Потерявшая прошлое. Повесть

История основана на событиях, происшедших в конце 90-х годов прошлого века, но все совпадения с реальными людьми случайны

1.

Она нашла себя на железнодорожном полотне, шагавшей по коричневым шпалам. Рельсы убегали вдаль по высокой насыпи, сверкая на солнце. Далеко внизу лежала жёлтая согра с тонкими, как спички, белыми берёзками в пёстрых платочках. По всем признакам собиралась осчастливить Землю ранняя весна.

Солнце щедро припекало, от земли между шпал поднимался прозрачный пар. Понятно было, даже не прикасаясь рукой, что шпалы тёплые – высушены и прогреты так, что хотелось пробежаться по ним босиком.

Где-то стрекотали сороки, рассыпая звук, словно горох. Синицы настойчиво вызванивали пространство от земли до самого зенита. Небо, чистое и ясно-синее, звало куда-то, словно напоминая, что необязательно ходить по земле, можно попробовать и взлететь.

Она двигалась вдоль рельсов в сторону видимого вдали города, и вдруг остановилась. Странные вопросы возникли в её сознании, словно включилась лампочка:

– Как я сюда попала и куда иду? Что это за город виден впереди?

С удивлением, нараставшим как снежный ком, она поняла, что ответов на эти вопросы у неё нет. Растерянность и ужас накатили серой колючей волной. Кровь бросилась в лицо, задрожали руки.

– Как моё имя? Кто я? – спросила она себя, и не смогла ничего ответить. – Сумочка… На плече висит дамская сумочка. Там должны быть документы. Конечно! Нужно было сразу сообразить!

2.

Она долго перебирала всё, что лежало в сумочке – компактная пудра, помада, расчёска, маленькие маникюрные ножницы, катушка белых ниток, гелевая ручка с синими чернилами, открытка, конверт, носовой платочек, кошелёк с деньгами, несколько ключей на брелоке в виде сердечка – внутри него сверкали разноцветные блёстки, переливаясь в какой-то вязкой прозрачной жидкости.

Никаких документов не было – ничего, даже какого-нибудь удостоверения или пропуска, визитки или хотя бы адреса на бумажке. Она осмотрела пальто, в которое была одета. Пальто новое красивое, глубокого чёрного цвета, длинное, приталенное. Шапка норковая, тоже новая и красивая, с изящно изогнутыми небольшими полями. Сапожки кожаные с каблуком средней высоты. Осмотрела все карманы – и внутренние, и наружные. Но и там ничего не обнаружила.

Как-то сразу потеряв силы, присела на блестящий рельс и попыталась вспомнить своё имя. Где-то в глубинах сознания всплывали и снова уходили в небытие какие-то имена – Мария… Елена… Ирина… Нет, не то! Саша… Катя… Ия… Сознание не давало подсказки, не откликалось на эти имена.

– Что же делать? – сказала она вслух. Голос прозвучал глухо и незнакомо. – Даже собственный голос я не помню.

Трещали сороки, пели синицы, светило солнце, но ей казалось, что уже вечер, и вот-вот нагрянет ночь. Тревога поднималась изнутри, словно ил со дна омута.

– Нужно идти в город, обратиться в милицию. Может быть, что-то известно – например, есть заявление о пропаже человека. А может быть, встретится кто-то из знакомых, и тогда память подскажет всё остальное – сказала она себе.

Встала и пошла вперёд, ускоряя шаг. Потом почти побежала, но остановила себя – надо спокойнее, ведь ещё не известно, что там, в городе, ожидает её. А вдруг никто не потерялся, и нет там никаких знакомых, и тогда… Что тогда?

3.

Шпалы, шпалы – бесконечные шпалы. Когда же, наконец, рельсы приведут её в город! Он приближается, но так медленно. Вот уже, слава богу, потянулись какие-то низкие бетонные здания – наверное, склады. Видны многоэтажки, впереди прямо по курсу – мост-виадук. Уже можно различить автомобили, споро пролетающие по нему над полотном железной дороги.

Наконец, она вышла на широкий проспект, который пересекал рельсы. Виадук как раз и был частью этого проспекта.

Повернула направо и двинулась в сторону круглой площади, где толпился народ – здесь располагались сразу трамвайная и автобусная остановки.

– Что это за площадь?

– Красных коммунаров, – ответила пожилая женщина с сумкой.

– А город как называется? – спросила она и увидела, как у женщины удивлённо взлетели брови.

– Это Самара. А вы что, не знаете, где живёте?

– Не знаю, – сказала она честно. – Объясните мне, как найти ближайшее отделение милиции.

– Пройдите одну остановку вдоль трамвайной линии, поверните налево – на улицу Победы. Садитесь на сорок первый автобус и езжайте три остановки. Там выйдите и спросите у прохожих. Отделение милиции – с левой стороны от перекрёстка.

