Соловей, как обычно летел стрелой, но теперь уже к себе домой, чтобы взглянуть на Баюна и рассказать обо всем, что он увидел и узнал в заповедном лесу. Положение оказалось сложнее, чем он думал сначала. Самозванца, как и короля, играет свита. И надо было признать, что свита тут была очень сыгранной, бедный, бедный Баюн, он стольким насолил, что все черти объединись и с радостью от него избавились. Соловей и допустить такого не мог, чтобы все так оставалось, ради Баюна и справедливости он готов был расшибиться в лепешку.
Кот сидел на пороге и терпеливо ждал его возвращения, и чем больше он ждал, тем тревожнее становилось у него на душе.
– Что-то он там сильно задерживается, может уже на лоскутки этого кота порвал и теперь раздает всем эти лоскутки.
Но сердце подсказывало Баюну, что грозный его соперник цел и невредим и оказывает яростное сопротивление, конечно, Соловей так просто не сдастся, но один в поле не воин, даже если он и Соловей – Разбойник. Но вот уже послышался свист и писк, Соловей возвращался домой.
– Ты тут, я уж думал тебя похитили черти полосатые, потому что они сами уверены, и меня почти убедили в том, что ты и есть там в шкуре того рыжего кота. Как ты им насолил, если они так радуются, и готовы обмануться, не мигая.
Потом Соловей стал рассказывать все, что там было, все, что он видел и слышал, о том, что кот живет у Ажбеты.
– И она верит, что он – это я? – спросил Баюн, – ну и ведьм мы воспитали, а что говорить о простых смертных.
– Ей хочется в это верить, с женщинами так случается, – говорил Соловей, который всегда любил Ажбету, и теперь готов был ее оправдать, когда кот стал на нее нападать.
– Значит, она всех вводит в заблуждение, это еще хуже, чем наивность, – тяжело вздохнул кот, ему не хотелось настраивать против себя влюбленного Соловья
– Даже Ажбета с ним, и как мы тебя будем возвращать назад, я не знаю, – признается он. – Понятно, что они все что-то задумали, а черти заставили остальных плясать под свою дудку, но разве нам от этого легче?
– Нам от этого не легче, – заявил Баюн, но говорил это так, что Соловей почувствовал – тот ему совсем не верит. Вот так и носись, как угорелый, помогай друзьям.
– Я тебе надоел, и ты меня выжить решил, – спросил тот, понимая, что иногда Соловей может устраивать что-то подобное, он такой затейник. А может быть, коту просто не хотелось верить, что все так плохо на самом деле и он собирался отделаться вот такими шутками, оправдаться, одним словом.
Но Соловей вовсе не намерен был шутить, потому он и присвистнул сердито, так что у кота шерсть зашевелилась, и крикнул:
– Иди туда и сам посмотри, что там творится. Только будь осторожен, потому что это совсем другой лес теперь.
И тогда кот ему поверил. Но от этого ему стало дурно.
– Весь мир против меня, словно я не жил со всеми с вами душа в душу, словно и не был для вас всем. Сначала Яга предала, а теперь этот Двойник появился.
– А ты в подземном мире ничего не натворил, почему он тебе хочет отомстить, – вдруг осенило Соловья.
– Да ничего я там не творил, был тише воды, ниже травы, и никто мне там мстить не собирался.
Они замолчали. Соловей понимал, что кот мог и на самом деле ничего там не делать, просто, кому-то захотелось его получить, поменять на этого рыжего, и Кащей, а может и сам Ний скоро явится, чтобы забрать Баюна к себе опять. Значит, все было еще хуже, этот снежный ком плохих новостей нарастал и становился все больше и больше. Но об этом Соловей говорить не стал коту, на него и так столько всего свалилось в этот день, пусть передохнет немного и отдышится, плохие новости надо выдавать постепенно, не все сразу, а то и потеряешь кота еще раньше, те и прийти за ним не успеют.
Баюн после таких последних известий горевал сильно, но недолго, он понял, что сильно устал, и спасет его только сон, продолжительный и крепкий, а там будет видно, что надо предпринять для его возвращения на законное место.
Но прежде чем заснуть, он поговорил основательно с четом Макаром, которого притащил для него Соловей, понимая, что без черта не обойтись. А этот единственный любил котов и даже Баюна, и всегда готов был ему помочь, а главное, чаще всего он шел против всех, потому что не любил быть в стае, или стаде, какая разница как назвать толпу чертей.
Баюн Макару очень обрадовался, и рассказал подробно, что он должен делать, и в каком случае ему нужно бежать, сломя голову и, сбивая копыта, чтобы рассказать обо всем Баюну, ну, в крайнем случае, ворона к нему послать, потому что тот прилетит быстрее. Черт получил точные указания, и отправился назад, чтобы исполнять все, о чем требовал Баюн.
