1.4. Частные школы – «колыбель» воспитания британской элиты

Становление привилегированных учебных заведений Англии и Уэльса началось со средневековых монастырских школ, готовивших священников. В XIV в. часть из них трансформировалась в школы грамматики, именовавшихся также грамматическими школами (grammar schools), специализировавшиеся преимущественно на изучении латыни и греческого языка. Чаще всего эти заведения были основаны состоятельными лицами: церковными деятелями, представителями аристократии, торговых и промышленных кругов. В религиозном отношении каждый из благотворителей принадлежал к той или иной конфессии, что в свою очередь, определяло характер воспитания учащихся грамматических школ^[65].

Школа для мальчиков

С конца XVIII в. грамматические школы стали особенно востребованы социально имущими гражданами, стремившимися за плату дать своим детям достойное классическое образование^[66]. Таким образом, часть грамматических школ, взимавших плату за обучение, позиционировалась как частные учебные заведения. При этом наряду с латинским и греческим языками в школьную программу входило изучение естественных дисциплин (см. Приложение, схема 4).

В 1860-е гг. по инициативе администрации отдельных грамматических школ в них была проведена модернизация. В результате они получили статус закрытых учебных заведений с высокой академической подготовкой учащихся. Данные школы предназначались для детей из привилегированных семей, и именовались как паблик скулз (public schools). Название паблик скулз указывало на исключительность предоставляемого школой обучения, сочетавшегося с аристократическими традициями, и на особое обособленное положение этих заведений среди других грамматических школ^[67]. Законодательно положение паблик скулз было утверждено в акте 1868 г.

Таким образом, в последней трети XIX в. среднее образование в Англии и Уэльсе было представлено исключительно частными учебными заведениями, а именно: паблик скулз (public schools), считавшимися колыбелью политической элиты и грамматическими школами (private grammar schools), не принимавшими участие в реформе 1860-х гг.

Одной из первых мужских паблик скулз, основанной по указу короля Генриха VI вблизи замка Виндзор в 1440 г., был Итон.

Учителя школы, большинство из них являлись представителями англиканского духовенства, обучали воспитанников навыкам письма, чтения и счета, заучиванию текстов Священного писания, латинскому, греческому языкам, древней и современной истории. Итон имел крепкие связи с Кембриджем и Оксфордом, поэтому воспитанники школы целенаправленно готовились к получению дальнейшего высшего образования в этих университетах.

Наряду с Итонской школой подобными элитными заведениями для мальчиков в XIX в. являлись Винчестер, Вестминстер, Катерхауз, Регби, Харроу, Чартерхауз, Шрусбери. В целях экономии учебного времени и лучшего надзора за воспитанниками в паблик скулз создавались пансионы для их проживания.

Основная задача элитных школ заключалась в формировании интеллектуально развитой и физически крепкой личности с волевым и решительным характером. Достижению цели содействовала учебно-воспитательная система, характеризовавшаяся повышенной академической программой, спортивными занятиями и воспитанием в духе христианских ценностей.

Особое внимание ученики уделяли самостоятельной подготовке к экзаменам, контролируемой учителями. Одна из сцен такой подготовки описана в автобиографическом романе Т. Хьюза «Школьные годы Т. Брауна» («Tom Brown’s school days») – воспитанника мужской школы Регби. Так, нежелание одного из учеников заниматься подготовкой к предстоящему экзамену, закончилось его наказанием. Во время экзамена он неправильно перевел отрывок из латинского текста, что вызвало возмущение учителя, который ударил нерадивого ученика^[68].

Телесные наказания в таких школах считались почти нормой. Будучи учеником школы Чартерхауз известный писатель У. Теккерей с грустью вспоминал школьные годы: «Я поступил в Чартерхауз в январе 1822 г. Всей школой правил страх и за каждую провинность строгий учитель Рассел жестоко наказывал нас розгами…»^[69].

Большое значение в элитных школах придавалось религиозно-нравственному воспитанию мальчиков. Как правило, эти обязанности выполнял тьютор (от англ. tutor – наставник, репетитор, опекун). Он назначался директором школы из числа учителей или старшеклассников. После уроков тьютор разъяснял мальчикам непонятный учебный материал, помогал в постановке театрализованных представлений, подготовке к спортивным соревнованиям и школьным праздникам. Именно к тьютору воспитанники обращались в трудных жизненных ситуациях. Он же опекал учеников, участвовал в разрешении конфликтов между ними^[70].

