Я сделала первый глоток. Необычный вкус. Это похоже на грейпфрут с медом, а железный привкус даже не чувствуется. Следующий глоток крови я оставила в своем рту и влила обратно в артерию вампира. Снова выпила немного и влила обратно. Так повторила несколько раз. Сделала еще один маленький глоток. Клыкастый успокоился и больше не сопротивлялся. Наоборот, как и говорила Дакана, он получал удовольствие.

Дальше я повторила свои прошлые действия (выпивала и вливала кровь), и тут началось нечто. Мужчина начал… стонать. СТОНАТЬ, ТВОЮ ДИВИЗИЮ! Причем так протяжно, с чувством! Я вмиг покраснела и почувствовала себя главной совратительницей. Но останавливаться было нельзя. А этот все стонал и стонал… Мамочки! Какой ужас!

Наконец, я оторвалась от его шеи и посмотрела на свои труды. О боги… У него были затуманенные глаза и довольное выражение лица. Было такое ощущение, что я только что изнасиловала его. А ему это понравилось!

– Я больше НИКОГДА, НИКОГДА, НИКОГДА так не буду делать! Нет, Дакана, конечно, говорила, что жертва будет испытывать удовольствие, но не до такой же степени! Тенебрисель, когда я еще раз захочу использовать этот способ, пожалуйста, отговори меня!

– Э, нет. Ты сегодня еще раз такое сделаешь, – брюнет нагло улыбнулся, еще больше вгоняя меня в краску.

– Не стоит. Я только что подчинила его волю себе. Теперь он расскажет нам все, и пальцы ломать не нужно. Но есть побочные эффекты…

– Хорошо, можешь меня не кусать, – ответил мой милый.

– Что ты узнал, ломая ему пальцы?

– Он отдает Ами крамис уже как 10 лет. Крамис для них создает Виктор. Около реки Та'арон, в пещере горы Дат, находятся запасы наркотика, которого хватит еще на год. В замок он приходит один. Его никто не видит, потому что он носит артефакт, – Тенебрисель показал мне кулон упыря. – Знакомый, правда?

– Укенте! – вспомнила я название артефакта, который раньше был у Амотэка.

– В яблочко! Но больше информации выяснить не удалось. Ломай пальцы, не ломай – этот ублюдок не говорит. Вернее, я еще не все пальцы сломал, – и кровожадная улыбка в конце, от которой бросило в дрожь.

– Тогда, за дело примусь я. Фулатэк, ты же ответишь на мои вопросы?

– Все, что угодно, сделаю, госпожа, – ничего себе! Какой эффект дает это подчинение!

Дакана, твою дивизию, лучше предупреждать надо было!

– Где твой лагерь?

– Под рекой Та'арон есть катакомбы. Через пещеру с крамисом лежит секретный проход до этих катакомб. Также, можно пройти через лес, если найти нужное дерево. По нему нужно постучать и, если услышишь звук, как от железа, значит, это оно.

– Сколько вампиров в лагере?

– 349.

– Есть ли другие расы?

– Нет.

– Вы передаете крамис еще кому-нибудь?

– Нет. Только леди Ами.

– Ты знаешь, где находятся остальные лагери?

– Да, могу обозначить на карте.

– У нас есть карта? – обратилась я к эльфам.

– У меня есть, моя королева! – ответил Индариэн.

– Развязывай его и давай карту.

– Слушаюсь.

Дроу подошел ко мне, нехотя развязал вампира и дал ему карту с ручкой. Фулатэк быстро обозначил все лагеря отступников, немного подумал и дописал еще.

– Спасибо, – поблагодарила я его, забирая карту и показывая моему королю.

– Отлично, – прокомментировал муж, быстро бегая глазами по точкам на бумаге.

– Дальше делайте с ним, что хотите, но давайте быстрее отсюда уйдем. Уж очень холодно!

– Хорошо, маленькая моя, – брюнет сложил карту и положил в карман брюк.

– Госпожа, а вы укусите меня еще? Пожалуйста! Я хочу ощутить ваши клыки в своей плоти! Прошу вас! – он кинулся мне в ноги, жалобно смотря снизу-вверх. Нет, я к такому точно не привыкну!

– А вот и побочный эффект… Как хорошо, что эта зависимость пройдет через день!

– Зависимость? – спросили ушастики.

– Угу. Этот способ вызывает зависимость. Правда, если повторить несколько раз. А от одного ничего не будет.

– Ясно. Я покажу отступника князю, а он сам решит, что с ним делать.

***

– Апчхи! Извините.

– Да, Лиен, ты серьезно простыла! – заявил Тенебрисель.

Несколько минут назад мы вышли из теневого мира. Мой муж уже передал вампира в руки князя, и тот запер его в тюремной камере. Все подробности нашего приключения мы расскажем правителю завтра, на собрании. Также начнем потихоньку давить на Ами, чтобы она сорвала с себя маску. Мне, конечно, ее жаль, но дело важнее.