– Самара, Самара… – думала она, продвигаясь сквозь толпу к улице Победы. Здесь я живу или нет? Или я попала сюда ещё откуда-то?

Она внимательно смотрела по сторонам, ожидая, что встретит знакомое здание, человека, или память вытащит некий узнаваемый образ улицы. Но память молчала.

4.

В отделении милиции за бетонно-стеклянной облезло-синей перегородкой сидел скучающий человек в форме. Он что-то писал. Постучав в приоткрытую дверь, она прошла внутрь, поздоровалась и сказала:

– Мне нужно с вами поговорить.

– В чём же дело, говорите, – откликнулся человек в форме, не отрываясь от своих бумаг.

– Дело в том, что я не знаю, кто я.

– Как это? – удивился милиционер и, подняв на неё глаза, внимательно осмотрел. Увидев, что перед ним хорошо одетая молодая женщина, не похожая на бомжа или проститутку, он удивился ещё больше.

– Расскажите подробнее, что произошло, – сказал он. – Как ваше имя?

– Имени я тоже не знаю, – призналась она. И рассказала всё, начиная с того момента, как осознала себя идущей по рельсам.

– Неужели ничего не помните из того, что было раньше? Может быть, у вас есть дети? Обычно матери всегда помнят своих детей.

Она задумалась, погрузившись в сознание как в некое огромное пустое пространство – живой, но глухой и непроглядный туман. Ни один образ, похожий на что-либо детское, не возник в памяти.

– Нет, – сказала она, – я не могу вспомнить.

– Хорошо, давайте составим протокол, запишем всё. Потом пойдём к оператору на компьютер – он поищет информацию о пропавших людях. Может быть, что-то найдётся. Давайте запишем вас под условной фамилией Неизвестная. А имя… Какое бы вы хотели пока условное имя?

– Пусть будут две последние буквы фамилии – Ая.

– Хорошо. Даже красиво – Ая Неизвестная.

5.

– Задача не из лёгких, – сказал оператор. Надо просматривать все сайты. Общая база ещё только создаётся. Искать придётся по внешнему виду. Сейчас мы вас сфотографируем, и вы можете идти. Поиск проведём сами. На это потребуется неделя – запросим соседние города, Москву.

Он сделал фотографию с помощью компьютера.

– Ну, вот и всё пока, – сказал оператор. – Вы свободны.

– Но мне некуда идти, – тихо пробормотала Ая.

– Да, конечно. Сейчас решим этот вопрос. Как ваше имя?

– Настоящего имени я не знаю, а записали меня в протокол – Ая Неизвестная.

– Пойдёте в психобольницу. С потерей памяти – это туда.

– Пожалуйста, не отправляйте меня в эту больницу. Я вас очень прошу. Проведёте поиск, и если ничего не обнаружится, тогда уж…

Парень замялся, потом сказал: «Хорошо».

Оператор позвонил куда-то, попросил приютить свою подопечную на одну неделю. Потом повернулся к ней и сказал:

– Пойдёте в вытрезвитель. Там есть квартира с отдельным входом – наш гостиничный номер для гостей, там плита, две кровати. Спросите медсестру Машу. Она вам откроет помещение. Деньги у вас есть?

– Есть пятьсот рублей, – сказала Ая.

– Ну, пока вам хватит, а потом посмотрим – может быть, найдутся родные. Вытрезвитель – через два квартала, на улице Гагарина.

– Спасибо Вам, до свидания, – сказала Ая и вышла в коридор.

6.

Ая поселилась в скромном гостиничном номере, который, действительно, находился в здании вытрезвителя, но вход в номер – с противоположной стороны, и поэтому казалось, что это обычная гостиница. Только нет коридоров, нет других номеров с постояльцами и дежурных по этажу. Но одиночество сейчас было очень кстати – Ая всё время старалась что-то вспомнить из прошлого, как-то заставить память открыть свои кладовые – ведь были же они где-то! Но пока ничего не удавалось. Память не отвечала на сигналы. Ни команды, ни образы внешнего мира не действовали.

Всю неделю Ая старалась ездить по городу, пытаясь вспомнить хотя бы какую-нибудь улицу, магазин, остановку или здание.

Она каталась в метро, выходила на разных станциях, бродила возле них по улицам. Но ни одна из них не вызвала пока никакого отклика в сознании. Ая поняла только, что метро – это не новость для неё. Значит, раньше она уже пользовалась таким транспортом. Но было это в Самаре или где-то в другом городе, не ясно.

Тогда она решила пересесть на трамвай. Добралась пешком до улицы Двадцать Второго Партсъезда и решила прокатиться в первом подошедшем к остановке вагоне – это был девятнадцатый маршрут.

