Адлер абсолютизировал стремление к превосходству как всеобщую теорию самоутверждения личности. В адлерской теории самоутверждение существует в двух качественно различных видах. В одном результат фиктивен (иллюзорен) и значим только для данного объекта, в другом, напротив, результат реален и социально значим. Самоутверждение первого типа характерно для невротиков. Оно предполагает, что человек вырабатывает в себе чувство (комплекс) превосходства, который может стать одним из способов избежать своих трудностей. Человек с комплексом неполноценности стремится казаться лучше, чем есть на самом деле, и этот фальшивый успех компенсирует чувство неполноценности, ставшее для него невыносимым. Потребность невротика в защите своего превосходства влияет так сильно, что каждое душевное состояние содержит в себе одно желание: освободиться от своей слабости, обрести уверенность, силу любыми, пусть даже безнравственными, способами превзойти всех. Со временем формируются комплекс неполноценности и комплекс превосходства. Между двумя этими комплексами существует взаимосвязь, хотя они противоположны. Выявляя комплекс неполноценности, мы одновременно обнаруживаем комплекс превосходства и, наоборот, с появлением у человека качеств комплекса превосходства мы прослеживаем черты комплекса неполноценности. У нормального человека комплекс превосходства отсутствует. Но стремясь к превосходству, он удовлетворяет свои желания через общественные интересы, его действия приносят пользу и его активность конструктивна [7, с. 215]. Однако однозначно заявлять, что нормальный человек не испытывает чувство неполноценности, мы не можем, оно «есть у каждого человека» [7, с. 62]. Специальный анализ того, как самоутверждаются нормальные люди, и сравнение его результатов с тем, что Адлеру уже было известно о невротиках, привели его к следующему выводу: при существовании немаловажных сходств имеются определенные качественные различия, игнорировать которые никак нельзя. «Невротик был как бы эталоном, стандартом для сравнения» [137, с. 51].

Адлер предлагает трехкомпонентную модель личности, описанную с помощью трех категорий: чувства неполноценности, стремления к превосходству, чувства общности. Наряду с личностным чувством в человеке существует и социальное чувство (стремление к общности). Идея социального интереса как критерия, разрабатываемая Адлером, позволяла различать самоутверждение человека в норме и в состоянии невроза. Невротик в процессе самоутверждения целиком сконцентрирован на своем Я, он стремится к силе, к достижению превосходства над другими Я, в их подавлении. У нормального человека на первом месте – преодоление внешних трудностей, решение реальных задач, выдвигаемых жизнью, что в конечном итоге способствует его совершенствованию. Стремление к преодолению собственных недостатков и трудностей, «потребность в принадлежности к другим людям» – вот что главное для человека, пишет К. Зеельман, комментируя Адлера [61, с. 49–50]. В стремлении к превосходству Адлер видел фундаментальный закон человеческой жизни.

Научная теоретизация, связанная с изучением самоутверждения, стала возможна в связи с экспериментальными исследованиями А. Адлера. Он неоднократно давал сжатые и четкие формулировки своей теории самоутверждения. Как утверждает Е. П. Никитин, Адлеру удалось построить теорию самоутверждения, которая, с одной стороны, была логически стройной, единой конструкцией (отчасти это было результатом наличия в ней общих понятий, пронизывающих всю теоретическую структуру, это – «стремление к превосходству», «чувство неполноценности», «чувство общности» и т. д.), а с другой стороны, учитывала многообразие реально существующих и подчас столь непохожих друг на друга видов самоутверждения [137, с. 53].

Переход исследования феномена самоутверждения на качественно новый этап является большой заслугой Курта Левина (1890–1947), который вывел анализ самоутверждения на новую стадию развития психологии. Новизна состояла в том, что самоутверждение было подвергнуто измерению, т. е. измерена была одна из его существенных составляющих. И для этого Левин ввел понятие «уровень притязаний».

К. Левин экспериментально подтвердил правильность идей А. Адлера о связи чувства неполноценности и уровня притязаний личности: чувство неполноценности развивается тогда, когда уровень притязаний выше реальных способностей человека. Обнаружив, что уровень притязаний человека часто меняется, К. Левин и его ученики исследовали этот уровень как существенную из его основных характеристик: реальной и идеальной целей, уровней ожидаемых достижений и т. д., влияющих на эффективность его деятельности. Успех и неудачи зависят от моментального «уровня притязаний», а последний в свою очередь связан со способностью индивида. Однако, как считал К. Левин, вследствие требований со стороны… или под влиянием успехов товарищей… может возникнуть такой уровень притязаний, который явно выше (или ниже) его реальных способностей. В результате может развиться чувство неполноценности (или превосходства) [137, с. 59].

