Интерес к творчеству Ф. М. Достоевского, к «Дневникам писателя», к «Бесам» в то «запретное» время у меня пробудил наш преподаватель литературы в МГУ Игорь Леонидович Волгин. Сначала посоветовал сделать курсовую работу по «Дневникам писателя», потом дело дошло и до «Бесов». Этот роман стал темой моей дипломной работы.

Признаться, когда-то, в юности, при первом прочтении, книга мне не понравилась. Сюжет казался расплывчатым, смысл романа – зыбким, неопределённым, герои не впечатляли, спустя некоторое время содержание книги и вообще забылось. Однако, выбирая тему для диплома, я стала читать внимательнее, пытаясь понять подлинное отношение писателя к протестному движению его времени и вообще к борьбе за улучшение жизни простого народа. Хотелось уяснить, почему же советские власти так ополчились на «Бесов», есть ли там, на самом деле, протест против революции, карикатура на борцов за народное счастье. Честно сказать, никаких «борцов за счастье» я в этой книге не обнаружила. Зато чувствовалась заинтересованность автора в теме, желание высказаться. Многие реплики героев романа, их размышления о судьбах народа, о революционном движении явно принадлежат самому писателю, отражают его личную точку зрения на события. В некоторых сюжетах, репликах он прямо указывает на своих «героев», будто предупреждает: «Смотрите на них, это лгуны, лицемеры, а не революционеры, не верьте им, не следуйте за ними, они могут привести вас не к счастью, а к настоящей беде. Будьте осторожны!».

В общем, клеветы на революцию я там не увидела. Как не нашла и разъяснения, что же такое революция в представлении героев книги и самого автора, каковы должны быть её цели и последствия. Если построение социального государства с реальным и хотя бы относительным равенством, с одинаковыми правами граждан – это одно. Если же просто переворот и захват власти с истреблением непокорных граждан, с подчинением какому-то диктатору – это совсем иное.

О модной ныне «демократии» не упоминаю вообще. В моём представлении демократия – это какая-то странная словесная структура, которая не имеет никакого отношения к реальности. Демократия зародилась в рабовладельческом обществе, где относительно равные права для голосования имели далеко не все граждане. Не имели прав и не голосовали женщины, а это половина населения. По-видимому, не голосовали и бедняки, по крайней мере, доказательств их присутствия «в демократии» я не нашла. Естественно, не участвовали ни в каком голосовании и многочисленные рабы. Таким образом, эта структура под названием «демократия» существовала лишь для избранных, на которых работало большинство населения – бедных граждан и совершенно бесправных рабов. Думаю, что в таком виде эта демократия сохраняется до нынешних времён. Роль рабов в современных демократиях играли и бесправные народы многочисленных колоний (фактически до середины прошлого века!), а позже, и доныне, почти дармовые рабочие из отсталых или развивающихся стран. Поддерживали эту демократию с их демократами и прямые грабежи тех народов, которым «посчастливилось» жить в нефтегазоносных районах или в регионах с ценными ископаемыми.

Да что далеко ходить: трижды почти подчистую в прошлом веке была ограблена Россия, – сначала после революции, потом во время Великой Отечественной войны, когда фашистские захватчики полностью разграбили и разрушили европейскую часть СССР. Потом Западу удалось неплохо нажиться на перевороте 90-х годов в нашей стране. С удивительной скоростью его представители выполнили главную задачу нынешних западных «демократизаторов»: в их руки «по дешёвке» перешли многочисленные российские предприятия, производящие самые востребованные народом товары: пиво, косметику, газировку, кондитерские изделия с известными на весь мир брендами, многие спиртные напитки. Всё долго перечислять. И, конечно, западные «демократизаторы» поспешили побыстрее прибрать к рукам российские сырьевые компании, которые до сих пор приносят им существенную прибыль. Собственно, для этого они и радеют за «демократию» в России, чтобы продолжать подпитывать свою.

Но времена меняются, страны, бывшие источники дармовой силы для «демократий», такие как Китай, постепенно богатеют, их «силы» начинают дорожать. Другие, как Россия, постепенно наводят порядок в налогообложении, не дают прятать доходы на том же Западе. Таким образом, число «рабов» убывает, а потому проблемы Запада нарастают. И тамошняя демократия затрещала.

Между тем, во многих так называемых развитых, передовых странах её, этой демократии, по сути, и не было. Ведь что такое демократия, кроме призывов и слов «свобода», «равенство» и «братство»? В первую очередь – одинаковые возможности и равные избирательные права для всех граждан. Ни в США, ни в Германии, ни в Великобритании, ни в большинстве других «передовых» странах мира их никогда и не было. Потому что там нет прямого избирательного права. Нет и никакого равенства. Если ты родился в бедной семье, у тебя есть лишь один шанс из ста, что ты попадёшь в хороший вуз, получишь престижную профессию, станешь счастливым и богатым. Но этот шанс был и есть в любой стране. Многие богатейшие купцы и промышленники царской России происходили из крестьян, а порой и из крепостных. В простых бедных семьях родились и в прошлых веках, и в советские времена, многие известные русские художники, литераторы, предприниматели. Так что вовсе не демократия даёт человеку возможность добиться успеха, а талант и трудолюбие.

