Глава 6
Очень плохой день

День не задался с утра, хотя вечер накануне об этом предупреждал. До Анны Павловны Колокольцевой Юля с Вадиком Тымчишиным и верстальщиком Володей все-таки добрались. Старушка встретила журналистов со слезами на глазах.

– Бросили меня все, бросили!

– Анна Павловна, вам же предлагали переехать, – растерялась Юля.

– Куда переехать, Юля?! Мне умирать пора, а не переезжать.

– Ну что вы такое говорите!

– Говорю что есть. Помереть спокойно не дают! Вот она, чертова кукла, – Колокольцева пнула лежащую на полу люстру. Стекло зазвенело, рожки закачались.

Володя с Вадимом подняли люстру с пола.

– Давай мне подавай, а ее на крюк подвешу, – Вадим пододвинул стул и залез на него. Вова взял люстру, начал было подавать, но случайно толкнул стул, и на полу образовалась куча-мала: двое мужчин и висячий светильник, вернее, то, что от него осталось.

– О господи! – Юле только и оставалось всплеснуть руками. Все три плафона люстры раскололись на большие куски, сиротливо торчали рожки и провода.

– Ой, простите, пожалуйста, мы нечаянно, – принялся оправдываться Вадим.

– Мы не хотели, – вздыхал Вова.

– Ой, ой, бог с ней, с люстрой! Вы-то не ушиблись? – заохала Колокольцева. – Руки-ноги целы? Как вы, мальчики?

– Целы, целы, – ответил Вадик, поднимаясь. Володя тоже встал, отряхиваясь от осколков.

– Вот и помогли бабушке. Сегодня уже все магазины закрыты, люстру не купишь. Извините, пожалуйста.

– Это вы меня извините, – Колокольцева расстроилась. – Покалечиться же могли из-за меня.

– Вот ты меня все ругаешь, Юлька, а я, как знал, патрон с собой прихватил, у меня в столе в редакции валялся, словно случая ждал, – весело заявил Вадик. – Бабушка, а лампочка простая у вас есть?

– Нет, откуда? Разбились же с люстрой.

– Мы сейчас с Вадимом пойдем на «дело», – Володя воспрянул духом.

– На какое дело? Вы свое дело уже сделали. Спасибо, больше не надо, – Юля соображала, что же предпринять дальше.

– Женщина, уже уймитесь! Это дело только мужское.

Вадим и Вова удалились из квартиры с заговорщицким видом и вскоре вернулись, каждый держал в руках по лампочке.

– Операция «Подъезд» завершена, – отрапортовал Тымчишин.

– Лампочки в подъезде украли! – догадалась Юлька. – Хулиганы!

– Зато сейчас будем свет в квартиру подавать, – они гордо потрясли лампочками.

– Ворюги! – попыталась устыдить парней Юля.

– Мы просто находчивые. Учись, подруга, – подмигнул Вадим. – А то бы убились здесь, пришлось бы на поминки тратиться. Зато какой бы заголовок был в родной газете!

Юля не смогла удержаться от смеха. Но самое главное, что осталась довольна бабушка Колокольцева, которая с восторгом наблюдала, как мужчины вкручивали сначала патрон, а потом и лампочку.

– Спасибо вам, а то как бы я без света? Спасибо, Юленька! – сказала она, провожая гостей.

Тымчишин пообещал купить Анне Павловне новую люстру и повесить ее завтра, а поломанную они все вместе выкинули в мусорный бак.

С утра в редакции все обсуждали итоги горячей линии. Солировала, конечно, ответсек Мила Сергеевна.

– Заурский наш молодец, напряг всех, построил, вот и результат есть.

– Вы о каком результате говорите? – иронизировал Попов, по словам ответсека, журналист «старой формации». Хорошо это было или плохо, принадлежать к такой формации, в редакции не понимали.

– О таком, что был читательский интерес, новые темы, новые лица.

