Император прятался в небольшой круглой комнатке на самом верхнем ярусе замка. Забраться сюда можно только через поток, лестницы заканчивались двумя этажами ниже, и вряд ли придёт в голову здесь искать. Успокоенный этой мыслью, тем не менее, оставался настороже, время от времени бросая взгляд на покрытую лунным светом площадку. Пока без гостей. Тёкшая на ладони жидкость действовала успокаивающе. Камил растёр её между пальцев и принюхался, напоминало жидкий воск, то ли масло. Запах приятный, а на вкус никак, уже попробовал, несколько раз лизнул запястье. Уф-ф, осталась половина, возни, примерно, часа на полтора. Сказать легко, а как дотянуться? Он с опаской развёл руками, иначе не получалось, и упёрся в зеркальные щиты бельведера. – Ну почему вы такие огромные, а? – Из семи прихваченных наволочек три целиком забиты четвёртая наполовину. Камил с тоской поглядел на торчавшие из-за спины крылья и громко чихнул. Что было потом, лучше не думать. В тихой надежде закрыл глаза, и медленно сосчитав до десяти, их открыл. Чуда не произошло. Ярликун-Яр-Кумар категорически отказывался это утилизировать. Обругивая треклятый замок, Камил принялся собирать перья сам, а когда закончил со вздохом обречённого затащил на колени пятый мешок. С полчаса упрямого барахтанья, и всё-таки умудрился изловить оба крыла разом и теперь, держа сведённые перед носом концы, соображал, как выкрутиться. Тупик. Обе руки заняты, не хватает ещё двух. Камил закусил губы. Ему пора закругляться. Невзирая на близость Татру он сильно устал, всё это время венец украдкой его подпитывал. Без помощи Татру до сих пор валялся распластанным как медуза, когда несколько часов назад сюда вывалился. Снилось что-то туманное и Лилит, а потом яркая вспышка забытого детства. Откуда взялся Татру? Наверное, сам позвал. Как ещё объяснить, почему тот не лез к нему раньше и вдруг, на тебе, прилетел, рассыпаясь ультрамариновыми брызгами счастья. В ответ он швырнул венцом по зеркальным щитам бельведера. Описав в полуночном небе дугу, Татру вернулся. – «Эта зараза ещё летает???» – Поймал и запузырил обратно. Настрой у венца был решительным, он тоже не шутил, а сейчас совесть мучает. Захотелось погладить фиалковый камушек, да рук нет. Под взглядом венец замерцал, однако яркости не прибавил. Настращал.

Зеркала из щитов никудышные, хотя рассмотреть себя можно. Камил скривился. В таком виде на людях не покажешься. Одна радость, повтор случится не скоро, если повезёт, разумеется. Как бы то ни было, первый блин вышел комом, причём в не переносном смысле. Взлохмаченные и скрученные винтом в руках кончики были ярким тому доказательством. Жалкое зрелище. Из груди вырвался горестный вздох, теплилась надежда, что жидкость с запястий их выпрямит.

Печальный взгляд скользнул по разбудившему его камню. – Не винись, так было задумано, наверное.

Ведь Лилит обо всём ему рассказала. – «Сказки». – Фыркнул Камил, вспоминая давным-давно пережитое. Они повстречались на серой тропе. Случайность? Теперь он не был уверен…