Сейчас же служанки набрали мне лечебную ванну, а мятный король, отказавшись от их помощи, намеревался сам меня помыть.

И вот, он снимал с меня платье, начхав на все мои возмущения:

– Тенебрисель! Апчхи! Это я сама могу сделать!

– Можешь, – брюнет нагло улыбнулся, хитро сверкнув сапфирово-изумрудными глазами. – Но это сделаю я.

Зеленое бальное платье уже валялось на полу из черного мрамора, а мой супруг принялся снимать с меня белье. Причем он так смотрел на это дело, что мне казалось, будто бы он меня готовит не к лечебной ванне, а к кое-чему другому.

– Маленькая моя, залезай в воду, а то еще больше простынешь, – сказал мятный король, когда я была полностью обнажена. Прикрываться уже не имело смысла.

Я, вместе с бывшим принцем, направилась к огромной ванне темно-коричневого цвета, что располагалась в полу. Тенебрисель помог мне переступить через толстый, высокий бортик, и я оказалась в нежных объятьях белой воды, что приятно благоухала разными травами. Вообще, здесь много чего намешано: молоко накэлвара (лавовый тигр, что обитает только в Демонической Империи), всякие масла с травами и главный ингредиент – лечебное зелье.

– Жарко… – констатировала факт я, пробыв в воде минуту. – О-о-очень жарко!

– Потерпи, моя богиня, – мой милый снял рубашку, чтобы не намочить ее. – Я тебе поражаюсь. Если ты такая чувствительная, то как ты не простыла во время охоты, когда мы искали Молутэка? Тогда же дождь был.

– Почему не простыла? Простыла, еще как! Просто меня Дакана какими-то отварами отпаивала, вот вы и не заметили, что я простыла.

– Какой у тебя слабый организм, – усмехнулся эльф.

– Не слабый, а неподготовленный! Меня, знаешь ли, к другому на Земле готовили, а не к тому, чтобы ловить всяких вампиров, участвовать в войне и быть королевой!

– И к чему же тебя готовили? – спросил мой король, наливая себе на руки ароматное масло эвинаты (маленькие лечебные цветы).

– К тому, чтобы поступить в институт, найти хорошую работу и выйти замуж. Правда, последнее я вообще не планировала. Думала, что никогда себе пару не найду. Но, как говорится, никогда не говори никогда.

– Разве тебя не устраивает то, что ты моя жена? – Тенебрисель положил свои напряженные руки мне на плечи.

– Хоть, по моим меркам, я слишком рано вышла замуж, но я счастлива, что связала свою судьбу с тобой.

– Я рад, – облегченно выдохнул эльф. – Просто, после того, что сегодня сказал тот отступник, я боялся… что ты примешь меня за педофила.

Я повернулась к нему лицом.

Король сидел сзади меня, на бортике, и виновато смотрел мне в глаза. Казалось, что он думал, будто совершил нечто отвратительное. Неправильное. Я глянула на него, как на идиота, поднялась, влепила щелбан в лоб, из-за чего мужчина недовольно поморщился, и заявила:

– Тенебрисель, ты – дурак! Мало того, что извращенный собственник, так еще и дурак! – я обхватила его лицо ладонями. – Но ты – мой дурак, и я, все равно, люблю тебя. Апчхи!

– Так, все! Лезь в ванну! – приказал мой муж, поворачивая меня спиной к себе. Но я чувствовала, как расслабилось его тело.

Тенебрисель щелкнул пальцами (правда, из-за масла на его руках, звук получился приглушенным), и мои волосы взмыли вверх, чтобы не мешать бывшему принцу. Он провел пальцами линию от шеи и вниз по позвоночнику, немного давя на кожу. Затем начал вырисовывать на моей спине какие-то узоры, которые начинали греть те места, где они находились, а оставшееся масло растирал.

– Тенебрисель, а что это за узоры?

– Целебные руны. Помогают быстрее регенерироваться и выводят болезни из организма. Я уже спец по их нанесению.

– Много лечил?

– Много меня лечили.

– Ты часто болел раньше?

– Нет. Но если подхватил заразу, то болезнь протекает медленно и мучительно. Если тебе хватит одной ванны, и ты выздоровеешь, то мне нужно было принимать по 3 в день, в течении недели.

– Ого! Не хочу, чтоб ты болел.

– И я не хочу. Отвратительное состояние. Хотя… Если я заболею, то ты будешь меня лечить, – соблазнительно прошептал мне на ушко эльфийский король.

– Тебе тогда не до этого будет!

– Эх, что правда, то правда. Поворачивайся.

Я повернулась лицом к эльфу. Тот осмотрел предстоящую работу и выдал свою любимую наглую улыбку, предвкушающе сверкнув сапфирово-изумрудными глазами. От этого я, конечно же, смутилась.

