Глава 16 Сражение с литвинами

Медлить не стоило и часа. На рассвете дружинники, пораженные такой поспешностью, уже уходили за ворота своего града.

Они торопились, шумели, пытались что-то понять.

Даже провожающие не поспели, чтобы проводить их в путь, как было принято прежде. Но что же случилось в тот миг, когда князь вернулся со своей одинокой прогулки таким странным, возбужденным, ничего и никого не слышавший, и сразу же потребовал, чтобы они собирались в поход. Он, кажется, даже спать не собирался укладываться. Но младшие его сыновья были с ним, как когда-то Федор и Александр.

Мефи присоединился к ним просто потому, что в последнее время он пристально следил за князем и не позволял себе оставить его без внимания.

Когда они одолели половину пути, навстречу вырвались княжеские лазутчики, которые немного запоздало, сообщили о появлении литовцев, и были удивлены увиденному – откуда князю может быть все известно.

– Ну что же, значит и для противников это не станет неожиданностью, а это уже не так безнадежно.

Как же точно, словно зверь лесной, князь направился к месту, где должно было начаться сражение. Тут же стали говорить о том, что рядом с князем есть чародей или хотя бы колдун, который и указывает ему на врагов, предупреждает о грядущей опасности.

Не оттого ли он кажется таким спокойным, беззаботным?

Ярослав на эти слухи не обращал внимания, чего только не придумают люди, если им нравится, пусть так и думают. Нет, ему придется поразмыслить о том, как еще сражаться с литвинами.

Сколько раз те нападали, даже на его веку, до сих пор у них ничего не выходило, но ведь все может измениться.

№№№№№№№№

Литовцы, хотя и были предупреждены о появлении князя и дружины русичей, но толком так и не смогли собраться, не ожидали, что такое получится, думали, что их обманывают.

Вот и смешалось все в их рядах, когда послышался храп коней, и разговоры воинов рядом.

Их князь вдруг понял, что с самого начала все будет не так, как ему хотелось и мечталось.

Но он был старым воякой и из-за такого поворота дел отступать не собирался.

Они бросились в схватку, которую сами первой и начали, куда же теперь отступать?

Ярослав преследовал их недолго. Он резко остановился и повернул своих дружинников назад, уверенный, что литвины не вернутся.

Надо было возвращаться домой, неизвестно, кто и зачем может пожаловать.

Какая-то странная тишина царица кругом, и она нависла над полем сражения. И только раненные и умирающие воины стонали то там, то тут, с ними надо было что-то делать, кому-то помочь, кого-то просто отнести в город, чтобы совершить обряд погребения.

Какие-то диковинны девы-птицы парили над ними в небесах, потом все ниже опускались на землю.

Когда-то в детстве ему рассказывали о валькириях, уносивших убитых в небесные чертоги. И хотя никому больше он этих историй не рассказывал, но был уверен, что нынче узрел их не случайно.

Князь не чувствовал приближения беса, даже не подумал о нем. Но именно тот показал ему эту великолепную картину, будто прося прощения за то, что не слишком высоко ценил его.

Оторвать взора от небес было почти невозможно, пока последние девицы не исчезли, растворившись где-то в облаках. Но когда они исчезли, и князь мог только вспоминать о них, ему показалось, что девы над ним смеялись. Они оставили его навсегда, подчеркивая, что его ждет совсем другая дорога. Только муки адские у него впереди, а не белые бескрайние небеса.

Ну что же, разве не ведал он, что любая победа всегда влечет за собой поражение, волхвы советовали никогда особенно не радоваться победителю, тогда и побежденный не станет огорчаться.

Нужно было хоронить убитых и приводить эту поляну в порядок.

Он не удивился, что к вечеру, когда по христианскому обычаю могилы были вырыты, появился священник. Хотя встретил его князь холодно, но порадовался, что святой отец не убоялся появиться тут на ночь глядя.

Священник был угрюм и молчалив, догадывался, как относится к нему князь. Но священник жил долго, многое повидал, и чувствовал, что этот князь ничему не отличается от остальных.

Он служил другому древнему богу. Даже и желая того, не могли они по этим законам жить, все рушилось, разрушалось.

Но они верили, что в один прекрасный миг все переменится, и в душах бедняков, и в княжеских душах проснется то, о чем они говорили упорно всю жизнь.

Хотя в минуты отчаянья он не сомневался, что князья так и останутся чужими и страшно далекими от его бога.

