Часть первая
И в жизни, и в стихах

Небо моё

 
Мне кажется, будто бы в мире подлунном
Над каждым раскинулось небо его.
Будь мрачным, старым иль светлым, юным, –
Как в зеркало, смотрится всякий в него.
 
 
Порой задаётся вопросом-безделкой:
«Ну, как там? Не нужно ли зонт раскрывать?..»
Наверное, слишком для неба мелко
На эти вопросы ответы давать.
 
 
Открыть своё небо, высокие звёзды
И мерить по ним и слова, и дела –
Не может быть рано, не может быть поздно…
Жизнь каждому эту возможность дала.
 
 
Сражённый под небом Аустерлица
(Такой эпизод не сотрут и века),
В бреду Болконский смотрел не в лица –
Вбирал в себя небо он и облака.
 
 
«Высокое, доброе» небо нависло,
Где книгу судьбы своей князь прочитал.
В ней жизнь человечным наполнена смыслом
И счастьем, которого раньше не знал…
 
 
Любить всё земное, самим быть земными,
Лишь бездуховность в себе одолеть,
Чтоб, мир созерцая глазами иными,
Забыть о паденье в стремленье взлететь.
 
 
Не серым, не сумрачным, не приземлённым
Жить изо дня в день, проживая года, –
А солнечным, радужным, ярким, влюблённым…
И небо высокое видеть всегда.
 
 
К тому, что нас выше, всей сутью тянуться –
Не в том ли основа основ бытия?..
Собой оставаться, душою не гнуться –
И в небо проторится тропка своя.
 
 
Ты – небо моё. Пусть порой мимолётен
Твой взгляд, что всегда я с волненьем ловлю, –
Себя ощущаю в духовном полёте
В том небе, которое… просто люблю.
 

Звёздный час

 
Улетают в лето журавли,
Оставляя нам кусочек грусти.
Замирают крики их вдали,
А на сердце – холодно и пусто.
 
 
Улетают в лето журавли.
Режут крыльями тугую просинь.
Взглядом провожаем их с земли,
И невольно губы шепчут: «Осень!»
 
 
Улетают в лето журавли
(Поскорей! Не занесли б метели!)…
Всё ли в жизни мы понять смогли?
Всё ли уберечь в себе сумели?
 
 
Улетают птицы от зимы,
Хоть не просто им достигнуть цели.
Ну, а мы? С чем остаёмся мы?
Как там наши души? Уцелели?
 
 
Если души в неге и тепле,
Если их тоска и боль не сушат,
Не обречены блуждать во мгле, –
В целостности сохранятся души.
 
 
Им легко бестрепетно парить,
Свет в себе храня мечтаний детских.
Устремляясь ввысь в порывах дерзких,
Есть за что судьбу благодарить.
 
 
В жизни может всё произойти.
Даже сам Всевышний не всесилен.
Нелегко себя в себе найти
Тем, кто был однажды обескрылен.
 
 
С тех времён не тает в душах лёд,
И судьбы не так ложится карта…
Сможем с низко-низменного старта
Мы решиться на высокий взлёт?..
 
 
Улетели в лето журавли.
Жизнь течёт осенней хмурой былью…
Как нужны нам крылья, чтоб смогли
Стать не придорожной – звёздной пылью!
 
 
Улетают птицы от зимы.
Поспешить вослед не можем мы.
Журавли готовы нас простить…
А удастся крылья отрастить –
Может, хоть тогда, в наш звёздный час,
Пусть они с земли поднимут нас.
 

И в жизни, и в стихах

 
С фотографий стёрся прежний глянец:
До чего жестоки к ним года!
А с лица сошёл живой румянец,
И уже, похоже, навсегда.
 
 
Ныне стал пергамента желтее
Этот дорогой когда-то лик…
Нет очарованья в Галатее…
Да Пигмалион – и сам старик.
 
 
А любовь – всё та же. Не ветшает:
Вечное не превратится в прах.
Это чувство смертных утешает
И царит: и в жизни, и в стихах.
 

Такой человек…

 
Однажды родился такой человек:
На дождик он больше похож, чем на снег.
Он серый, поскольку невзрачный денёк
Такого, как сам, породить только мог.
 
 
Не видный, не яркий, с грустинкой в глазах;
Как мокрый январь, очень часто в слезах;
По виду совсем не кричащий;
Чуть нудный, как дождь моросящий,
Но… в чувствах такой… настоящий!
 

