От домашнего супчика отказаться не решусь! Больничная еда уже поперек горла стоит!

Ольга была уверена, что больной откажется, и собиралась с порога идти обратно, но когда он так легко согласился, растерялась. Однако уже через минуту она спохватилась, подошла к его тумбочке, взяла с нее ложку и протянула тарелку больному.

– Простите, но я не смогу взять… – напомнил мужчина.

– Ох, простите! – покраснела от досады на себя Ольга.

Она поставила тарелку на тумбочку, приподняла больного, подложила подушки повыше, чтобы он мог поесть.

– У вас приятные духи… – тихо проговорил мужчина, – а как вас зовут, добрая фея по поручению мамы?

– Ольга… – в голосе девушки слышалась досада.

– Простите, не сумел удержаться и не поддразнить, – быстро исправился мужчина, – не обижайтесь! Меня Сергеем зовут.

От прежней скованности Ольги не осталось и следа, ее опасения не оправдались, и больному не пришлось дважды предлагать еду. Ольга присела рядом, взяла тарелку и ложку и начала его кормить. Он ел с удовольствием, нахваливая суп посетительницы, и Ольге была приятна эта похвала. Скоро тарелка опустела, девушка дала больному воды по его просьбе. Когда она вынимала дополнительную подушку из-под его головы, Сергей скорчился от боли.

– Простите! Я такая неловкая! – растерялась девушка.

– Нет, вы здесь ни при чем. Просто у меня на спине большие пролежни уже, сейчас подушка их «тиранула», – объяснил Сергей.

– Так у вас есть чувствительность? – удивилась девушка.

– Да, частично на спине и на предплечьях. Врач сказал, что, если бы я мог попасть в реабилитационный центр, может быть, я смог бы даже сесть. Но для этого нужно иметь гражданство, а я перед аварией должен был только вид на жительство получить, но не успел, – он вздохнул: – Ладно, не будем о грустном. Спасибо за суп и за заботу. Вас, наверное, мама ваша ждет.

– Да, она ждет, – согласилась Ольга.

Она быстро вымыла ложку больного, оставила ее на тумбочке, прихватив тарелку с собой. Ей хотелось поскорее выйти из комнаты, где лежали четверо мужчин.