– А мне лиц не надо, я все насквозь вижу.

– Вечно вы, Артемий Петрович, меня подкалываете! Люди в вашем возрасте более толерантны.

Попов не стал расстраивать женщину и говорить, что возраст-то у них почти одинаковый.

– Мила Сергеевна! Ну где вы таких слов умных понабрались? Это молодежный сленг, наверное?

– Я умная по определению.

Юля с улыбкой наблюдала за перепалкой коллег. Она-то точно знала, что Попов – добрый, мудрый и всепонимающий и подкалывает он Милу Сергеевну не потому, что человек конфликтный, а исключительно по большой братской любви. И если кто-то вдруг захочет женщину обидеть всерьез, то Попов сотрет ее обидчика в порошок.

Юля в который раз подумала, что профессию она выбрала правильно – по своему характеру, по способностям и по душе. Ведь если без души ходить на работу, это каторга. Для нее работа – удовольствие, и, похоже, это не она выбрала газету, а газета – ее, потому что не отпускает от себя. Каждый сотрудник редакции стал для Юли близким человеком, в судьбе многих она лично принимала участие.

Взять, к примеру, корректора Надю Метелю, которая «напоролась» на Фейсбуке на мошенника: ловкого молодого человека. А может, и не молодого совсем, кто их в социальных сетях разберет? Потенциальный жених обещал приехать к ней из Америки в Россию, но с ним якобы произошло несчастье – корабль, на котором он плыл, захватили пираты. Для того чтобы освободить любимого, Метеля отослала пять тысяч долларов в неизвестном направлении, к тому же с ее карточки исчезли все деньги: она доверчиво сообщила мошенникам электронную почту и телефон. Надюша попалась на типичный развод, а эмоциональная привязанность усыпила бдительность^[1].

Юлька тогда очень сочувствовала Наде, кроме того, что ее ограбили, ей еще и сердце разбили. Юля потом осторожно рассказала коллеге, что такие письма называются «нигерийскими», потому что родиной мошенничества является эта страна. Письма мошенников изобретательны, проникновенны, с трагическими и слезными историями, и не придет в голову романтической женщине, что все это умелая декорация и лохотрон.

История, которая случилась с Надей Метелей, в прошлом. Она нашла свое счастье, но не за далекими морями, не в интернет-пространстве, а в соседнем подъезде – встретила вдовца по имени Максим, и теперь у нее настоящая семья: муж и приемная дочка. И об иностранных женихах Надя больше и не вспоминает. Как говорил барон Мюнхгаузен: «Мы были искренни в своих заблуждениях».

А вот заблуждалась или нет та незнакомка, что позвонила вчера по горячей линии? Юля проверяла несколько раз свой личный сотовый номер, выданный на период горячей линии, – номер, с которого звонила женщина, был скрытый. Никому и в голову не могло прийти, что надо ставить программу «супер-определитель номера». И стоит ли реагировать на анонимные звонки?

Что она имеет в итоге? Звонила женщина, она не истерила, не нервничала, она знала, о чем будет говорить и с кем. В полицию женщина заявлять не собиралась. В ее голосе слышались требовательные нотки, она хотела, чтобы журналист Сорнева ей поверила и начала действовать. Ну, конечно, действовать!

– Юльч, не волнуйся, люстра висит на потолке. – Это пришел Тымчишин.

– Интересно, с каких это пор, Вадик, ты докладываешь Сорневой про люстру. Что за люстра? В вашей спальне? А почему народ не в курсе? – забрасывала вопросами Мила Сергеевна.

– Мила Сергеевна, это не вы про Шерлока Холмса написали? – усмехнулся в ответ Вадик. – Нет? Удивительное дело, а я думал, что вы. Столько фантазии и все попусту. Я покупал люстру нашей редакционной бабушке Колокольцевой. Вчера люстра была разбита. Сегодня потеря восстановлена. Покупка люстры производилась по заданию журналиста Сорневой. Отчет закончил.