Но вот уже отзвучали слова панихиды. Усталые и измученные воины уселись у костров, чтобы здесь встретить рассвет в чистом поле. Живые оказались рядом с мертвыми, и все в ту ночь были едины. Вспоминали прошлое, о чем-то негромко рассказывали, уверенные, что огонь убережет их от злых духов.

Глава 17 Победа

Бес перемещался от одного костра к другому. Он легко мог перепутать имена воинов и воевод, убеждал себя в том, что русичи по-прежнему сильны, почти неодолимы, никакие литовцы и даже татары им не страшны.

Как прекрасно хотя бы ненадолго вернуться к славным временам. Чувствовалось небывалое давно вдохновение. И оно необходимо в том беспросветном ужасе, который на них надвигался.

Сам же он, втиснулся в тело одного из воинов и веселился с княжичами от всей души.

Они носились по полю так, что все сотрясалось вокруг.

Ярослав следил за ними, радовался тому, что творилось вокруг, и отдыхал от трудов и забот тяжких.

Но волна грусти захлестнула его в один миг, как резко менялось у князя настроение. Но татарская тьма вдруг в видении его надвигалась и все заполоняла собой.

Мечтания и видения эти смогли сбить с толку любого, а когда столько пережил и неведомо, что впереди.

А ведь еще в детстве воевода убедил его в том, что не стоит требовать то, чего нет и взять негде, надо радоваться тому, что пока еще есть у тебя, ведь и эту малость тоже могут отнять.

Тогда и жизнь покажется прекрасной и неповторимой.

А еще не стоит заглядывать далеко вперед, как легко и просто радоваться дню нынешнему, и солнцу, и тому, что дети шумят рядом.

Хорошо, если тебе помогает сам черт, но и самому не надо останавливаться, просто идти вперед, а там будет видно, что и как должно твориться в этом мире.

Такое смирение сначала даже обидело Мефи, но потом горечь прошла, он понял, что есть что-то разумное в этих княжеских помыслах. Он не теряет сила духа, хотя и не кажется могучим, как был когда-то Олег.

Вот и победа над литовцами не могла не радовать, это еще один шаг его если не к вершине, то все-таки вперед и вверх.

Да не такая уж это и большая победа, чтобы о ней долго думать, – осадил себя бес, ему не хотелось обольщаться и заблуждаться по этому поводу.

№№№№№№№№№

Если кто-то и был удивлен, узнав о победе Ярослава,, так это хан Батый. Он долго не мог поверить в то, что тот самый князь, град которого они недавно сравняли с землей, что это он теперь поднялся из развалин и снова пошел сражаться.

Да не просто сражаться, а победил в какой-то битве. Может ли быть такое? Возможно, это другой кто-то появился, для него все русичи были на одно лицо, да и как их отличить одного от другого?

Он призвал к себе чародеев и шаманов, кто-то из них прежде видел Ярослава, и спросил их о том, могло ли быть такое в том мире.

Молчали волхвы, не зная, как же объяснить хану, что у славян может быть все, даже то, чего не может быть в другом мире.

Молчание их он понял, как согласие с тем, о чем пытался узнать, и отправил их подальше, понимая, что справиться с такими воинами и князьями ему будет сложно.

– Бывает такое, – говорил пленный воевода русичей, которому хан почему-то доверял, хотя и сам не ведал почему.

Но надо было забыть об этом и готовить новый поход на Киев, не сиделось на месте молодому да горячему Батыю.

№№№№№№

Дружина вместе с князем возвращалась в полуразрушенный град. Жители его ждали их возвращения, ни живы и ни мертвы от страха. После нападения татар не было им покоя.

Да и жизнь на развалинах не придавала им уверенности. Но что если литовцы поганые добили русичей, как быть им тогда, что делать?

Никогда прежде у женщин и видевших стариков не болели так души, не было такой тревоги. Подолгу стояли они в храмах и молились, прося о спасении своего мира.

Но после бессонной ночи радость разнеслась по всему миру, когда заговорили об одержанной русичами победе.

Оставалось только ждать возвращения домой.

А к полдню появились и сам дружинники. Все взоры были обращены к Ярославу, он оправдал их ожидания на этот раз, потому и казался настоящим героем.

Князь оставался спокойным и невозмутимым, словно ничего особенного не случилось, они просто вышли в чистое поле погулять.