7.

Трамвай медленно и упорно стал одолевать длинный пологий подъём – катился, подвывая, всё в гору, и в гору. Потом повернул направо, налево. Пробрался по широкой улице между светлых девятиэтажек. Когда вагон в очередной раз поворачивал направо, Ая вдруг ощутила желание выйти. Но, осмотревшись вокруг из окон трамвая, не нашла ничего знакомого, поэтому выходить раздумала. Решила ехать до кольца.

Кольцо оказалось совсем недалеко от последнего поворота. Вагон проплыл мимо строящегося православного храма, опутанного деревянными и металлическими лесами, и оказался на довольно широкой площади.

– Поляна Фрунзе, – объявил женским голосом трамвай, – конечная.

Ая вышла на площадь, прошлась вокруг, внимательно пригляделась к храму, к цветным высотным жилым домам. Особенно ей понравилась раскинувшаяся вдали и внизу пойма Волги, расцвеченная коричневыми, зеленоватыми, жёлтыми кустарниками, на которых кое-где сохранились прошлогодние сухие листья.

Память и на этот раз не подсказала ей ничего. Ая вернулась к своей приветливой гостинице тем же путём – на девятнадцатом трамвае.

8.

На следующий день она прокатилась по четвёртому маршруту. Пролегал он через весь город – длинное кольцо охватывало и промышленные районы, и большую часть старого центра. Самара понравилась Ае. Она смотрела на город глазами приезжего, ведь ни этих улиц, ни площадей не держала в себе её память. Всё казалось новым, как бы увиденным впервые. А может быть, так и было на самом деле.

Она вслушивалась в названия остановок, стараясь уловить что-то знакомое в этих словах: улица Советской Армии, пединститут, улица Карбышева, Овраг подпольщиков, дом культуры «Звезда», проспект Ленина, железнодорожный вокзал, улица Тухачевского, автостанция «Аврора»… Больше всего Ае понравился Овраг подпольщиков и проспект Ленина.

В Овраг трамвай, действительно, спускался по длинному склону, но оврага там, конечно, не было. На этой остановке с таким романтичным названием уютно устроилось трамвайное кольцо и маленький служебный домик, куда и отправились на пять минут водитель с кондуктором. Часть пассажиров вышла, часть осталась в вагоне. Ая спросила у соседа по сиденью, не пойдёт ли трамвай обратно. Оказалось, что четвёртый маршрут ходит только в одну сторону. А в обратном направлении можно уехать, но уже по маршруту с номером двадцать три. То есть, оба трамвая ходят одним и тем же закольцованным путём, но навстречу друг другу.

Такое не часто встречается. Ая призадумалась, стараясь разбудить память – может быть, она вспомнит эти два трамвая, бегающие по одному маршруту навстречу друг другу. Но нет, всё это воспринималось как новая информация.

Только через два часа вернулась Ая на ту остановку, с которой началось её путешествие. Самара не хотела рассказывать ей о совместном прошлом. Может быть, его просто не было никогда.

9.

Ая не теряла надежды вспомнить какие-то детали из прошлого, катаясь по городу. Сегодня она снова доехала до понравившегося ей Оврага и пересела там, на кольце, на трамвай под номером двадцать.

Этот вагончик с квадратным красно-белым лицом увёз Аю в старый центр Самары. От проспекта Ленина свернул он в сторону Волги и несколько раз поворачивал ступеньками всё вниз и вниз, пока не достиг улицы Фрунзе.

Здесь трамвай повернул налево, обогнув мрачный величественный католический собор. Ая внимательно рассматривала острые высокие шпили, готические двери, узкие окна. Такую картину память не должна была забыть, если, конечно, Ая видела этот собор раньше. Но память упорно молчала.

– Улица Ленинградская, – равнодушно сообщил водитель.

Ая вышла наружу и долго бродила по красочной шумной улице, на которой гудела ярмарка, и двигался поток людей. Она надеялась, что встретит кого-нибудь, кто окажется знакомым. Или некто окликнет её в толпе по имени. Она не знала, что это будет за имя, но если человек обратится к ней, тогда…

С улицы Ленинградской Ая переместилась на улицу Высоцкого, здесь тоже толпилось много людей – на круглой площади было несколько конечных автобусных пунктов.

Потом она перешла на площадь Революции. Здесь столпотворение не уступало ярмарке – это было узловое кольцо многих автобусных маршрутов.

Ая с надеждой бродила среди людей, внутренне ожидая услышать зовущий её знакомый или незнакомый голос. Но никто не обращал внимания на элегантную даму в чёрном – мало ли таких дам в больших городах.

Молчала память, не желая выявить в плотном тумане забвения хоть какую-нибудь деталь из прошлого.

10.