Быть…

 
Быть рассветом, а не закатом
Для того, кто рядом с тобой,
Навсегда оставив за кадром
Все свои разлады с судьбой.
 
 
Пусть она колдует в сторонке:
У неё там – дело своё…
Только в памяти, как на плёнке,
Сохраню причуды её.
 
 
Фильм правдивый в своём Спецхране
Я запрячу на сотни лет,
Чтобы он на большом экране
Никогда не увидел свет.
 
 
Быть рассветом в любой час суток,
Из души весь мрак изгоня;
Стать залогом светлого дня –
Так мне жизнь велела. Без шуток.
Ни о чём не спросив меня.
 
 
К этой роли была готова.
С нею сразу срослась, сжилась:
Я в ответе за то, чтоб снова
Над тобой заря разлилась…
А подножки судьбы, кривотолки…
Я спокойно на всё гляжу
И судьбу в том фильме, на полке,
В титрах даже не укажу.
 

Просто – жена

 
Не надо в избы входить горящие
И усмирять на ходу коней…
Женщины самые настоящие
Живут рутиной будничных дней.
 
 
Поэзии мало в ней, прозы – не мерено.
Способна сквозь будни любовь прорасти –
Живая любовь, а не та, что намерена
Лишь впечатление произвести.
 
 
Она не жонглирует яркими фразами:
«Где тут романтика? Будни трудны!»
Не лицемерит, сверкая алмазами,
Что, дескать, запросы её скромны.
 
 
В простой одежде, совсем не приметную,
Не каждый заметит, поймёт не любой…
Но кто-то, найдя в ней свежесть рассветную,
Навек со своею свяжет судьбой.
Пусть нынче не надо ворочать ухватами,
Но можно на кухне любовно творить,
И щедрою быть с душевными тратами,
И больше чувствовать, чем говорить,
 
 
Не превращая в борьбе за принципы
Совместно-бесценную жизнь в войну…
Пускай воюют принцессы с принцами:
Не чувства, а троны у них на кону.
 
 
Не сбудется всё, что судьбою обещано,
Но в жизни Звезда Любви зажжена…
Кто она, «Ваше Величество Женщина»?
Просто – любимая, просто – жена.
 

К вопросу о генетике…

 
Генетика – вся! – как наука –
Довольно коварная штука.
А то, что научно по сути,
Иные не терпят до жути
И, ревности глупой в угоду,
Готовы подправить природу.
 
 
Им с тем согласиться буквально невмочь,
Что в чем-то похожа на дедушку дочь…
А бабушки гены и вовсе не в счёт:
Здесь явный, грубейший природы просчёт…
 
 
Но в целом к чему нам тут копья ломать,
Нагрузку давая уму?!
Ведь (Богу спасибо!) отец есть и мать…
А прочие все – ни к чему!
 

Счастливый ключик

 
Мне б каждый день писать четыре строчки
(Хоть многое в себя вместят и две):
Как в небе бродят тучи-одиночки
И как скользят их тени по траве.
 
 
Не для того писать, чтоб горделиво
Смотреть на многих прочих сверху вниз,
А чтобы день прошёл не так тоскливо.
Стихи – себе команда: «Эй, встряхнись!
 
 
Что в душу и в сознание запало,
Доверить не страшись строке одной.
Приветствуй солнце, говори с луной,
Чтоб только жить желанье не пропало,
Пусть даже самой мрачной стороной
 
 
Вдруг повернется жизнь… На этот случай
О радости пиши. Пиши и верь:
В стихах найдётся тот счастливый ключик,
Который в светлый мир откроет дверь!»
 

День – в подарок

 
Корочку румяную заката
Уходящий день нам подарил:
На прощанье. Сам исчез куда-то,
Лишь для ночи двери отворил.
 
 
День свершался без переполоха:
В майской тучке снега не нашлось;
Не сменилась на дворе эпоха;
Век остался тем же: обошлось.
 
 
Вновь дела, что будничны и мелки,
Нас втянули в вечный хоровод.
И часов старательные стрелки
Не отстали, не ушли вперёд.
 
 
Капал дождь. Душа от слез – не мокла.
Не вздымался бед девятый вал.
И проблем нежданных меч Дамоклов
Не над нами грозно нависал.
 
 
День – как день. Не пафосно, не шумно
В нем себя творили и дела…
В общем, жизнь распорядилась умно,
Что его в подарок нам дала.
 

Главные вопросы начертать

 
Спешат года, мешая зимы с вёснами
И не щадя листков календаря.
Рождает ночи свежесть утро росное.
Смягчает зной вечерняя заря.
 