– Ну как же такое может быть, – не унимался тот, когда проснулся на следующее утро и понял, что оно оказалось не мудренее вечера. А все такое же серое, унылое, какое-то даже беспросветное, – почему они схватились за первого встречного, который выдал меня за себя и не просто схватились, но он их вполне устраивает, а разве хоть один кот может сравниться со мной, он что им сказки рассказывает и песни поет? Да не может такого быть, а ведь терпят, и менять на меня настоящего видно не хотят.
– Ну и что делать-то? – не унимался Соловей, – он готов был на многое, только не мог понять, что на самом деле требуется.
– Не суетись, там же пока нет Яги, и о Сером волке давно ни слуху не духу, а они мои верные друзья – кот постарался забыть о том, как Яга его проиграла и в Пекло отправила, – они меня не подведут.
– И Василиса, – подсказал ему Соловей.
Вот тут кот промолчал, она ни в чем не была перед ним виновата, а особой оказалась непредсказуемой, станет ли она его защищать или не станет – это еще большой вопрос. Ну и ладно, пока ему двух спасителей хватит. Только скоро ли они вернутся назад, вот ведь в чем беда
– Ягу не надурить никакому приблудному котяре, – еще раз повторил Баюн, но Соловью показалось, что он себя в том хочет убедить, а не кого-то другого.
Когда Макар вернулся из леса он и рассказал, что Яги все еще нет в лесу, а Ажбета, чтобы ему досадить – она сама проговорилась, – готова и черта полосатого за него выдать, глазом не моргнув.
– С ведьмами дружить надо, – сколько я тебе говорил, – довольный собой, напомнил ему Соловей.
Хотя он не был уверен в том, что Ажбета, если что-то случилось бы, стала его защищать, потому что упряма она была, как сто чертей, и часто из вредности все делала наоборот, даже себе во вред. Ну, ведьма, она и есть ведьма, такой уродилась, да и воспитание в лесу на пользу ей тоже не пошло.
– Да прав ты, прав, весь мир против меня, – усмехнулся непринужденно кот и вздохнул почти обреченно.
– А чего ты лыбишься – то, не вижу в том ничего хорошего.
– А не стану рыдать, не дождетесь, – прозвучало в ответ.
Соловей больше ничего не сказал. Он просто не мог понять своего кота, а главное, не мог понять, что нужно делать ему самому, а потому молча расхаживал по зале во дворце и не то чтобы впал в отчаяние, такого с ним не случалось никогда, но все-таки побаивался. А вдруг все будет не так, как ему хочется, еще хуже, если они вовсе лишаться Баюна, черти ведь доиграются, а без него и лес заповедный уже не лес.
Кот развалился на траве перед дворцом, места там было немного и солнце почти не доходило, но что ему еще оставалось. Соловей ждал черта, он и сам бы уже туда отправился, только понимал, что надо беречь Баюна, потому что украсть его могут по приказу Захара и не выпустить назад, раз они там все такие шустрые, то придумают, как с ними расправиться. Но ожидание казалось невыносимым, правильно Яга говорила, что хуже всего это ждать и догонять, особенно для такого шустрого парня, как Соловей, который с самого начала привык действовать, а не прохлаждаться.
И все-таки душа Соловья не выдержала, и скоро он спрятал кота понадежнее, так чтобы ни один черт его не отыскал, а сам бросился назад в заповедный лес, решив на ходу, что должен поймать и хорошенько тряхнуть самозванца, как он делал это со многими другими. Бездействовать Соловей не мог, знал, лучше сделать все неправильно, и пожалеть о том, чем ничего не сделать, а потом сожалеть о том, что мог коту помочь, но не стал этого делать. Это было золотым правилом Соловья.
Так он снова вторгся в заповедный лес, как снег на голову свалился.
– И носит же его какой-то черт, – заявил Леший, понимая, что Соловей перебаламутит всех и в свой лес умчится, а разбираться и порядки наводить ему. И хотя Леший видел, что главными буянами тот оказались черти и приблудный кот, который себя за Баюна выдает. Но поразмыслив, он решил, что это, скорее всего, Яга его сюда отправила, чтобы хорошенько проучить
своего любимца. Недаром она так долго задержалась в горах, потому что вороны рассказывали, что они видели Горыныча и тот жив и невредим, в небесах парит. Вот из этих соображений Леший Трофим самозванца и не трогал. Не стоило Яге мешать, она мудрая, она все знает, да и виновата перед котом, вот и хочет загладить свою вину. Только почему она Соловья обо всем не предупредила, хотя его предупреждать напрасно, только хуже все будет, он никого, даже ее слушать не собирается. Так для Лешего пасьянс сошелся, и он со стороны наблюдал за тем, что творилось в его владениях.
А между тем, Соловей выследил Захара, и ловко подхватив его потащил к оврагу, туда, куда не ступала нога Лешего и копыта чертей, потому им никто не должен был помешать.
– Чего тебе нужно, совсем обнаглел, Разбойник, если уже и Баюна хватаешь, подожди, ответишь за все.