Ещё мальчишкой повадился уходить в междумирье, часами гуляя по зыбким тропам, искал там живые картинки. Они появлялись ниоткуда и вдруг, иногда встав на пути преградой, но чаще странные окна открывались под ногами. Тогда он ложился на тропу и, прижимаясь лбом к прозрачной поверхности, смотрел. Лилит рассказала, что чудные картинки это Миры. Настоящие. Не нужно ждать, когда сами возникнут, а просто захотеть, чтобы явились. Многие годы он наблюдал за чужими жизнями и вопросов, конечно, копилась куча. Он спрашивал, Лилит терпеливо ему отвечала. Казалось, таинственная подруга знала обо всём на свете, может, так и было на самом деле…, никогда не задумывался. Она ему нравилась. Странная сложилась дружба. Ну и что? В отличие от эльфов, среди которых рос, Лилит его приняла. Неприятие зовущих себя первородными день за днём становилось заметней. В конце концов, Эллайя призналась, что его народ сгинул в какой-то войне, остались лишь он да рыжая Ирис, оба найдёныши. Слов приёмной матери было достаточно. Не эльф, не человек – другой. Последний. Большего знать не хотелось. Найдя отдушину блуждая по серым тропам, он постепенно свыкался с новым положением. Лилит тоже была другой, возможно, поэтому к ней тянуло. Она учила его всему, используя вместо безликих нравоучений сказки, а он…, он мог слушать её бесконечно, особенно про ангелов, часами просиживая с разинутым ртом и воображая себя одним из них. Отражения зеркальных щитов глядели под стать настроению тускло.

«Когда огонь стихнет, останется пепел, из него родится отчаяние разделяющей с мирами бездны. Так выглядит безысходность…» – говорила Лилит.

И тут на него накатило, разом сплелось, смешалось и спуталось. Миры, города, люди, эпохи. Что видел, где был, кого помнил. Воспоминания, перешедшие в отчаянно безысходное понимание разделяющей с ними пропасти.

«Эту бездну никогда не перелететь».

Мир, который он знал, опрокинулся, остались одиночество и превращённое в пепел всё. Уткнувшись лицом в сжимавшие кончики крыльев пальцы, Камил безудержно зарыдал.

Луч выплюнул гостя. Пожалуй, такого панического чувства он никогда не испытывал. Кого сюда занесли черти?!! Пытаясь рассмотреть внезапного посетителя, Камил уставился на мерцавшую в ярком свете площадку, но изменённый зрачок оказался слишком чувствителен. Луч его ослепил. – «Кто???!!!!!»

Неуютно, когда опорой ногам служит воздух. Выскочив на площадку, Доминик себя ощупал. Главные части вроде на месте, про остальные сразу не поймёшь. С первым визитом ему повезло, Камил находился внизу, и он совершил чинное восхождение по парадной. Попробовать думал сегодня, но оказалось, что без сопроводительных лиц допуска к Императору больше нет. Пришлось караулить эти самые лица. Едва не упустил. Хорошо в последний момент заметил отца и ринулся следом. Ход до первого яруса был мгновенным, потому никаких впечатлений, зато сейчас откровенный испуг. Закончив ревизию, Доминик огляделся, и… ночной список кошмаров дополнился ещё одним пунктом. Перемены его лица, явили живейший образ – когда глаза на лоб лезут. Понимая, что в нынешнем состоянии ничего кроме оторопи не наведёт, Камил боялся этой встречи, однако события стали развиваться отнюдь не по сценарию.

– Отец меня прикончит!!! – Взвыл Доминик, хватаясь за голову.

– Ты-то тут причём? – Камил опешил.

– Хотелось самому узнать, но вряд ли выживу. – Сказал и с тихим скулежом съехал на пол. – Твою ж мать…

– Тоже рад тебя видеть. – Камил натянуто улыбнулся.

Но Доминик пропустил мимо ушей приветствие, был занят. Процесс нытья занял меньше минуты, выплеснув, что накопилось, княжич взял себя в руки и теперь, отступив на шаг, оценивал застывшую в эльфийской стойке метаморфозу. Под пристальным взглядом сделалось неуютно, Камил заёрзал.

– Чего-нибудь скажешь?

Обошедший первым кругом Доминик скрестил на груди руки и, критически оглядев его фигуру, потёр подбородок.

– Все пропорции идеально выдержаны.

«Ну и как на это реагировать…, спасибом? – Руки Камила по-прежнему оставались заняты. – Может, за лупой сбегаешь? – Бормотавший под нос княжич едва не водил по нему носом.