– Ну, Вадик, и болтун же ты! Мог бы сразу про Колокольцеву мне сказать, а то голову морочил.

– Я морочил?

– А кто же еще, конечно, ты.

– Юлька, а может, и правда, порадуем общественность? Давай тоже люстру себе купим, одну на двоих? А к люстре потом нужна спальня…

– Отстань, у меня люстра своя есть и своя спальня, – Юле совсем не хотелось шутить.

Она вчера, похоже, не сориентировалась в ситуации, и надо быстро исправляться. Сегодня утром, как раз по ее, Юлькиной, договоренности Герман Николаевич Архипов встречается со студентами Шумской.

С Евгенией Олеговной Шумской, преподавателем журналистики и культурологии, Юля была знакома давно. Женщина ей нравилась тем, что подходила к своей работе с выдумкой и хотела сделать из тех, кто выбрал специальность «связь с общественностью», настоящих профессионалов. Она и Юлю Сорневу приглашала для того, чтобы поближе познакомиться с газетой «Наш город» и направить студентов туда на практику. Идея пригласить Архипова тоже принадлежала Шумской, и Юля согласилась помочь.

Вспоминая тот разговор, Юля поняла, что ей нужно срочно в институт, она должна увидеть Архипова живым и здоровым, тогда все встанет на свои места и она забудет про необычный звонок.

– Вадим, до института меня подвезешь?

Он как будто все понял.

– Без вопросов.

И только Мила Сергеевна язвительно кинула в спину:

– Все-таки люстру пошли выбирать.

В аудитории, где обычно проходили лекции Шумской, было пусто. Юля зашла в деканат.

– Девушка, мне Евгения Олеговна нужна.

– Ой, сами потеряли, – растерянно ответила секретарша.

– У нее на занятиях должен был быть главврач городской больницы – Архипов Герман Николаевич.

– Да, он приходил, Евгения Олеговна его встречала, переживала, а потом, студенты говорят, занятие закончилось и они ушли. Вместе. Евгения Олеговна так и не вернулась. А у нас сегодня заседание кафедры. Пытались дозвониться, но телефон у нее недоступен.

– Где мне группу найти, у которой занятия были?

– Аудитория два-два. Если вдруг Шумская там, то скажите, чтобы в деканат зашла.

Нужную аудиторию Юля нашла сразу, но увидела там только двух студенток.

– А где вся группа? – удивилась она.

– А вам зачем? – Девочки с аппетитом хрустели чипсами.

– В чипсах калорий много, будете толстыми, – раздался сзади мужской голос. Вадик Тымчишин следовал за Юлей как верный страж.

– Не будем, – девчонки захихикали. – У нас все калории учеба поглощает.

– У вашей группы было занятие по жанру интервью с гостем доктором Архиповым?

– Да, – студентки кивнули, не переставая жевать.

– Где мне найти Евгению Олеговну? Когда вы ее видели?

– Ну, она пошла этого врача провожать, и все. Мы подождали немного, потом звонок прозвенел, мы и пошли. Больше Евгеши не было.

– Юля, а ты позвонить не хочешь? – тихо спросил Вадим. – И Шумской, и Архипову.

– Не хочу. Боюсь, – так же тихо ответила она. – Куда она могла его провожать? Разве что к стоянке машин во дворе? Пошли!

– Да позвони ты, следопыт!

– Ты прав, у меня истерика начинается, – вздохнула Юля. – Сейчас. – Она достала телефон, набрала сначала номер Архипова, а потом Шумской. – Оба абонента – вне зоны доступа.

Они спустились к автостоянке.

– Вадик! Это машина Архипова! Его машина! – Юлька показала на серебристый «РАФ».

– Погоди, Сорнева, не гони волну. Может, они чай пошли пить и заболтались.

– А почему телефоны выключены? Вадик, это точно машина доктора Архипова! Что-то случилось!