– Поразительно. Хватает одной только моей улыбки, чтобы ты смутилась.

– Я не смутилась! Просто… жарко… поэтому я красная…

– Я умею отличать жар от смущения. И не забывай, что я чувствую, когда мне врут. А теперь, будь хорошей девочкой и убери руки с груди.

Я убрала, а этот извращенец, продолжая ухмыляться, провел линию от шеи до солнечного сплетения, пупка и ниже. Потом сделал от линии-разветвления, напоминающие дерево, и начал вырисовывать руны. На животе, создавая некую узорчатую спираль, и на грудной клетке, делая то же самое. Правда, на грудь он давил сильнее, чем на другие части тела. Что-то мне подсказывает, что так делать не нужно. А когда он легонько ущипнул меня за розовые горошины, я убедилась, что мои предположения оказались верными!

– Тенебрисель!

– Извини, не удержался.

– Еще говорит, что у него хорошая выдержка!

– Хорошая. Я же до сих пор не сорвался, – и опять эта наглая улыбка. – Давай руку.

Дальше мой супруг растирал масло и наносил руны на руки, а я, наблюдая за его действиями, задумалась. Все это время он ходил без рубашки, и я лицезрела на его широкой груди и рельефном торсе многочисленные засосы, оставленные мной. Смутилась, но задалась вопросом: как я так умудрилась? Вот честно, я до сих пор не понимаю, как я это делаю! Просто, целую-целую, а потом, бац! И засос на теле готов. Странно все это. Но еще страннее было другое и я, не смотря на смущение, задала вопрос моему королю:

– Тенебрисель, а почему ты не оставляешь засосов на моем теле?

Нет, ну серьезно! Учитывая то, какой он извра… кхм… темпераментный (назовем это так), странно, что на моем теле нет его отметин.

– Почему не оставляю? Оставляю! Но ты же не рассматриваешь свое тело, в поисках нового засоса, как это делаю я.

А! Все! Узнаю своего ушастого извращенца! Но теперь другой вопрос: где?

– А где они?

Он расплылся в наглой улыбке, хищно посмотрев на меня (зараза ушастая! Хватит меня смущать своей улыбкой!). Поднял мою правую ногу (как раз сейчас рисовал руны на ногах), придержал за талию, чтобы я не упала, и чмокнул внутреннюю сторону бедра, которую я увидеть не могла.

– Здесь, – теперь ясно, почему я не видела. Это слепая зона! – И здесь, – он поцеловал немного ниже. – И здесь, – еще ниже. – И тут, – приятная дрожь прошлась по всему телу, потому что брюнет поцеловал место, находящееся в опасной близости от… кхм… прохода. – И…

– Так! Все! Я поняла! Не надо продолжать!

– Хорошо, – хоть он это и сказал, но все равно поцеловал там!

– Ах! Эй! – сотни ласковых электрических зарядов пробежались по телу, а в груди стало еще жарче.

– Что? Здесь я засоса не делал.

– Извращенный эльф!

– Все эльфы – извращенцы. Так, я закончил. Теперь 15 минут лежишь в ванне и выходишь.

Я проплыла (ага, именно проплыла. Здесь о-о-очень глубоко) до середины ванны и сделала позу звездочкой. Так как эта лечебная жидкость с кучей всяких примесей имела плотность больше, чем обычная вода, мне удалось держаться на поверхности. Первые несколько минут ничего не происходило. Я расслабилась, почувствовав облегчение во всем теле, как вдруг руны, что были нарисованы на моем теле, начали мягко светиться фиолетовым. Прям как тогда, во время инициации.

Белая вода вокруг меня окрасилась в темно-фиолетовый (темный, потому что эта была болезнь), и я пролежала так еще минут 10, пока сливовый цвет не заполнил всю ванну. Стало так легко, хорошо и ужасно хотелось спать. Хотелось лечь в теплую, мягкую кроватку, обнять мою любимую ушастую заразу и поскорее попасть в объятья Морфея.

– Все, Лиен, выходи.

– Угу… – я медленно открыла глаза и подплыла к бортику, где сидел Тенебрисель. – Спать хочу… – и сладко зевнула.

Эльф нежно улыбнулся, умиляясь моему поведению, и аккуратно протер меня пушистым полотенцем. Одел на меня ночную рубашку (чтобы опять не простыла) и отнес в спальню. Укутал в шелковое одеялко, и, переодевшись, лег рядом со мной, прижимая к себе. Запах мяты еще сильнее расслаблял меня, убаюкивая. Я быстро заснула и уже сквозь сон до меня донеслись слова моего любимого, словно издалека:

– Я люблю тебя, мо Лиен.

"И я тебя, мо Тен," – пробубнила я сквозь дрёму.