Всем миром приговорили

Русские крестьяне жили общинами. Так называлась сельская управляющая организация, выполнявшая много различных функций. Община отвечала за выполнение повинностей, которые накладывались на крестьян помещиком или государством. Например, если нужно было выделить людей для строительных работ, лошадей для перевозки грузов, набрать рекрутов в армию, собрать налоги, перераспределить участки земли, эти и другие задачи решала община. Иногда ее называли миром. «Всем миром приговорили», – говорили раньше.

Каждое селение все общественные дела обсуждало на деревенских сходах. Здесь выбирали старосту и сборщика податей. Помещик назначал главного управляющего своими землями, который следил за своевременным исполнением всех повинностей и за порядком в деревне.

Вот описание сельских сходов конца XIX века во Владимирской губернии из материалов «Этнографического бюро» князя В.Н. Тенишева: «Сходы собираются почти каждый воскресный и праздничный день, а в экстренных случаях – и в будни. Созыв на сход – обязанность десятского. Посторонних и женщин, как правило, на сходах не бывает, если только не рассматриваются именно их дела. Пьяные на сходах теряют право голоса, при попытке “прекословия” староста их прогоняет или подвергает одно-, двухдневному аресту. На случай непогоды за общественные деньги нанимается изба для проведения сходов с арендной платой 3 р. в год. Решаемые вопросы: аренда кабака или земли, распределение участков земли, сельские выборы, уплата податей, раздел земли, семейные разделы, а также различные мелкие дела, касающиеся крестьянского быта. Некоторые дела обсуждаются по предписанию начальства (например, о проверке общественного магазина, о мирских доходах и расходах). Ведут себя крестьяне на сходах бурно, бывает все, за исключением, пожалуй, драк. Решение оформляется забранием рук: староста ходит между крестьянами, протягивая им руки для пожатия. Число крестьян, протянувших руку в ответ, и есть число согласных с решением. Крестьянин, если он один, в отношениях с начальством сдержан, уважителен, но как только вступает в общество… он делается упрям, настойчив, требователен до приказания, крича во весь голос: “Мир велит, мир велик человек!”».

Пожалуй, одна из главных функций общины – обеспечение участками земли всех деревенских жителей. Те участки, где располагались дома и хозяйственные постройки, находились в личном потомственном владении крестьян. А вот пашни, луга и угодья для выращивания сельхозкультур передавались государством или помещиком в пользование общины. Она же распределяла эти земли среди крестьян, а также регулировала их использование – определяла, какие поля и чем засевать, устанавливала начало и конец полевых работ.

В зависимости от региона площадь выделяемых угодий рассчитывалась по-разному: в одних местах исходили из количества работников в семье, в других – считали только по мужским душам, в третьих – по душам обоего пола (едокам).

Каждое поле делилось на определенное число участков, которые распределяли на деревенском сходе путем жеребьевки. А ввиду того, что состав семей с течением времени изменялся, каждые шесть – двенадцать лет община устраивала общий полевой передел. При этом община стремилась к тому, чтобы каждое хозяйство было обеспечено достаточным количеством земли. Из воспоминаний жителя Шадринского уезда Пермской губернии А. Третьякова: «Из поля выделяют каждому, в разных местах часть лучшей, часть средней и часть худшей земли. Сметливый и честный мужичок саженью да веревкою, а где встретится надобность, то и природной четвертью да шагами так разверстает и рассортирует земельные участки, что никто на него не пожалуется, все довольны замысловатыми операциями своего землемера-самоучки». Случались при разделе земельных наделов и споры, и недовольство среди крестьян. По словам знаменитого русского географа и исследователя П.П. Семенова-Тян-Шанского, «все это удавалось нейтрализовать мирскими приговорами, которым подчинялись все безусловно». [21]

Среди жителей общины распределялись и покосные луга, так необходимые крестьянам для заготовки сена. Вот какие воспоминания оставила дочь русского помещика, писательница и политический деятель А.В. Тыркова-Вильямс: «Против нашей террасы на другом берегу реки, на лугах, принадлежавших Высоцким крестьянам, появлялась процессия. Яркая зелень густой, высокой травы пестрела цветистыми мужицкими рубахами. Как муравьи, они то собирались толпой, то разбивались на линии, останавливались, бродили по всему просторному лугу, точно что-то искали. Это Высоцкие делили покосы. Заливные луга были общие, принадлежали всему селу, и их ежегодно распределяли между домохозяевами. Так делалось со всеми крестьянскими общинными покосами кругом… Неграмотные мужики каждое лето по-новому перекраивали травяные нарезки. Такой у них был верный глаз, что я не помню ни ссор, ни тяжб из-за покосов… Долго бродят они по траве, в конце концов, все поделят. На следующий день к нам, с того берега, уже летит острый свист кос».