Во всех элитных заведениях чтились обряды преимущественно Англиканской церкви, что выражалось в ежедневных молитвах и посещении воспитанниками воскресных служб. По давней традиции духовные лица англиканства входили в состав школьной администрации. Примером этого был Томас Арнольд – священник и директор Регби, инициатор реформирования данной школы в паблик скулз. В уже упоминавшемся романе-автобиографии Т. Хьюза «Школьные годы Т. Брауна», описываются утренние богослужения Т. Арнольда, где он обращался к воспитанникам с проповедью для того, чтобы уберечь их от подлых и несправедливых поступков^[71].

Важное место в паблик скулз занимал спорт: футбол, бокс, водная гребля и др. Спортивный дух единения учеников одной школы проявлялся в командных соревнованиях, ежегодно проводившихся между элитными школами. Это укрепляло закалку характера, стимулировало к борьбе и победе, что в совокупности, содействовало формированию лидерских навыков необходимых для будущей успешной карьеры.

На страницах произведений XX в. интересное описание празднования Дня спорта представлено в романе Ивлина Во «Упадок и разрушение» («Decline and Fall») (1928). В нем повествуется о жизни частной школы под управлением Огюста Фейгана – активного поклонника спорта. Спортивные занятия в учебном заведении проводились достаточно часто и всегда превращались в праздник. На День спорта приглашались родители воспитанников и администрация города. Гостям заблаговременно рассылались пригласительные письма, для участников соревнований приобретались награды. В завершении спортивного праздника в возведенном накануне шатре, украшенном цветами и флагами, устраивался роскошный банкет. Местные газеты публиковали подробные отчеты о мероприятии как важном событии, что содействовало повышению престижа частной школы Фейгана.

Наряду со спортом обязательным правилом в элитных мужских заведениях считалось патриотическое воспитание, приоритетом была военная подготовка. В Итоне в 1860 г. даже появился добровольный батальон пехоты. На занятиях военной подготовки мальчиков обучали боевым навыкам, обращению с оружием, маскировке, рукопашному бою, стрельбе. Полученные навыки применялись выпускниками паблик скулз и в настоящей жизни. Так, по данным статистики Первой мировой войны в период с 1914 по 1915 гг. около 40 % молодых мужчин, добровольно ушедших на фронт, составили бывшие ученики привилегированных школ и представители интеллигенции^[72].

Следует отметить, что обособленный «закрытый» характер элитных школ не всегда благоприятно воздействовал на внутреннюю атмосферу заведения, что характеризовалось проявлением неравноправных отношений среди учащихся. Так, часто младшие школьники были вынуждены подчиняться старшим, выполняя их приказания: отнести что-либо, убирать кровати, принести еду, навести порядок в комнатах и т. д. Если же они не справлялись с обязанностями «прислужника», то подвергались наказанию. Подобное отношение испытали на себе многие и современные политики, в их числе бывший премьер-министр Тони Блэр, который был у старшеклассников «на побегушках» и чистил им ботинки.

Неотъемлемым атрибутом любой паблик скулз являлась школьная форма. Сначала учеников частных заведений узнавали по черным накидкам и четырехугольным шапочкам, но после реформы 1860 г. в каждой школе появилась собственная форма учащихся. Например, мальчики из Харроу носили белую рубашку, серые брюки и черный галстук. В воскресные дни к этому комплекту одежды был обязателен черный фрак. Школьная форма воспитанников Итона состояла из черного сюртука, короткого жилета, белой рубашки, темно-синих полосатых брюк и галстука. Именно галстук был одним из отличительных признаков каждой элитной школы. Со временем среди выпускников привилегированных заведений возникло понятие – «старый школьный галстук», что стало отличительной чертой созданных ими клубов^[73].

Связь между выпускниками одной паблик скулз не терялась и после окончания школы. Оказание помощи друг другу в политической жизни, в Парламенте и на службе в колониальном аппарате имело большое значение для каждого из них, и поддерживалось на протяжении долгих лет.

И в настоящее время сохранение привилегированными учебными заведениями аристократических традиций и кастовости позволяет им оставаться «колыбелью» британского истеблишмента.

1.5. Государственная политика в области начального, среднего и технического образования

Учитывая, что вопрос преобразования государством системы школьного обучения неразрывно связан с политическим контекстом, обратимся к характеристике ведущих политических партий и их позиций в отношении народного просвещения во второй половине XIX в.