Странным он был человеком, как недавно горевал меньше остальных, так теперь почти и не радовался победе.

Он оставался фигурой загадочной и очень странной, даже для тех, кто жили с ним рядом.

Они пытались к нему приблизиться, но только все дальше уходили от князя.

В Софийском соборе в то время отслужили молебен по убитым, а к вечеру готовился торжественный княжеский пир, кто-то говорил о том, что это будет пир на развалинах града, но Ярослав такие речи быстро писек и ничего о том слышать не хотел.

– Быть пиру, – произнес он сурово, и все вокруг смолкли.

Глава 18 Предатльство

Ярослав узнал о том, что этот пир будет прощальным, потому через несколько дней он отправился в орду. Победа толкнула его к Батыю, предала уверенности.

Хан, конечно, знал о случившемся, наступило время договориться с ним полюбовно, чтобы не трогал он города, не сравнял с землей того, что еще осталось, что только предстояло отстроить.

О своем решении князь сообщил на вечернем пиру.

Странно заволновались люди за столами, то ли гадая о том, на кого тяжкая участь княжить падет, пока сам Ярослав будет в отлучке, да и сопровождать князя к татарам никому не хотелось, там ведь голову так легко потерять, страшно даже подумать, как это просто может быть.

Кто-то боялся, что ничего князь не добьется, тогда еще хуже им всем станет.

Еще в памяти у всех оставалась расправа над Михаилом Черниговским, припоминались и менее знаменитые князья.

И хотя все понимали, что решение мудрое, но никак не хотели мириться с тем, что придется от слов переходить к делу.

И в тот момент, когда всех своих слуг верных, начиная от воевод, обвел князь своим суровым взглядом, стараясь понять, что с ним, кто против него, а кого и в погреб бросить мало, они как-то притихли, кому же хотелось попасть в немилость к великому князю. Но ведь и милость ханская не лучше была, еще неведомо, чем этот басурманин их угостить может, да так, что потом ног оттуда не унести. Ну а те, кто не волновался о том, что может вдруг у Батыя оказаться, они сожалели о том, что погибнет Ярослав в ханском стане.

Что же тогда с ними и с Киевом станет? Ведь наши удельные князья похуже татар будут, особенно, когда столицу между собой делить захотят. Но никто так и не решился обо всем этом князю поведать Они будут поступать так, как им совесть подскажет, да что о страхах толковать, если князь разумен, все без них знает.

Да и ему труднее, чем им всем вместе взятым будет.

№№№№№№№№№

Не напрасно тревожились бояре, потому что через несколько дней после отъезда князя объявился уже новый приемник – его брат Михаил в Киеве появился.

Прибыл он не как обычно тихо и незаметно, а шумно въехал, по-хозяйски в княжеском дворце расположился.

И хотя на пиру он помалкивал о своих намерениях, видно ждал известия о смерти Ярослава, чтобы никто потом не смог его опередить.

И не беспокоили его косые взгляды воевод, которые так и не осмелились ему что-то сказать. Они понимали, что не случайно этот черный ворон тут появился, возможно все так и будет, как ему того хочется.

Тогда он припомнит все, не забудет с ними за строптивость рассчитаться.

Правда, поглощённый мечтаниями и высокими планами, он и не подумал о защите города, а дружина до смешного оказалась мала. А Ярославовы дружины, те, что в городе остались, тут же отвергли этих воинов, такой им разгон устроили, что покинув свои палаты, те отправились на княжеский двор.

Увидев в окно, что его воинство встревожено и требует его появления, он и появился в тот же миг. Слушал внимательно, но суть стала скоро ясна. Они говорили, что их не принимают, назад отправили, Ярославовы воины своим князем его не считают.

Бояре скрывали свои чувства, вояки, недавно побившие литовцев с Ярославом, ему подчиняться не собирались, что-то надо было делать. Не слишком умному Михаилу было ясно, что ему без них не обойтись.

Он отправился вместе с горсткой своих бояр, других он с собой не позвал, не желая, чтобы они видели, как он будет унижен, в случае, если они не покорятся, будут упорствовать. Нет, не следовало их против себя настраивать, – решил он, наконец.

Михаилу показалось, что дружинников много, больше, чем он встретил. Они стояли перед ним, взирали на него спокойно и непримиримо.

Противостояние и молчание затянулось. Наконец воевода шагнул к нему навстречу и произнес решительно. Рядом с самозванцем он казался огромным.