– Ась? – Доминик прервал осмотр.

– На Эри-Шинджу зоопарк есть? – Поинтересовался вдруг Камил.

На секунду задумавшись, Доминик кивнул. – Целых два, один на э-э…

– Неважно. – Тот его перебил. – За вход сколько?

– В смысле…

– Ну, сколько народ платит, что бы зайти и посмотреть. – Из-за спины Камил не мог видеть Доминика и это раздражало.

– Пятнадцать империалов, вроде… – Голос Доминика стал отвлечённым, он ещё не учуял подвоха.

– Хм, ну тогда… – С ехидством начал было Камил, однако развить до конца мысль не успел. Резко вынырнувший Доминик едва не сделал его заикой.

– Ты же линяешь!! – Заявил Доминик и с видом обличителя сунул в нос доказательства.

«Убить тебя, мало». – Камил попытался увернуться.

Взгляд Доминика привлёк Татру. Пользуясь тем, что Камил отвлекся, венец устроился на его колене. – Твоя? – Доминик сел пред ними на корточки. Детский вопрос вовсе не подразумевал ответа, знать в лицо корону Императора положение обязывало, естественно он её видел, но цвет покоившегося в ларце венца был глубоко чёрным. Получив благодарного зрителя, Татру разошёлся и теперь щеголял перед гостем, демонстрируя едва ли не весь арсенал спецэффектов. – У неё… – С трудом оторвав от радужного венца взгляд, Доминик поднял голову.

– Него. – Сухо поправил Камил, ощущая нечто похожее на уколы ревности. Перед ним венец так не сыпался. Не успел додумать, как Татру ввинтился в его макушку. Теперь не снимешь. Камил про себя чертыхнулся, выходит, изводил нарочно.

– Впервые вижу сапфир такого цвета. – Токовал Доминик и вдруг, оборвавшись на полуслове, с восторгом уставился на Камила. – Синь с фиал…, ага, ну, точно!

Лицо Императора перекосилось. Что Татру совпадает с цветом его глаз, Камил знал прекрасно. Добила последняя фраза. Вот по этой теме, он предпочитал не распространяться.

– Я в саду цыгерусы видел…

Расплата за сказанное настигла врасплох, причём обоих. Получив хлёсткий удар, Доминик кубарем отлетел в сторону и наконец-то соизволил обратить внимание на Императора целиком. Неподвижно восседавшее величество находилось в чертовски мрачном настроении. Отпущенные крылья встали растопыркой, в том, что они его не слушаются, Камил не мог признаться даже себе.

Интересно, столь потрясающая сметливость результат воспитания тётушки Оливии или досталась княжичу в наследство? Доминик взялся за крыло, для удобства зажав его подмышкой.

«Безбожник». – Камил на него покосился, потом протянул ладонь.

Сцедив пригоршню масла, Доминик его растёр, мимоходом нюхая и пробуя на язык. – Мирра?

Камил пожал плечами. – Называй, как хочешь. – И зашипел. – Та-та-та-ашшш….

– Извиняй… – Доминик потянулся за новой порцией масла. Ничего не говоря, Камил, развернул запястье. Вдвоём получалось быстрее. Разглаживая отросшие почти до середины пёрышки, Камил время от времени поглядывал на племянника Оливии, действовал тот весьма профессионально. Зацепившись взглядом, Доминик ему улыбнулся. – Охота с ловчими на Аноре в чести. Птиц разных держат, но отец только к рарогам неровно дышит. – Задумавшись, Доминик хмыкнул. – Короче, за соколами с детства ухаживал.

– Их так щипать навострился?

Домик сдержанно фыркнул. – Гусей на кухне.

– Спасибо, что не кур.

– Щажу твоё самолюбие. – Спикировал княжич. – Обычно петухов.

– Заткнись, орнитолог. – Отозвался Камил. – Давно у меня не был, где пропадал?