В 1860-е гг. завершилась трансформация парламентских партий тори и вигов в Консервативную и Либеральную партии. Консервативная партия (от фр. conservatisme – сохраняю, охраняю) поддерживалась престолом, Англиканской церковью и землевладельческой аристократией. Консерваторы выступали за сохранение традиционных устоев британского общества, его политической и правовой организации, неизменность прерогатив верхней Палаты Парламента и Короны.

Социально-экономической базой Либеральной партии (от лат. liberalis – свободный, достойный свободного человека) являлась крупная торгово-промышленная буржуазия, мелкие и средние предприниматели, отстаивавшие позиции свободной торговли, конкуренции и частной собственности. По религиозной принадлежности либералы в своем большинстве являлись представителями нонконформистских церквей.

Начиная с 1868 г. либералы и консерваторы попеременно приходили к власти, что неизменно сопровождалось расширением социального и трудового законодательства. Принятие таких мер обуславливалось необходимостью поддержания интереса электората к политике партий.

Вплоть до 1860-х гг. работа партий с избирателями проводилась через немногочисленные регистрационные общества, созданные как тори, так и вигами для формирования списков выборщиков и привлечения на свою сторону избирателей. Непосредственно вся внутренняя жизнь партий кипела в центральных офисах – «Карлтон клубе» – тори и «Реформ клубе» – вигов. Там встречались лидеры и рядовые депутаты, столичные и провинциальные политики, готовившие предвыборные кампании и принимавшие решения по тем или иным вопросам. Центральные офисы поддерживали тесную связь с регистрационными обществами. В феврале i860 г. либералы основали Либеральную регистрационную организацию (ЛРА), которая со временем аккумулировала прежние функции «Реформ клуба». Основная задача организации состояла в регистрации избирателей, объединении сторонников либеральной партий и проведении избирательных кампаний. Под влиянием ЛРА начался процесс создания местных либеральных организаций, занимавшихся работой с избирателями.

В свою очередь в 1863 г. консервативная партия по инициативе графа Шрюзбери создала Национальную консервативную регистрационную ассоциацию. Ее задача заключалась в содержании в каждом графстве специального агента для изучения местного избирательного корпуса и создании рабочих ассоциаций, выступавших с агитацией граждан в поддержку консерваторов. Осенью 1867 г. Консервативной партией было принято решение об объединении рабочих ассоциаций в Национальный союз консервативных и конституционных ассоциаций (НСККА)^[74].

Борьба за голоса избирателей значительно усилилась после второй парламентской реформы 1867 г., когда численность избирателей мужского пола увеличилась с 825 тыс. до 2,5 млн человек, что привело к существенному расширению электората^[75]. Все это стимулировало консерваторов и либералов к поиску новых путей по взаимодействию с избирателями^[76].

Признавая важность влияния новых избирателей, принадлежавших в своем большинстве к представителям рабочего класса, на результаты выборов Консервативная и Либеральная партии уделяли большое внимание их политическому просвещению и грамотности^[77]. С этой целью была усилена деятельность рабочих клубов, входивших в состав местных организаций НСККА и ЛРА. Посещение рабочих клубов воспринималось населением, прежде всего, как возможность проведения интересного досуга. Возглавляли клубы представители среднего класса, поддерживавшие либо Консервативную, либо Либеральную партии. Собрания членов проходили по вечерам за чашкой кофе или бокалом вина. Здесь же устраивались живые диспуты по социально-экономическим и правовым проблемам, проводились научные лекции.

С появлением в 1860-е гг. движения за распространение знаний университетского образования, основанного профессорами Оксфорда, в клубах устраивались встречи рабочих с университетскими преподавателями. На этих лекциях трудящиеся знакомились с политическими, экономическими, прикладными и гуманитарными дисциплинами. Так, осенью 1873 г. инициатором движения – профессором Д. Стюардом в клубах Ноттингема и Дерби был прочитан курс лекций по политической экономии, физике и английской литературе^[78]. Спустя несколько лет в своих мемуарах Д. Стюард отмечал: «Где бы мне не приходилось читать лекции, я всегда убеждался в том, что у многих рабочих практически не было возможности приобщиться к культуре и просвещению, поэтому рано или поздно образование должно было двинуться на встречу к тем, кто не мог двинуться к нему…»^[79].

Постепенно при рабочих клубах стали создаваться библиотеки, также содействовавшие повышению уровня общей культуры, просвещению и росту грамотности избирателей из рабочего класса.

В рамках мероприятий по привлечению избирателей рабочими клубами устраивались встречи с лидерами партий, подробности этих заседаний освещались в средствах массовой информации, активно привлекаемых как консерваторами, так и либералами.

