На следующий день Н. Ю. позвонил мне и, неожиданно, заявил, что надо вытащить из земли и оставшиеся четыре блока старого фундамента, чтобы делать всё заново: заливать бетоном дно, а затем, уже на этот бетон, вновь установить блоки. Это повысит стоимость строительства еще примерно на полмиллиона рублей. А без этого он не уверен, что стены будут стоять прочно. Возможно даже, что фирма с меня потребует расписку, что не гарантирует качество строительства.

Можно представить, как я расстроилась. Мало того, что придётся тратить дополнительные деньги, так ещё и снова оттянется начало строительства. А дело неумолимо движется к осени.

На следующий день Лан начала пересчитывать стоимость нового фундамента и переделок, действительно выходило дополнительно около полумиллиона рублей. Итого, цена строительства коробки моего небольшого дома с мансардой взлетела до трёх миллионов.

Сразу после пересчётов мы с Н. Ю. отправились на стройку – думать, как будем разбирать блоки. По пути он заявил:

– Чтобы вытащить оставшиеся вертикальные блоки, надо дважды вызывать автопогрузчик – по пятнадцать тысяч рублей.

И попросил у меня в долг денег. Тридцать тысяч. Несмотря на свою неопытность, я сообразила, что два полных дня тут автопогрузчику делать нечего. И дала ему только пятнадцать тысяч. Он написал мне расписку в получении денег, обещал в ближайшее время вернуть. (Позже я узнала, что вызов автокрана с соседней стройки на пару часов стоит не более трёх тысяч рублей, и этого времени вполне достаточно для извлечения четырёх небольших блоков).

Когда рабочие узнали о предстоящей разборке старого фундамента, – пришли в изумление. Пока прораб сидел в машине и расплачивался, наконец, с бригадиром по имени Титу за предыдущую работу, остальные начали дружно доказывать, что меня просто «разводят».

– У вас старый, отстоявшийся и хорошо просевший за много лет фундамент. Из прочных, ещё советских блоков. Зачем его разбирать? Это же глупость!

Я и сама уже понимала, что глупость. Вытащить и растащить сросшиеся за столько лет блочные стены подвала, – где гарантия, что они не треснут, не начнут сыпаться? И тогда потребуются новые блоки, а за это с меня стребуют ещё денег. Но самое главное: по проекту половина дома должна стоять на новом ленточном фундаменте, который ляжет вокруг подвала, в том числе боковая восточная стена и вся самая высокая и тяжёлая – фасадная с эркером.

Когда к нам подошёл прораб, у меня уже сложилось твёрдое решение: ничего ломать и вытаскивать я не буду. Пусть лишь надёжнее зальют дно подвала бетоном с арматурой. Я сообщила ему о своём решении. А архитектору позвонила, чтобы возвращали всё на круги своя. И никаких полмиллиона добавлять я не собираюсь. Оба они тут же согласились. Прораб лишь промямлил, что, возможно, с меня потребуют расписку, что не гарантируют прочности строительства.

– Тогда я расторгну договор, и заберу свои деньги, – ответила я.

Конечно, никакой расписки с меня не потребовали.

Деньги мои он в тот день так и не вернул, хотя необходимость в заказе для меня автопогрузчика отпала. Зато, наконец-то, заплатил рабочим. За возведение на предыдущей стройке глубокого ленточного фундамента 8 х 10 метров из бетона и другие работы – 27 тысяч рублей. На всех пятерых, считая одного уехавшего. Мужики были потрясены столь мизерной оценкой их труда. Ведь большую часть этой суммы они потратили на еду. А что везти домой, семьям, которые ждут от них, кормильцев, денег? На что покупать билеты туда и обратно? Через две недели у них кончался трёхмесячный срок пребывания в нашей стране. Надо было уже покупать билеты для выезда туда и обратно, хотя бы на неделю. И жаловаться некому: у них нет разрешения на работу, они – бесправны.

На следующий день я застала их, малопьющих людей, крепко поддатыми. Они собирались уезжать. Ждали лишь денег за разборку моего фундамента, за которую я заплатила фирме 37 тысяч рублей. Им не хватало средств даже на обратный путь домой. Бригадир Титу подошёл ко мне, извинился, мол, выпили «с горя». И сказал, что зря я связалась с этой фирмой, меня здорово надувают, что гораздо дешевле будет разорвать контракт и продолжить стройку самостоятельно, хуже в любом случае не будет. А они мне помогут, опыт у них огромный, всю жизнь строят, знают, что и как делать. К тому же их Фёдор, кроме прочего, – ещё и замечательный каменщик и печник, выложил десятки каминов. Сын Фёдора, Вадим, которого они ждут, хорошо разбирается в материалах, умеет обсчитывать потребность в них. В общем, с ними я не пропаду…

Конечно, решения я в тот день не приняла никакого, но сомнения в душу запали. Дома я, для начала, взяла наш с Лан эскизный проект и просто пересчитала объемы строительства – площадь стен, перегородок и т. д. И сверила с Техзаданием. Оказалось, что многие цифры значительно завышены. Я сказала об этом Лан, но она ответила, что так принято, ведь должен быть какой-то запас.

Но ведь не в два – три раза!