Доминик скорчил рожу. – Не пускали.

– Как, не пускали? Ты вроде премьер. – Удивился Камил.

– А ты вроде Император. Взял бы, да приказал.

– Агась, разбежался. – Из груди Императора вырвался затяжной вздох. – Какие трусы надеть не выбираю.

На лице Доминика появилось смешливое выражение. – У нас много общего.

Остальное время они работали молча, изредка бросаясь друг в дружку короткими фразами, но в основном матерясь, чихая и отплёвываясь. Пух был повсюду, лез в нос, рот, забивался в глаза, оседал на головы и плечи.

– Будто всё… – Доминик провёл рукой по крылу. – У меня чистенько.

– Я тоже, закончил. – По неосторожности Камил потянулся, отчего жившие собственным разумением крылья сделали мощнейший взмах. Снежный вихрь из пуха и перьев взметнулся под самый потолок.

– Платка не найдётся? – Прогнусавил в рукав Камил. – Кажется, у меня аллергия… – Он страдальчески завозил носом.

– Соболезную. – Прохлюпал носом Доминик, мотая головой. – Сейчас понимаю, с чего матушка противилась в доме животным. – Рукой зацепил валявшуюся на полу тряпку и, рассмотрев, туда высморкался. – Уже самому не хочется. Лови. – Он перекинул её Императору.

– Башку оторвать тебе хочется. – Проворчал Камил, сморкаясь в наволочку. Мучительный зуд исчез вместе с последними отмершими пёрышками. Сквозь блаженную дрёму видел, как световой поток выпускает порцию спасательной бригады и, судя по выражению лиц, настрой у господ был крайне решителен.

Незаметно поддев его локтем Доминик шепнул. – Сейчас брать будут.

К полудню обнаруженные бреши заделали, дорожки перекопали и засыпали. Основателя экстремальной кухни гвардейцы не нашли. Злые и угрюмые проводили отлучённого помощника шеф-повара, молча оставив наедине с кастрюлями. Разумеется, переход с царской кухни на должность казарменной стряпухи вещь унизительная, но могло быть хуже. В целом парень отделался лёгким испугом, своя выгода тоже имелась, там он был всего лишь мальчик на побегушках. Обозрев хозяйство, бывший помощник принялся за стряпню. Первым делом обшарил закрома и, обнаружив заготовки предшественника, радостно прихлопнул. Возни с гулькин нос оказалось, овощи нарезать да компот сварить. Мясное рагу в исполнении новобранца-кухмейстера было великолепным. Придя в благостное расположение духа, гвардейцы позабыли о нанесённой обиде, с аппетитом умяв всё. Об истинной причине исчезновения гвардейского повара его преемник, конечно же, не знал, а крысиные шкурки Вонг Хун сжёг ещё ночью…

Открыл глаза и чуть не задохнулся от возмущения. Во-первых, снова переволокли без спроса, а во-вторых…, Император зыркнул на мирно спящую физиономию премьер-министра и соскочил с постели, к несчастью позабыв спросонок, что с ним произошло. Забарахтавшись, Камил умудрился оттоптать оба крыла разом, каким-то чудом удержался, но в последний момент наступил на конец длиннющей косы и всё-таки растянулся. – «Опаньки». – Стоило чуть нагнуться, как эта сволочь винтом ложилась на пол. – «Теперь ещё и эти…» – Император подтянул руками крылья и с несчастным видом побрёл в сторону ванны.