Таким образом, работа с избирателями из широких слоев населения способствовала становлению политической культуры и образованности рабочих и их семей.

В вопросе образования детей Консервативная и Либеральная партии придерживались собственных концепций школьного реформирования. Так, консерваторы, поддерживавшие воскресные и приходские школы, опекаемые «Национальным обществом по распространению просвещения среди бедных, основанного на принципах практики Англиканской церкви» и частные учебные заведения (грамматические школы и паблик скулз) стремились сохранить в обучении и воспитании детей традиции Англиканской церкви. Согласно концепции консерваторов, цель реформы образования должна была состоять в совершенствовании существующей системы школьного обучения. Для этого предусматривалось повысить выплаты, направляемые государством на потребности англиканских школ. Предполагалось, что источником такого финансирования будет дополнительный налог, введенный с налогоплательщиков на нужды образования.

В свою очередь Либеральная партия ориентировалась на создание государственной системы начального образования со светским характером обучения. Во многом, это объяснялось тем, что по религиозному признаку либералы в своем большинстве были членами нонконформистских («свободных») церквей. Значительная часть учебных заведений, созданных нонконформистами, придерживалась светской направленности в преподавании школьных дисциплин, а в изучении религии – общехристианских основ Библии. Такая система обучения вполне отвечала требованиям современного образования, соответствовавшего научно-техническому прогрессу.

Несмотря, казалось бы, на очевидные расхождения в концепциях школьного реформирования консерваторов и либералов, общим связующим звеном для них оставалось понимание значимости образования в целях обеспечения промышленности квалифицированными рабочими кадрами.

Важным политическим событием 1868 г. стала победа Либеральной партии на выборах в Парламент. Сформированное либералами правительство во главе с У. Ю. Гладстоном вошло в политическую историю как реформаторское^[80].

По инициативе премьер-министра и правительства были проведены острожные, но крайне необходимые реформы. Так, в 1869 г. принят закон об отделении государственной Англиканской церкви в Ирландии. Спустя год Парламент утвердил акт о гражданской службе, вводивший экзамен для желающих поступить на работу в государственные учреждения. В 1871 г. проведена военная реформа, отменившая продажу патентов, легализованы тред-юнионы, получившие право на юридическое оформление, а в 1872 г. введено тайное голосование на выборах. Таким образом, инициированные либералами и принятые Парламентом законы имели большое значение для демократизации общественных и государственных институтов^[81].

Вопрос о реформировании школьного образования, и в первую очередь начального обучения, был одним из ключевых в политике либерального кабинета У. Гладстона^[82]. Правительство считало, что школьная реформа должна обеспечить всех детей Англии и Уэльса от 5 до 13 лет современным начальным образованием.

У. Гладстон

Данная мера была необходима, поскольку даже среди взрослого населения уровень образования оставался невысоким. Так, согласно статистике (из записей регистрационных актов о браках) в 1861 г. только 75,4 % мужчин и 65,3 % женщин указали, что владеют грамотой^[83].

Подход либералов к наделению всех детей правом на получение государственного начального образования полностью поддерживал Британский Конгресс тред-юнионов (БКТ), являвшийся крупной и мощной организацией этого времени, объединившей около 2,5 млн рабочих разных промышленных отраслей из 207 тред-юнионов. Проблема обеспечения всех детей начальным обучением обсуждалась на ежегодных съездах БКТ. Так, в резолюции, принятой на конференции Конгресса 1869 г., говорилось: «Местные власти должны помочь каждому ребенку, вне зависимости от социального статуса его семьи в получении доступного и качественного начального образования…»^[84].

Ответственность в подготовке нового проекта закона об образовании либеральный кабинет Гладстона возложил на министра просвещения У. Форстера. Говоря об этом выдающемся человеке, необходимо обратить внимание на его биографию.

Уильям Форстер (1818–1886) родился в семье миссионера-квакера. Обучался в заведениях Бристоля и Тоттенхэма. В дальнейшем получил юридическое образование. Несмотря на это решил реализовать свои способности в шерстяной промышленности. Первоначально работал на производстве ручных ткацких станков. В 1841–1842 гг. в партнерстве с У. Фисоном организовал шерстяное дело в Брэдфорде. В это же время Форстер стал проявлять активный интерес к политике и присоединился к кампании за свободную торговлю, познакомился с Р. Оуэном, Т. Купером, Ф. Д. Морисом.