– Я-то отвечу, привыкать мне что ли, а пока ты скажи мне, кто таков и зачем сюда явился.
– Баюн я, у любого черта спроси, – не моргнув глазом отвечал тот.
– А что мне у чертей спрашивать? Они подтвердят, что ты Чернобог. Если чертей слушать, то много интересного можно узнать, а ты меня послушай лучше, все известно, и тебе говорю, что настоящий Баюн не первый день в моем замке обитает, на то есть свои причины, и ему очень интересно узнать, кто ты таков и что тебе тут надобно, Рыжий
– Это самозванец, – заявил Захар – самозванец у тебя там спрятан. А настоящий – я, и ты это знаешь прекрасно, только решил всех нас дурить почему-то, вот и объясни, что тебе надо, ведь про твои проказы всем хорошо известно, так что, если что поверят мне, а не тебе, потому что я себя еще ничем не запятнал.
– Это ты о Баюне говоришь или о себе, – попытался его поймать на слове Соловей.
– О себе, потому что я и есть Баюн, только пострадавший я, и Яге это ведомо, она меня защищать станет, потому что спровадила в Пекло.
Соловей понял, что это кот из Пекла, больно хорошо ему все известно, даже если черти ему и рассказали о том, как Яга проиграла Баюна, все равно нюхом он чувствовал, что кот оттуда.
Откуда в том глухом месте появилась Ажбета, сказать трудно, но Соловей вскоре ее и увидел.
– И что ты скажешь, это и есть Баюн, не сама ли ты его перекрасила, чтобы хотя бы издалека похож был?
– А что тебе говорить, если ты знаешь сам все ответы на вопросы, – пожала плечами ведьма.
– Ну у нас и ведьмы настоящего кота ученого от приблудного самозванца отличить не может.
– А не ты ли запутался, – усмехнулась ведьма, – почему ты уверен, что у тебя там Баюн прячется, а не самозванец? Потом еще придется каяться да виниться, когда сам обо всем узнаешь.
Соловей очень рассердился на таковы слова своей возлюбленной и выдал свою главную тайну.
– Может ты и слепая, а я-то знаю точно, у Баюна около хвоста было большое белое пятно, а у этого, где оно? Когда красила, забыла про такую важную деталь?
– Какое пятно, – возмутился кот, и понял, что он попался и скоро будет разоблачен, но пока держался из последних сил
– Его у тебя нет, и не будет, это ты непонятно откуда взялся. И скоро самой ведьме и всем чертям придется извиняться передо мной и котом, Велеса позову, чтобы все это он услышал. Но что пятно, это мелочь, есть еще два отличия, которых не закрасить и не накрасить, и когда тебя станут разоблачать, я о том и скажу, а пока вы от меня не добьетесь этого.
С этими словами Соловей отпустил кота, велел Ажбете пока унести его домой:
– А то он заблудится, это Баюн знает все тропинки в лесу, а не этот, – Соловей презрительно ткнул пальцем в рыжего.
Сам он тут же удалился, всем своим видом показывая, что ему тут больше нечего делать. Но только тревоги появились в душе у Захара, Соловей вообще умел растревожить так, что потом не успокоиться больше
Захар, недолго думая, собрал чертей и рассказал им о том, что случилось в последнее время, о том, как Соловей его похитил, и подивился тому, что никто из чертей этого не заметил. Что показалось ему очень подозрительным, но он готов был простить чертей, если они расскажут ему о том, какие такие приметы еще были у Баюна, ну у того, которого Соловей считает настоящим.
Черти оказались парнями не слишком внимательными, и как не старались, ничего толком сказать так и не смогли. Про пятно около хвоста они вспомнили, да и только.
– Говорят, Баюн очень тяжелый, пока Дунай его тащил, чуть не надорвался.
– Ну, это-то дело наживное, от забот и хлопот и похудеть можно, да и где он тот Дунай, кто там сравнивать станет.
Захар подозревал, что есть что-то более важное, но как узнать, что именно, будь он неладен этот Баюн. И все-таки он должен знать, чем отличается от Баюна, чтобы никакой Соловей больше не подкопался.
Соловей исчез, но потом вспомнил о Лешем, и с полпути повернул назад, хорошо, что передвигался он быстро и спокойно мог добраться туда, куда пожелает, иначе ноги бить бы пришлось, это не про него появилась поговорка о том, что дурная голова ногам покоя не дает.
Нет, если с чертями и ведьмой говорить было не о чем, то с Лешим ему обязательно хотелось поговорить и спросить, как тот дошел до жизни такой.
Леший казался, как и обычно спокойным и невозмутимым, хотя он сразу догадался, почему пожаловал Соловей.
– Ты тоже будешь меня убеждать в том, что у меня живет Самозванец, а у Ажбеты настоящий Баюн? – прямо с порога спросил он, не утруждая себя всякими там приветствиями.
О проекте
О подписке