Когда начали размечать на земле будущие фундаменты, рабочие обратили моё внимание, что спроектировано слишком узкое крыльцо: между стеной дома и опорой под крышу крыльца оставалось менее 70 см, а значит, входная дверь при открытии будет упираться в балку. Внутри, мол, тоже проблемы: дверь от тамбура будет утыкаться в стену комнаты, открываясь лишь на 50 градусов…

По своей неопытности я, при составлении проекта, ничего не пересчитывала, считая это сферой ответственности архитектора. Теперь пришлось расширять крыльцо, а заодно и на полметра увеличивать эркер, который тоже оказался слишком узким. Цена строительства вновь взлетела более чем на двести тысяч рублей. Лан объяснила, что в предыдущем «Техническом условии» она не точно посчитала цоколь – лишь сорок сантиметров, а надо восемьдесят, чтобы уместились подвальные оконца. Я не могла понять, откуда такие цифры и вновь полезла в компьютер, чтобы узнать цены на строительные материалы и работу. Оказалось, что только стоимость фундаментов у меня завышена почти в три раза. Я просчитала остальные цены и пришла в изумление – некоторые из них, например, на металлические опоры под крышу крыльца, были завышены в пять раз!

Заканчивалась четвёртая неделя с начала стройки, а наши молдаване продолжали сидеть без денег и без работы и впадать в уныние. На этот раз простаивали потому, что не было бензопилы для изготовления опалубки под фундаменты. Опять замечательный прораб только обещал…

А на нас неумолимо надвигалась осень. Золотой сухой август завершился, начался сентябрь. И хотя погода продолжала изумлять своим теплом и красотой, со дня на день можно было ждать похолодания и дождей. И наши полутораметровые в глубину канавы, вырытые с двух сторон вокруг старого фундамента дома, просто поплывут и начнут осыпаться. Рабочие жаловались на отсутствие денег, рассказывали, что у них, в Молдавии, если не заплатил, например, за электричество, его отключают сразу же, через пару дней. Не ждут, не уговаривают, не напоминают, как у нас. Просто приезжают и отсоединяют. То же самое – с телефоном.

И снова предлагали мне послать выбранного мною застройщика подальше, мол, они могут построить мой дом и без всяких фирм.

Наконец, за оказавшуюся по вине прораба трудной и длительной работу – слом фундамента, уборку мусора, погрузки-разгрузки, за которую я фирме заплатила 37 тысяч рублей, прораб великодушно отстегнул рабочим 13 тысяч – на четверых, что снова привело их в полное замешательство. Они зароптали на недавно еще авторитарного и неприступного «шефа».

Терпение моё иссякло. Я и вправду решила расторгнуть договор с этой «солнечной» фирмой. Я подумала, что если они начинают с гнилых досок, с обмана рабочих и бракованного проекта, с постоянного отсутствия нужных инструментов, – что могут они построить? Кривой гнилой дом, с плохо открывающимися дверями? И потом судиться с ними? А они скажут, что проект-то я подписала! Стало быть, я и виновата? Ну, нет! К тому же, такими темпами, как у них, мы в этом году ничего не успеем сделать. А потрясающе завышенные расценки за стройматериалы!

Мне казалось, что поводов для расторжения контракта у меня более чем достаточно. Я полагала, что, истребовав с меня за всё, что уже сделано, и даже взяв за, якобы, необоснованный разрыв указанные в договоре 10 процентов неустойки – сто двадцать девять тысяч рублей, фирма меня благополучно «отпустит». Да, я готова была заплатить даже эту неустойку, хотя искренне считала свой отказ от их услуг обоснованным.

9 сентября я отправила «Солнечному гному» с прорабом Н. Ю. письмо, где изложила свои претензии по поводу значительного завышения стоимости строительства, плохого качества проекта и материалов, простоев рабочих и предложила расторгнуть договор. Он честно передал мое послание, где я критиковала, в том числе, и его.

На следующий день – 10 сентября – меня вызвали «на ковер». Со мной беседовал молодой обаятельный человек – заместитель генерального директора фирмы Илья Соломонин¹ (позже я узнала, что он и является одним из хозяев фирмы, а их формальный директор – прораб, подставное лицо). Лучисто улыбаясь, он сообщил, что никакого особого дохода со своей работы они не имеют – ну, не более 10 процентов. Всё остальное – затраты фирмы на оплату лицензии, аренду, налоги, на чёткий контроль, на отдел снабжения и т.д. Он не преминул сообщить, что вот сам он строит для мамы дом, который уже обошёлся ему в пять миллионов (полагаю, что этот дом строится на мамину пенсию, ибо с «небольших процентов от доходов фирмы» так не разгуляешься). И что я всё равно потом прибегу к ним обратно.

¹ Имя и фамилия изменены, ибо по нашему позднейшему договору «фирма» имела право затребовать защиты своих несуществующих чести и достоинства.

Заметив, что не убедил меня, он добавил, что по договору, они имеют право высчитать с меня за всё сделанное с большими процентами. Мне придётся заплатить и за «бесплатный проект», который, впрочем, до сих пор не доделан, да не те десять тысяч, что с меня уже сняли, а по триста рублей за квадратный метр, то есть, более тридцати тысяч. Плюс – десять процентов со всей суммы за необоснованное расторжение договора – а это около двухсот тысяч рублей. Плюс за каждую минуту работы над моим проектом любого сотрудника фирмы. А ещё за те материалы, которые уже для меня заказаны и лежат на складе. Предлагал подумать и не делать глупостей.

Он говорил и любовался тем, как он говорит. Он не слушал и не хотел слушать никаких моих возражений. Он рассказывал, как долго учил всех своих сотрудников, в том числе и прораба, как подбирал их – это тоже стоит денег. И за лицензию на работу – за это тоже должна была заплатить я, и за аренду, и за всё остальное. Я удивилась, что он не потребовал заплатить ещё и за роды его мамы. А на нашем участке, между тем, за месяц работы его фирмы был всего лишь разбит старый кирпич, да выкопано несколько кубометров земли.

Чем больше он говорил, тем меньше мне хотелось с ним общаться когда-нибудь ещё.