Они уснули, прижавшись все трое друг к другу, как волчата, потерявшие мать, но готовые бороться за жизнь вместе, обогревая и защищая каждого в этой маленькой стае. Перед тем, как провалиться в сон, Иво успел подумать о том, что было бы с ним, если бы Ленка не нашла его на путях. Она, бездомная, вечно голодная, никому, по сути, не нужная на этом свете, спасла ему жизнь.

Ленка ещё три дня не выпускала Иво на улицу, кормила его украденными на рынке или где-то в погребах продуктами. За это время он съел все таблетки аспирина. Ему становилось лучше и лучше. Наконец, «медсестра» разрешила выйти на прогулку.

Иво встал на ноги и смог удержать равновесие. Через пятнадцать минут он уже прогуливался по дну оврага без поддержки – Ленка стояла около землянки и хохотала. Иво качало из стороны в сторону, словно пьяного.

– Держись, солдат! – громко орала она. – Скоро в бой пойдёшь!

Сухой ковыль на склонах блестел от солнца, где-то звонко и весело выводила весеннюю мелодию синица, воробьи хором чирикали, носясь стайкой поверху оврага. Над землёй летели лёгкие цветные облака. Снег уже растаял – яркими голубыми глазами неба улыбалась настоящая весна.

– Скоро в бой! Скоро домой! – кричал Иво, запрокинув голову и глядя в сумасшедшую синеву солнечного дня. От головокружения он чуть не упал. Ленка поддержала его, и они стали танцевать вальс, двигаясь вдоль склонов оврага.

– Наверное, мы выглядим как близнецы Чарли Чаплина на балу, – смеялся Иво.

И вправду, картинка была экзотической – два кое-как одетых бомжа, выделывающих танцевальные «па» в овраге.

Странно, но Иво почему-то отгонял мысль об отъезде. Он как-то свыкся с тёмной земляной норой и даже был благодарен этому жилищу за приют и тепло. Какое бы оно ни было, но без него Иво не смог бы выжить. Ему не хотелось оставлять в Челябинске Ленку и Гарика.

Он почти наяву видел, как Ленка нарядная, умытая, причёсанная сидит в киоске среди цветных игрушек и важно отсчитывает сдачу покупателю. Потом включает кипятильник, заваривает кофе и пьёт из маленького одноразового стаканчика. Вот она достаёт из сумочки сиреневую помаду и подкрашивает губы. Смешно, но это сейчас казалось ему верхом счастья.

– Ленка, поклянись, что приедешь в Бийск, как только Гарика заберёт дядя, – приказал Иво.

– Клянусь! – засмеялась Ленка. – Давай адрес.

– Запоминай – улица Приречная, дом пять, квартира три. Там живёт моя мать.

– Запомнила. Приречная – пять, квартира – три. Не забуду никогда! – опять смеялась Ленка, кружась в обнимку с Иво.

Они повалились на траву и долго сидели, прищурив глаза от солнца, слушая песни птиц. В этот момент они свято верили в счастливое будущее, в то, что жизнь когда-то обернётся к ним одним из своих приветливых ликов.

Ленке в тот сияющий весенний день было четырнадцать, Иво – семнадцать лет. Они не знали о том, что колея жизни редко отпускает на волю своих пленников. Им казалось, что в жизни всё возможно.

5.

Гарик принёс куртку, украденную из палатки на рынке. Ему она была велика – рукава свешивались чуть не до колен. Иво наоборот – еле натянул её. Но рассчитывать на другую одежду сейчас, пока он «не в форме», не приходилось. Иво чувствовал, что нужно ехать домой, иначе он может заболеть после травм, голодовки и долгой лёжки в землянке. Но не хотелось уезжать, не отблагодарив Ленку и Гарика. Поэтому Иво решил «почистить» хотя бы один богатенький автомобиль. Маленькая стальная отмычка, затолканная на всякий случай в шов на кармане рубашки, так и осталась у него, несмотря на потерю куртки.

На следующий день вдвоём с Ленкой они отправились к большому бассейну для обеспеченных посетителей. Ленка знала, что по утрам в бассейн приезжают в основном богатые дамы со своими чадами. Иво был доволен – он считал, что «работа» будет нетрудной. В бассейне люди проводят много времени – никак не меньше часа, поэтому, не спеша, можно справиться с любыми трудностями. Нужно только проследить, какая машина только что оставлена хозяевами, чтобы не напороться на тех, кто уже возвращается обратно.

Они прибыли вовремя – через пятнадцать минут бассейн начинал утренний заплыв. Машины прибывали одна за другой. Стоянка, видимо ещё по старым советским правилам, не охранялась. Ленка осталась стоять на углу соседнего здания. Это был кинотеатр. Она пристроилась к афише и потихоньку наблюдала за окрестностями.

Иво прошёлся между рядами машин и уверенно направился к одной из них. Одна секунда – и он внутри салона. Ленка чуть слышно ахнула – так поразил её виртуоз-взломщик. Сердце её замерло – казалось, время тянется, как резина.

– Что он там сидит? Что сидит? – бормотала Ленка себе под нос, нервно теребя пуговицу.

Она даже забыла о том, что должна наблюдать за обстановкой – вдруг появятся «менты». Но всё было тихо. Наконец, Иво, как ни в чём не бывало, вышел из автомобиля, спокойно захлопнул дверцу и направился к Ленке. В руках он держал автомагнитолу и большой синий пакет с цветным рисунком.