Про свободу и вообще лучше помолчать. Напомню лишь, что самое большое количество заключённых, в том числе и политических, давно уже и теперь находится в «самой демократической стране мира» – в США. Да и знаменитая свобода слова на Западе, ещё со времён инквизиции, находится под тотальным самоконтролем большинства граждан.

Так что современная «борьба за демократию» на Западе – это, скорее всего, попытка удержать прежний порядок, такой, как в Древнем Риме, когда равными являются лишь «избранные», то есть элита. По большому счёту нынешняя западная демократия – это фальшь, прикрытие истинных намерений.

Русские революционеры позапрошлого века, в том числе и нечаевцы, хоть и затуманивали свои подлинные цели, главными из которых были захват власти и грабёж, но всё-таки были честнее: слова «демократия» даже в качестве идеала в их лексиконе не было. Поэтому, рассказывая о нечаевцах, я тоже этого слова избегаю.

Нечаев Сергей Геннадиевич

(1847–1882) – лидер организации «Народная расправа». Прототип Петра Верховенского – главного героя романа Ф. М. Достоевского «Бесы». Умер в заключении в Петропавловской крепости

Но вернусь к роману «Бесы». Вникая в замысел автора, начинаешь понимать: он хочет показать читателю, что его герои, представляющие себя борцами за народное, или всеобщее счастье, на самом деле таковыми не являются. Это бесы, которые хотят достичь власти любыми средствами. Своей основной задачей прототип Верховенского, главного героя романа, – Сергей Нечаев видел полное и тотальное разрушение государства, о чём он много раз повторяет в своём «Катехизисе революционера»:

«Спасительной для народа может быть только та революция, которая уничтожит в корне всякую государственность и истребит все государственные традиции, порядки и классы в России. Наше дело – страстное, полное, повсеместное и беспощадное разрушение».

А что потом? Что делать народу на развалинах? Ответа нет. Ни в работах самого С. Нечаева, ни в трудах его сотоварищей по борьбе – П. Ткачёва, М. Бакунина и др. Кстати, нет ответа и у современных борцов за счастье народное. Кроме, разве, предложения пойти на поклон к Западу, отдаться в его полное распоряжение.

Сам Нечаев так и отвечает в «Катехизисе» о перспективах: «Будущая организация без сомнения вырабатывается из народного движения и жизни. Но это – дело будущих поколений».

То есть они, борцы, всё разрушат, «возглавят» и отберут, а народ, оказавшись на развалинах, начнёт что-то «вырабатывать», создавать какое-то новое общество. В этом житие в разрухе, видимо, и предлагалось стать всем счастливыми.

Думая о смысле протестов, о целях и способах их достижения «нечаевско-бакунинскими» бесами, я вспомнила строки «Интернационала» – международного пролетарского гимна, воспевавшего их идеалы, который когда-то сама с воодушевлением горланила в хоре:

Весь мир насилья мы разрушим

До основанья, а затем

Мы наш, мы новый мир построим –

Кто был ничем, тот станет всем!

Выходит, и борцы за счастье народное в ходе революции 1917-го года тоже планировали начать всё с разрушения! Да и наши современные «несистемщики» могли бы подписаться под этим четверостишием, по крайней мере, уж точно под его второй частью. Помните строки из фраз лидера современной «несистемной» оппозиции, который тоже мечтает стать «всем»: «когда приду к власти…», «придем к власти – сидеть не будешь!».

Что касается наших революционеров-большевиков после 17-го года, видимо, совсем не случайно они и их ближайшие последователи так не любили роман «Бесы». Многие там узнавали себя. Разрушить-то у них получилось, только вот счастье народное где-то заблудилось на несколько поколений. И выпало в результате далеко не всем.

Современные потомки борцов против государства призывают бороться за свободу. Свободу от чего или от кого? Что такое «свобода» в их представлении? Разве у нас сохранилось крепостное право? Разве им запрещено уезжать из страны на все четыре стороны? Разве они не имеют права голоса на выборах? Ф. М. Достоевский писал: «Свобода не в том, чтобы не сдерживать себя, а в том, чтобы владеть собой». Свобода – в душе человека, в его личности. Если это состояние у него есть, – он и в тюрьме будет внутренне, духовно свободен. Если нет – его всё тяготит: и семейные обязанности, и необходимость работать, и начальство, товарищи, нехватка денег и многое другое. Бороться за свободу в наше время, когда есть все возможности для развития, для выбора, для обмена мнениями, надо в первую очередь в своей душе с собой и в себе, а не криками на площадях. В конце концов, никто ещё у нас не отобрал право выбирать себе руководителей и контролировать этот процесс. И пенять на себя, если выбрали «не тех». Многовековой опыт подсказывает, что там, на площадях, можно «выкричать» для себя лишь разруху.

И ещё. Все русские революции и перевороты состоялись лишь при активном участии либо одобрении