Определённо в мир сладких грёз начали проникать посторонние звуки, бесстыдным образом нарушая гармонию розовых облачков на фоне бирюзовой лагуны с русалками. Одна подплыла совсем близко, потянулась в томно-манящем жесте. Её коралловые губки, соблазнительно затрепетав, разомкнулись и произнесли такое…, ох. Ещё не успев до конца проснуться Доминик резко сел. Русалки с лагуной исчезли, но ругань, частично заглушённая плеском воды, осталась. Через несколько минут шум воды стих. Послышалось глухое бормотанье, шлёпанье босых ног с каскадом льющейся воды на пол, грохот, гневный рык, переходящий в мат, заглушенный звуком включённого душа. Инстинкт требовал помочь. Пару минут Доминик напряжённо прислушивался, а потом, натянув одеяло на уши, передумал – «убьёт». В конце концов, действия в ванной завершились победным гудением сушки. Когда всё затихло, дверь распахнулась, пропуская частями обмотанную в полотенца крылатую фигуру. Злой как чёрт Камил прошествовал мимо и, в сердцах пнув тапком дверь, исчез в соседней комнате. Проводив разгневанное величество взглядом, Доминик сосчитал до десяти, затем тихонько скользнул на пол и, обнаружив подложенные Оливией чистые вещи, спрятался в ванной. Спустя полчаса чуть приоткрыв дверь, Доминик оттуда высунулся и, убедившись, что Императора нет поблизости, проскакал обратно.

Сорвав досаду на рубашке, судя по тиснёной этикетке дорогой до жути, Камил отшвырнул разодранный в клочья шёлк. Битый час топтался в гардеробной, шмотья навалом, а надеть нечего. Проблемы сыпались одна за другой. Что же, так и придётся ходить полуголым? Процесс надевания брюк прошёл в относительном спокойствии, а с верхом надо что-то делать. К проблеме отросших волос добавилась ещё одна. – «Только не наступить» – думал Камил, балансируя на одной ноге пытаясь натянуть штанину, вторя жестам, крылья цеплялись и путались под ногами, руками – всем. Вообще мешали!!! Достав новую рубашку, он задумчиво повертел её. Если сделать продольные разрезы авось как-нибудь нацепится. Камил уставился на крохотные идущие от верха до низа двумя рядами пуговички. Широкие рубахи, которые можно не глядя натянуть через голову, а то и просто запахом подвязать кушаком, канули в прошлое, отныне мы сама элегантность. Тьфу. На борьбу с пуговицами потратил уйму времени, под конец нервы сдали, дёрнул. Застрявшая в узкой дырочке перламутровка, дугой отлетев, куда-то закатилась. – «Ну и чёрт с ней, там всё равно не видно» – Камил критически осмотрел развёрнутое в руках изделие, презрительно на него фыркнул и, закинув на плечо, вышел из гардеробной. Шатающийся без дела княжич-премьер-министр оказался как нельзя кстати.

– У тебя ножницы есть? – Он скосил взгляд на рубашку.

– Ам, э-э-э, нет. – В глазах Доминика мелькнуло понимание. – Сейчас найду. – Он снялся с места.

– Бесполезно, я искал. – Камил сдержанно улыбнулся, Доминик ему нравился.

– Точно? – Недоверчивым тоном переспросил Доминик.

– Поверь на слово, ничего колюще-режущего, даже вилок. – Все блюда, подаваемые на его стол, делились на две категории – либо рукой, либо ложкой.

Доминик почесал затылок. – Как же ты ешь?

– Ртом. – Ядовито изрёк Камил и снял с плеча рубашку, на глаз прикидывая как бы разодрать поаккуратнее…

– Пойдёт? – В руке Доминика блеснула спецназовская складка-универсал.

– Опаньки, чего сразу не сказал! – Поддев ногтем пружинку Камил выпустил лезвие, по привычке осмотрев со всех сторон, проверил заточку. Нечего сказать, штучка, режь что хочешь, а ей хоть бы хны.

– Неужели Алекс расщедрился?

– Держи карман шире. – Ухмыльнулся Доминик.

– Нечаянно позаимствовал. – Кивнул Камил, о скопидомстве спецназовцев легенды ходили.

– Ну как? – Камил развёл руками, демонстрируя новый образ.

Модный шёлк в сочетании с обретённым прикидом смотрелся диковато.

– Клубно… – выдавил Доминик.