 
Столкнутся на пороге вёсны с зимами.
Осенний дождь размоет лета след…
Всё дальше нашей молодости свет –
Всё ближе срок прощания с любимыми.
 
 
Не станем жизнь итожить плюсом-минусом,
Утюжить то, что смяли впопыхах…
Прикинем лучше, что ещё мы вынесем
На не совсем уже прямых плечах.
 
 
Воспользуемся личными скрижалями,
Чтоб главные вопросы начертать:
Как были к людям? Их не обижали мы?
А с кем из них хотелось вровень стать?
 
 
Завидовали? Лгали? Лицемерили?
Верны ли были слову своему?
Что мы любили? А во что мы верили?
А научились в жизни мы чему?
 
 
Пускай вопросы нарастают, множатся,
Иные даже застают врасплох…
Красиво или нет ответы сложатся –
Правдивость засвидетельствует Бог.
 
 
Мы с лёгким сердцем этими вопросами
Испишем до конца скрижали душ,
Чтобы в последний раз умыться росами,
В зной окунуться, отхлебнуть от стуж,
 
 
Пока в конце всех жизненных дорог
Не прозвенит последний наш звонок.
 

Своя стезя

Непрочитанные книги умеют мстить.

Рэй Брэдбери.

 
Книгам непрочитанным нельзя
Просто так на полках красоваться,
В статусе нечтенья оставаться –
В жизни есть у них своя стезя.
 
 
Всё, что написала, – не моё:
От меня уйдёт тропой случайной,
Жизнью заживёт своею тайной…
Каждый, словно в зеркало, в неё
 
 
Может мимоходом заглянуть.
По любой открывшейся странице
Пробежаться, приостановиться,
С любопытством в глубь её шагнуть.
 
 
Может, в этой книжной глубине
Вдруг ему откроется такое,
Что не даст душе его покоя,
Как когда-то не давало мне.
 
 
Может быть, вослед моей строке,
Чья-то мысль откликнется, как эхо,
Брызнув ярким фейерверком смеха
Или в топкой утонув тоске.
 
 
Если кто-то вдруг судьбу свою
Смог в каком-то из стихов подметить, –
Это всё равно что друга встретить,
Вместе встать плечом к плечу в бою.
 
 
Там, где книги в руки не берут,
Воздух спёртый, словно в мрачной чаще,
Зло плотней и торжествует чаще,
Больше ссор, друг другу больше врут.
 
 
Книги нам нечтенья не простят.
Так в их жизни повелось от века.
Тусклой сделав душу человека,
Тем они ему и отомстят.
 

Одна судьба

 
Стихи – как люди: непростые судьбы
Порой на долю выпадают их…
Мне б выявить, самой представить суть бы
Того истока, что рождает стих.
 
 
Насколько чист источник, свеж и полон?
Не выдуман? Струится ли всерьёз?
Он сладок ли на вкус? А может, солон
От пролитых, хотя и скрытых слёз?
 
 
Источник животворен, стихотворен.
Чуть слышно или громче он звенит,
Медлителен, раздумчив ли, проворен, –
В своих глубинах многое хранит.
В стихи вольёт и сумрак, и зарю…
Но я за всё его благодарю.
 
 
Есть встречи у стихов. И есть невстречи:
Обычно с тем, кому нужней они,
Кто стал когда-то многих строк предтечей,
Хоть вряд ли вспомнит годы те и дни.
 
 
А вспомнит – ускользнёт он малодушно,
Предвидя некомфортность многих встреч,
Занозу эту торопясь извлечь,
И притворится тупо-равнодушным.
Но в миг любой ворваться может случай,
Готовый предложить набор услуг…
И на одной из жизненных излучин
Иная встреча состоится вдруг.
 
 
И хоть в душе стихов живёт ребёнок,
Не верящий, что любят, ждут, поймут, –
Без всяческих примеров и пригонок
Они с людьми при встрече совпадут.
 
 
Одни стихи живут и увядают,
Как ни бодрись и как ни мельтеши:
Из памяти вначале пропадают,
А дальше, безвозвратно, – из души.
 
 
Век у других в своём теченье долог,
Хоть и не всё в них по сердцу пришлось,
Но просто где-то, на одной из полок,
Случайное местечко им нашлось.
 
 
Нечасты нашей общности мгновенья,
Но с нами у стихов – одна судьба:
Их чтением спасаем от забвенья.
Свои спасаем души, их любя.