Община выполняла и ряд других функций. Например, если на ее территории совершалось преступление, проводила самостоятельное расследование и суд по гражданским делам между крестьянами и по уголовным преступлениям (кроме наиболее серьезных: таких как убийство, грабеж). Суд вершили выборные лица или сельский сход.

Община поддерживала общественный порядок, наказывала крестьян за мелкие преступления и проступки, принимала должные меры при пожарах, наводнениях и других чрезвычайных происшествиях. А еще организовывала помощь бедным, больным, сиротам, пострадавшим от разного рода несчастий, содержала общественные больницы, богадельни, сельские школы, проводила гулянья и праздники.

Суровые условия жизни нередко требовали от крестьян взаимовыручки и помощи. Так, погорельцам всегда коллективно помогали при возведении нового жилья: бесплатно выделяли лес, на своих лошадях и подводах общинники подвозили заготовленные бревна к усадьбе, затем всем «миром» ставили новую избу. Помогали пострадавшей семье и хлебом, провизией, одеждой.

Мир оказывал поддержку больным, вдовам и малолетним детям, оставшимся без родителей. Круглым сиротам община назначала опекунов из числа добропорядочных людей, при этом их действия регулярно контролировались.

В крестьянских общинах широко были распространены так называемые помочи, или толоки. Они использовались в случаях, когда крестьянская семья не могла справиться в одиночку с каким-либо трудным хозяйственным делом, будь то перевозка леса и других строительных материалов, срочная постройка дома, сбор урожая, уборка скошенного сена или вывоз снопов с поля.

Для русских крестьян участие в подобных помочах было явлением совершенно естественным и глубоко нравственным. Поэтому нуждающиеся в помощи практически никогда не получали отказа. Со своей просьбой крестьяне обращались к сельскому сходу или старосте. Обычно в помочи активно участвовали родственники, соседи, односельчане.

Вот как писал о толоке ученый, писатель, общественный деятель середины XIX века Александр Энгельгардт в своей книге «Письма из деревни»: «“Толочане” всегда работают превосходно, особенно бабы, – так, как никогда за поденную плату работать не станут. Каждый старается сделать как можно лучше, отличиться, так сказать. Работа сопровождается смехом, шутками, весельем, песнями. Работают как бы шутя, но, повторяю, превосходно, точно у себя дома. Это даже не называется работать, а “помогать”. Баба из зажиточного двора, особенно теперь, осенью, за деньги работать на поденщину не пойдет, а “из чести”, “на помощь”, “в толоку”, придет и будет работать отлично, вполне добросовестно, по-хозяйски, еще лучше, чем баба из бедного двора, потому что в зажиточном дворе, у хорошего хозяина, и бабы в порядке, умеют все сделать, да и силы больше имеют, потому что живут на хорошем харче… Случается даже, что приходят без зову, узнав, что есть какая-нибудь работа».

Община проявляла заботу и о малочисленных семьях, имевших одну лошадь или вообще не имевших ее. В этом случае мир помогал вывозить удобрения на полосы этих хозяев, производил весеннюю вспашку, помогал в уборке овощей. За такую подмогу хозяева в знак благодарности устраивали односельчанам угощение. Но нуждающимся помогали не за это, а совершенно бескорыстно, по велению сердца, «за-ради Христа».

Конечно, не стоит идеализировать жизнь сельской общины, были и свои минусы: крестьяне не могли свободно выйти из общества или продать земельный надел; уходя на заработки в город, они обязаны были спросить разрешения у сельского схода, а вернувшись, заплатить тягло – денежную повинность.

Да и мирские сходы не всегда протекали гладко. Нередко на них сталкивались интересы более зажиточных крестьян и бедняков. Но там, где «жили по правде и совести», где были высоки представления о нравственности и понимание, что «худой мир лучше доброй ссоры», всегда удавалось найти приемлемое для всех решение. И такой уклад жизни в нашей стране существовал веками. Лишь в XX веке общины прекратили свое существование. Но их традиции в деревенской жизни сохранялись еще долго…

Капустник

В старину практически на всей территории нашей страны существовал добрый обычай, один из видов помочей, когда женщины собирались вместе и рубили на зиму капусту для засолки. И называлось это занятие «капустник», «капустенские вечера», «капустницы», «капустянки».

Проводили капустники осенью, обычно приурочивали к какому-либо празднику: Воздвижению (27 сентября), Рождеству Богородицы (21 сентября) и др. К этому времени как раз завершались все работы по уборке урожая, в том числе и капусты.

Женщины и девушки собирались вместе и принимались за работу. Рубили капусту специальным инструментом – закругленным ножом, который назывался «сечка». В больших деревнях на капустник приходило до двухсот человек! Собирались и меньшими группами. Например, когда одна из баб не справлялась с этой работой самостоятельно, соседки и подружки с радостью приходили на помощь.