– Мы не станем служить тебе, у нас есть свой князь, только он указ нам, обходись без нас, княже.

Дружины ропотом подтвердили его слова, ту бесполезно было с ними разговаривать.

Он не стал никого уговаривать, повернулся и удалился.

Но на этом столкновение не закончилось, через час к нему пожаловал один из дружинников, странный и неказистый, и предстал перед князем.

– Что ты хотел от меня? – удивленно спросил Михаил.

– Я не верю, что Ярослав вернется от татар, потому стану тебе служить, а пока пришел тебе сказать, что я не с ними, на меня ты можешь надеяться.

– Хорошо, – усмехнулся князь и поспешил отправить его подальше. Пока он никак не выражал своих чувств, но это была насмешка судьбы, из сотен с ним был только один, самый никудышный, неясно по каким соображениям он собирался служить. Почему же так несправедлива была к нему судьба. Чем же тот так очаровал Ярослав? – не мог понять Михаил.

Ему хватило силы войти в город, но хватит ли удержаться там?

Во сне Ярослав хохотал над ним, он спрашивал его дерзко:

– Ну и как, предательства и коварства твоего хватит тебе, чтобы захватить то, что тебе не принадлежало. Слабо тебе остаться в моем городе? А может литовцы тебя послали, так знай, как и прежде ничего у тебя не вышло, так и теперь не выйдет, а тот единственный мой дружинник, который к тебе переметнулся, это был бес, настоящий черт. Разве ты его не узнал?

Не ожидая ответа, он пробудился.

Нет, нелегка доля рвущегося к власти, но было еще время и надежды. Он не собирался отступать.

Глава 19 В Новгороде

Александр знал о том, что творится, но оставался пока в своем Новгороде. Он уже слышал о победе отца над литвинами, доложили и о том, что он к Батыю в стан направился, всякий страх потеряв. Это так на него было похоже, когда беда на пороге, великий князь собирался и двигался вперед.

Знал, что дядька его пошел в Киев, с тревогой ожидал он вестей из татарского стана. Он чувствовал, что должен занять великокняжеский трон.

Наверное, так всегда было, кто-то рискует жизнью, а кто-то не забывает воспользоваться такими жертвами. Ладно, были бы это какие чужаки-печенеги, там нет же свои, близкие и родными считавшиеся.

Александр преклонялся пред отцом, понимал, сколько труда ему стоило, отправиться туда, и невредимым, а то и просто живым вернуться домой.

Сам же он пока хотел защитить свой Новгород. Здесь все начиналось, и сюда он после всех столичных неудач неизменно возвращался.

И в этом граде он продержался дольше всех своих предшественников, как-то мог договориться со строптивыми Новгородцами.

Конечно, были и у него стычки и ссоры, и уезжать в ярости ему отсюда приходилось. Но он забывал об обидах, как только граду беда грозила. Да и новгородцы чувствовали, что хотя и несговорчив князь, но без него им никак не обойтись, особенно в эти трудные дни.

Вот и теперь известие о разорении Киева, о путешествии великого князя в орду, восприняли Новгородцы, как личное горе, с замиранием сердца следили они за тем, что там должно было происходить.

И хотя у них уже был Александр, и любили они его, и верили ему, но того, что было пережито с Ярославом, забывать они не собирались. Они умели быть справедливыми и благодарными для того, кто живота своего для них не жалел.

Они знали, что в случае смерти Ярослава, Александр отправится в Киев и его стол займет. А где же им тогда такого князя найти?

И как бы хорошо не было им вольными, но понимали, что не прожить в этом мире без князя.

Старики вспоминали, как прибыл к ним Ярослав несколько лет назад, когда Киев захватил Михаил. Они приняли его с радостью, но отказались идти против Киева. Они устали от вечной вражды между братьями и не понимали с кем и за что им биться придется.

Даже в случае победы они ничего не получат от стольного града, а потому не было нужды туда отправляться.

Но вот все повторилось, Михаил снова явился в Киев и собирается там оставаться навсегда.

Они сожалели о том, что так вышло, но не сомневались, что со временем все наладится и без их вмешательства.

В первый раз Ярослав обошелся без них, со своей малой дружиной Михаила изгнал, доказал, что на многое он способен, но Батый не трусливый Михаил, за его плечами столько земель и столько побед, он так сумасброден и зол на русичей, что не резон на верную погибель им отправляться.