Но всячески подчеркивая связь понятий «уровень притязаний» с взглядами Адлера, надо отметить, что научная школа К. Левина существенно продвинула вперед теоретическое и эмпирическое исследование проблемы самоутверждения. В исследованиях феномена самоутверждения стала преобладать более эффективная форма как эксперимент, к тому же выполняемый с установкой на количественный анализ. К. Левиным было установлено, что если человек выбирает более трудные цели, то их выполнение вызывает у человека максимум удовлетворения. Это противоречие он объяснял «динамическими силами», которые стимулируют развитие личности. На эту тенденцию влияет множество факторов и условий: групповые нормы, реалистичность установок, прошлый опыт, величина интервала между предыдущим достижением и уровнем притязаний и др. Исходя из теории психологического поля, К. Левин экспериментально выделил способы самоутверждения личности. Он утверждал, что индивид, добивающийся успеха, обычно ставит в качестве своей следующей цели нечто несколько более высокое, чем его последнее достижение. Хотя в долговременной перспективе он руководствуется своей идеальной целью, которая может быть достаточно высокой, его реальная цель относительно следующего шага остается реалистически близкой к его настоящему положению. Напротив, индивид, не добивающийся успеха, имеет тенденцию к одной из двух реакций: он ставит себе очень низкую цель, часто более низкую, чем его прошлое достижение… или ставит цель, намного превышающую его возможности. Последний способ поведения более распространен [137, с. 60]. Самоутверждение нормальной личности происходит благодаря умеренному, но постоянному повышению уровня притязаний, благодаря реальным достижениям личности. Однако при игнорировании постепенности в этом процессе личность либо искусственно завышает свои притязания, самооценку, самомнение, доминируя над другими, либо неоправданно занижает их, оценивая себя как малозначимое, неспособное существо, вынужденное подчиняться другим авторитетам.

Таким образом, исследования К. Левина заложили дальнейшие предпосылки для эмпирического исследования самоутверждения, в частности изучения некоторых его характеристик: уверенности/ неуверенности человека в себе.

Самоутверждение становится специальным объектом исследования Пауля Тиллиха в 50-е годы ХХ века. В своей философской работе «Мужество быть» (1952 г.) он описывает элементы единой структуры самоутверждения. Ими являются «тревога» и «мужество». Сущностные силы человека наделены содержанием «жизненных сил». Выражением жизненной силы является «мужество быть», а противоположной силой выступает «тревога небытия». Между этими элементами специфические отношения: мужество не уступает тревоге, а принимает ее на себя. П. Тиллих писал: «Тот, кто действует мужественно, принимает в своем самоутверждении тревогу на себя» [203, с. 133–150].

В единой структуре самоутверждения «тревога небытия» и «мужество быть» выполняют разные функции: тревога вызывает защитные реакции, мужество готовится принять на себя то, о чем предупреждает тревога. Самоутверждение – это равновесие элементов его структуры.

Значимые открытия, связанные с исследованием феномена самоутверждения, принадлежали Эрику Эриксону, который занимался проблемой идентичности. В своей эпигенетической теории личности он раскрыл феномен сопротивления идентичности. По Э. Эриксону идентичность – это твердо усвоенный и личностно принимаемый образ себя. В процессе личностного роста представление о себе может меняться. Именно изменение представлений о себе и обеспечивает основу самоутверждения личности. Поэтому, по мнению Е. П. Никитина, феномен сопротивления идентичности имеет значение для понимания проблемы самоутверждения личности [137]. Он означает нежелание кардинальных изменений ценности Я, стремление быть верным самому себе, даже если эта преданность будет не во благо, а во вред, поскольку переживает тревогу по поводу развития и изменения собственного Я. И это препятствует тому, что субъект не может стать тем, кем он может быть.

«Сопротивление идентичности представляет собой вершину человеческой способности к самоутверждению любой ценой, даже ценой отрицания принципа биологического самосохранения. Наличие этого человеческого качества является непременным условием для тех, кто считает более значимым самоутверждение в достижении идеалов, сохранение собственной жизни или самопожертвование ради доброго дела» [204, с. 252].

Самоутверждение такого рода основано на свободе личности, ее способности двигаться вперед и развиваться. В тех случаях, когда самоутверждение базируется на сопротивлении идентичности, возникают серьезные основания предполагать, что индивид скорее зависим, чем свободен в своих решениях.

Феномен самоутверждения рассматривается также и в работах К. Хорни (1993). Самоутверждение личности в концепции К. Хорни может быть представлено, как стремление индивида разрешить противоречие между потребностями и социокультурными возможностями их достижения. Потребности человека представлены через его отношения. К. Хорни выделяет следующие типы ведущих отношений личности: отношения любви, привязанности и расположения человека; отношения, связанные с оценкой «Я»; отношения, связанные с самоутверждением; агрессией; сексуальностью.

Другой способ самоутверждения личности описан в работах представителя неопсихоанализа Харальда Шульц-Хенке. По его словам, агрессия и признание составляют единое целое, а потому к понятию переживания агрессивного побуждения добавляется также термин «стремление к самоутверждению». Именно агрессивное побуждение Шульц-Хенке соотносит со стремлением к самоутверждению.