– Спасибо, утешил.

Провожаемый завистливым взглядом, спецназовский трофей исчез во внутреннем кармане Доминика.

– Стоп! Давай-ка его обратно.

Доминик послушно достал отцовский раритет. Ухватив поперёк косу, Камил подставил её под лезвие. – Режь.

– Умом обносился? – Доминик отшатнулся, пряча нож за спину.

Разжав пальцы, Камил отпустил заплетённую красавицу, потом с укором взглянув на Доминика, перевёл выразительный взгляд вниз. Конец хвоста полоскался по полу.

– Наступаю.

– Может за парикмахером послать… – замялся Доминик.

– Да пошёл ты, режь, пока нет никого!

Минута напряжённого пыхтения и полутораметровый кусок наконец-то отделился от хозяина. Встряхнувшись, Камил с упоением вздохнул и, сняв с обрезанной части эльфийский зажим, приладил на новое место.

– Ничего себе. – Доминик взвесил в руке отрезанный волос.

Завернувшийся точно диковинным плащом в крылья, Император разгуливал по террасе, изредка приближаясь к краю. Странно, в это время Ярликун бурлил. Камил лёг на камень и, перегнувшись через парапет, заглянул вниз. Даже гвардейцев не видать. – «Из-за жаркого климата в летние месяцы Эри-Шинджу переходит на ночной режим», – внезапная мысль ударила в голову.

– Сколько я проспал?

Аккуратно отставив чашечку с кофе, Доминик взглянул на часы. – Часов восемь… или около того.

Камил перевёл дух, померещилось. Но…, куда все подевались?

– Тихо-то как… – Начал он издали.

– А-а-а, – фыркнул Доминик, – отсыпаются после вчерашнего.

Камил удивлённо поднял брови. – Что-то случилось?

– Большая ревизия…

Смотреть на жующую премьерскую морду сил никаких, голод не тётка, сходил за пуфиком и допинав ногой до места, на него сел. Тоже неудобно, но хоть как то. Выпускать из рук крылья он по-прежнему не рисковал. – «Если к поясу привязать?» – Продев руки сквозь перья, Камил зажал концы подмышками, заметив, что кончики маховых касаются пола, придавил их ботинком. В общем, ничего, пока терпимо. Доминик с интересом наблюдал за его манипуляциями.

– Чего в них вцепился? – Таки не удержался от вопроса. Камил сделал вид, будто бы не услышал, Доминик, про себя сообразив, демонстративно переключился на тосты. С угрюмым видом Камил наблюдал, как исчезает еда. Пока ложечкой выковыривал упавший в чай кусок тоста, тот успел полностью размокнуть. С брезгливым видом Камил переместил расплывшийся комок на блюдце и принялся изготавливать новый, время от времени косясь на прижатое свидетельство своей особости. Из-за скованности движений получалось не очень, но вскоре приноровился и съел второй тост целиком. Воспрянув духом, Камил потянулся за десертом, и…, получилось эффектно.

– Не надо слов, я всё понял. – Прожевал Доминик, смахивая одной рукой остатки впечатанного в физиономию пирожного второй поднимая опрокинутый столик. На какой-то миг Его Величество ослабил хватку и теперь, держа в руках чудом уцелевшее блюдо с пирожными, с укором взирал на предавшие крылья.

– Кофей кончился, схожу за лимонадом. – Как не в чём ни бывало, сообщил Доминик.

«Лимонад» трофейной баклажки был на треть разбавлен напоминающей пиво бурдой, для снижения градуса. Камил опасливо нюхнул разлитую по стаканам жидкость. – Гадость какая. – Его передёрнуло.

– Ты не нюхай, пей. – Посоветовал Доминик.

– Прощайте все. – Камил послушно опрокинул стакан…

«Власть времени способна стереть всё – планеты, людей, эпохи, даже Богов, но есть нечто ей неподвластное и возможно настанет час, когда это переживёт само Время»