К вечеру обработка капусты заканчивалась и начиналось веселье! Женщины и девушки устраивали совместный ужин, пели песни, шутили. Нередко капустник превращался в молодежную посиделку, на которую приходили парни. Они приносили подарки и развлекали девиц прибаутками, песнями, игрой на гармошке. А заодно и присматривались к ним!

Рубка капусты. Оренбургская губерния. 1900–1905 гг.

Под пение песен молодежь водила хороводы:

 
«Вейся, ты вейся, капуста,
Завивайся, белая!
– Как же мне, капустке, не виться,
Как же мне, белой, не клубиться?
Вечор на капусту,
Вечор на белую
Выпал частый дождик.
Сильный дождь поливает,
Белую капусту ломает.
Молодец девицу выбирает…»
 

Навозница

Еще одним видом деревенской толоки была так называемая навозница – коллективная помощь одному из хозяев по вывозу навоза в поле. Как и капустник, эта работа сопровождалась праздничным угощением и весельем.

Нуждавшийся в подмоге хозяин приглашал односельчан к себе, крестьяне охотно помогали ему, затем все вместе переходили к другому двору.

Особенностью навозницы был смешанный состав ее участников. В отличие от капустника (чисто женской помочи) или строительства дома (помочи мужской), в навознице принимала участие вся крестьянская община – от детей до взрослых мужиков и баб.

В Псковской губернии, например, на коллективные работы выходили мужчины со своими женами и детьми. С собой непременно брали телеги, запряженные лошадьми. Работа кипела: мужчины грузили навоз на телеги, дети верхом на лошади привозили его в поле, а женщины с помощью лопат и вил раскидывали навоз по участку. Работали быстро, слаженно, старались уложиться за один день.

Особое значение крестьяне придавали последнему возу, который они наделяли некой магической силой, по поверьям, влиявшей на будущий урожай.

В Смоленской губернии последний воз называли поскребышем, а того, кто им управлял, – телепою. Во время совместного обеда телепа должен был «украсть» кашу – блюдо, которое непременно присутствовало на столе. При этом все смеялись и подшучивали над воришкой, дети пытались поймать его, а он забегал в хлев, из которого вывезли навоз. Там все присутствующие, веселясь, старались схватить горсть каши. Сам горшок разбивали – на счастье, на удачу, на богатый урожай.

Впрочем, шутить было принято и во время помочи: звучали смех и песни. А покончив с работой, на обратной дороге молодые парни и девушки устраивали веселые состязания: бегали наперегонки.

Завершался трудовой день традиционным праздничным обедом с обильным угощением. На стол подавали окрошку, ботвинью, блины, пироги и оладьи, овсяный кисель и др. После трапезы народ выходил на деревенские гулянья, молодежь водила хороводы и пела песни.

По вечеркам вечеровать

Русские крестьяне всегда много трудились. Труд их был тяжелым и монотонным. От того, как поработает семья в сезон сева и сбора урожая, зависело, будут ли они сыты и достойно одеты в последующие месяцы. Ни взрослые, ни дети – никто не сидел без дела, все участвовали в хозяйственных делах. Отдыхать русским крестьянам приходилось лишь в праздничные и воскресные дни.

Больше возможностей для веселья и развлечений имела деревенская молодежь, которая ходила на вечерние посиделки и уличные гулянья. Впрочем, и этому досугу отводили строго отмеренное время – осенью, после сбора урожая, весной – до начала основных полевых работ, а также в праздничные дни.

В старину существовала целая традиция молодежных гуляний и посиделок, когда неженатые парни и незамужние девицы веселились, пели песни, водили хороводы и играли в разные игры. Все это устраивалось не только ради веселья, но и с определенной целью – ребята и девушки выбирали себе пару для будущей семейной жизни.

О брачном союзе между молодыми людьми, как правило, договаривались их родители. Случалось, что желания парня или девушки не спрашивали, но так было не всегда. Во многих случаях отец и мать все же старались учесть выбор своих отпрысков. Чтобы молодые люди могли познакомиться и лучше узнать друг друга, и проводили такие гулянья и посиделки. Недаром добрачный период раньше называли молодым временем.

Участие в молодежных сборищах считалось обязательным, отказ вызывал удивление и порицание в деревенском обществе. Исключение составляли лишь больные, калеки и давшие обет безбрачия.

Молодежные уличные гулянья начинались весной, с Пасхальной недели, продолжались до Петрова дня (29 июня / 12 июля) с перерывом на Петровский пост. Петров день в некоторых северных деревнях называли даже «гулящев день», то есть день, когда последний раз можно от души повеселиться. После этого дня молодежные гулянья проходили все реже и реже, так как было много работы в поле, а к Успению (28 августа) вообще прекращались.