Они быстрым шагом двинулись прочь. Только на трамвайной остановке Ленка вздохнула облегчённо.

– Ну, ты мастер! – сказала она. – Открыл, как свою, и сидит там – отдыхает! А я стой и дрожи!

– Уже не надо дрожать, – улыбнулся Иво. – Мы с тобой «купили» автомагнитолу, плейер, набор инструментов, кожаную безрукавку и кепку. Плейер и кепку я беру себе, остальное – вам с Гариком. Толкнёте цыганам – поживёте недели две, как у Христа за пазухой.

– Иво, ты друг! – смеялась Ленка. – Оставайся с нами. Втроём мы не пропадём!

– Я бы остался, – с сожалением произнёс Иво, – но мать… Она ведь ничего обо мне не знает уже больше двух месяцев. Наверное, все глаза выплакала.

– Я пошутила, – толкнула его Ленка в плечо, – знаю, что тебе надо ехать. Мать – святое дело! Я бы на край земли поехала к матери.

Иво обнял Ленку, и так они, прижавшись плечом к плечу на трамвайном сидении, доехали до вокзала.

Гарик, увидев богатую добычу, запрыгал вокруг Иво – ему хотелось послушать музыку. Он надел чёрную кожаную безрукавку, нацепил плейер и стал танцевать лезгинку, приспосабливая движения к рок-музыке. А Ленка хохотала, как сумасшедшая, глядя на маленького грузина. Иво тоже хохотал, пристроился к Гарику, и они вдвоём по всем правилам, соревновались друг с другом, придумывая на ходу фигуры танца.

Это был прощальный бал – на следующий день с вокзала отправлялся в Новосибирск товарный поезд. Ленка узнала об этом от знакомой проститутки, которая дружила с машинистом.

6.

Они стояли на восьмом пути, спрятавшись за состав. Прохладный ветер с ледяной сквозинкой гудел, как в печной трубе, пролетая вдоль длинного тела товарного поезда. Белые лёгкие облака неслись в синеве, быстро меняя форму, рассеиваясь на ходу и снова возникая ниоткуда. Было сказочно светло и как-то хрустально чисто на душе, но в то же время глубинная провальная тоска, ощущение предстоящей разлуки рождали чувство опасности. Казалось, что начинается волшебная сказка, но чтобы попасть в неё, нужно перепрыгнуть через огромную пропасть.

Иво обнял Ленку с этим ощущением полёта над пропастью, быстро поцеловал её в обветренную щёку, и полез привычным ходом в самодельный проём товарного вагона, боясь оглянуться. Ленка снаружи заделала дыру, сдвинув кусок рубероида, и заложила заплату жестяным прикрытием.

– Иво! – сказала она дрогнувшим голосом, – ты слышишь меня?

– Слышу, – откликнулся он, – ты помнишь мой адрес?

– Приречная – пять, квартира – три. Помню!

– Ленка, я жду тебя! Попробуй только не приехать!

– Что ты! Обязательно приеду. Сдам Гарика дядьке – и сразу к тебе! – говорила Ленка, а слёзы сами катились по щекам.

– Не смей плакать! Всё будет хорошо! У тебя будет свой дом! Слышишь, Ленка? Я жду тебя!

– До свидания! – крикнула она и побежала вдоль вагонов, удалясь от Иво, унося с собой и синее небо, и летучие облака, и пространство будущей жизни, в которой ему, может быть, не отведено места.

– У тебя будет свой дом! Слышишь, Ленка? Я жду тебя! – прошептал Иво

Состав дёрнулся, прогудел далёкий гудок локомотива. Вагон поплыл вдоль путей. Иво, сидя в темноте на каком-то ящике, обхватил голову руками, собирая всю волю в кулак, но не удержался – слёзы хлынули из глаз.

– Хорошо, что Ленка не видит, – сказал он вслух, вытирая рукавом лицо.

Вытащил из кармана плейер, надел наушники и включил прокрутку. Кассета одна, но ему повезло – это был альбом «Агаты Кристи». Иво улёгся на картонные коробки и, закрыв глаза, вытирая всё ещё наворачивающиеся слёзы, слушал знакомую мелодию. Контраст красивой музыки и царапающих сердце слов создавал эффект рокового пророчества: «А ночью по лесу идёт Сатана и собирает свежие Души…»

Товарняк набрал скорость и летел, дробно выстукивая колёсами какое-то дикое стаккато. Ветер свистел и выл, пробиваясь в щели – на улице бушевала весенняя холодная буря. Вагон дёргало и качало, но Иво не обращал на это внимания. Он готов был слушать и слушать, без конца прокручивая кассету. С музыкой он даже не чувствовал голода. С едой на этот раз ему не повезло – в картонных коробках упакован лосьон для бритья.

Ночью стало холодно. Иво попробовал согреться, прыгая на месте, но это мало помогло, потому что свободным был всего лишь пятачок. На этой чёртовой лысинке не попляшешь.

– Придётся пить лосьон, – поморщился Иво. – Противно, но что делать? Иначе заболею, опять не доеду домой.

Он вскрыл коробку, достал увесистую гранёную бутылочку, открутил пробку. Жидкость обожгла язык и нёбо, в горле тоже зажгло. Иво чуть не задохнулся от приторного парфюмерного вкуса, но, прокашлявшись, понял, что теперь не замёрзнет. Тепло шло изнутри, как из печки.