АРТЕМ…
Когда очнулся, не сразу понял, что происходит. Грудную клетку что-то сдавило. Опускаю голову вниз и просто охереваю. Руль выгнулся под неправильным углом и сейчас плотно прижимает меня к сиденью. Любое движение вызывает боль.
Лобовое стекло разбито, из-под капота валит дым. Мне это совсем не нравится. Надо отсюда срочно выбираться. Резко дёргаю рукой, чтобы сдвинуть сидение назад, но сильная боль в лопатке заставляет снова её отпустить.
– Бл#дь!
На миг закрываю глаза, чтобы восстановить дыхание, но тут же снова их открываю.
Кареглазка. Я ведь был с ней. Кручу головой в разные стороны, но ничего не вижу.
– Карина? – зову её и молю Бога, чтобы она отозвалась.
В ответ лишь тишина. Внутри поднимается страх. Лишь бы с ней ничего не случилось. Зову её по имени снова и снова и в то же время, плевав на боль, пытаюсь освободиться.
Ничего не выходит, сколько бы я ни старался. Бью этот чёртов руль и начинаю задыхаться от боли. Грудь словно проткнули чем-то острым и несколько раз повернули этот предмет.
Нащупываю телефон в кармане брюк, пытаюсь его достать. Получается не сразу, но всё-таки он оказывается у меня в руке. Набираю номер экстренной службы и, пока жду ответа, снова зову Кареглазку.
Описал оператору приблизительно местонахождение. Теперь остаётся только ждать. Ещё несколько раз попытался освободиться, но не получалось.
Беспомощность бесила, но больше всего я сейчас боялся за жизнь женщины, что была мне очень дорога. Я ненавидел себя за невнимательность. Проклинал того водилу, что выскочил из ниоткуда, а затем смылся с места аварии.
Найду с#ку – убью!
Я понимал, что виноват во всей этой ситуации лишь я один. Если бы не разозлился из-за глупости, не потащил её с собой сейчас, и она была бы цела. А я же сижу тут, не в силах что-либо сделать, пока она может находиться где угодно и в каком угодно состоянии.
Впервые в своей жизни я молился. За неё. Я готов был принять любое наказание, даже отказаться от неё, лишь бы она сейчас была жива.
Лишь бы дышала.
– Кареглазка, любимая, ты только держись.
Я говорил это в никуда. Просто в воздух, но надеялся, что она слышит. И каждая прошедшая минута ответного молчания пугала. Я даже боялся подумать, что это может быть конец.
Вскоре прибыла помощь.
– Так, парень, жив? – обратился один из сотрудников, что первый оказался возле меня.
– Её найдите, – это все, что меня сейчас волновало. – Со мной девушка была. Она молчит и не отзывается. Я не знаю, где она может быть.
– Успокойся. Всех найдём.
Вокруг поднялась суматоха. Меня пытались освободить из капкана, в который я угораздил. Каждая попытка отдавалась болью, но мне было пох#й. Я думал лишь о ней.
– Найдите девушку! – кричал я и злился, что все собрались вокруг меня, а она где-то там, совсем одна.
– Не ори ты так. Нашли её, – кто-то ответил из-за спины.
Я затаил дыхание, боясь спросить…
– Она?..
– Жива твоя половинка, но без сознания. Её уже погрузили в машину скорой помощи и отправили в больницу.
В этот момент я выдохнул. Тупо закрыл глаза, сдерживая слёзы. Я никогда не плакал, но сейчас мне было срать на то, что меня могут увидеть в таком состоянии. Она жива.
Спасибо тебе, Господи.
Через некоторое время ребятам из экстренной помощи удалось меня освободить. Это было нелегко, какая-то хрень в руле могла в любой момент впиться в мою плоть. Из-за этого им пришлось повозиться. Но вот я, еле перебирая ногами, с помощью одного из врачей, плетусь к скорой.
Уже в больнице сообщили, что у меня вывих плеча и трещина в ребре. И это только самое важное, не считая мелких ссадин и синяков. В общем, я ещё легко отделался. И был этому рад, но сейчас меня совершенно не волновало моё состояние.
Я должен знать, что с моей женщиной.
– Краснова Карина? Что с ней? – схватив за руку одну из медсестёр, я умоляюще на неё посмотрел. – Я должен знать, что с ней!
– Она находится в отделении для пациентов в критическом состоянии, – как бы извиняясь, пролепетала она. – Пока ничего не могу вам сказать, остаётся только ждать.
Ждать? Я не могу спокойно лежать в своей палате и ждать. Я должен быть с ней. Она там совсем одна.
Превозмогая боль, поднимаюсь с постели, держась за первый бок. Одним резким движением вырываю иголку от капельницы и встаю. Делаю несколько шагов в сторону двери и чувствую, как темнеет в глазах. Это меня не останавливает, я должен идти к ней.
Вмиг окружающее для меня исчезает, и я погружаюсь во тьму. Последнее, что помню, – это как кто-то из докторов бежит ко мне и громко ругаается.
В следующий раз, когда я открываю глаза, то снова обнаруживаю себя в палате. Капельница вновь присоединена к руке. А на стуле рядом со мной сидит девушка. Скорее всего медсестра.
– Воды, – прошу хриплым голосом.
Девушка тут же поворачивается в мою сторону, а затем встаёт. Наливает в стакан воду и помогает немного приподняться, чтобы напоить.
– Спасибо. – Бессильно падаю на подушку и морщусь.
– Ну, что ж вы так, – щебечет над моим ухом. – Надо аккуратнее.
– Девушка, что была со мной?..
– Жива. Внешние показатели в норме, но пока она ещё не приходила в себя. Позже, когда вам станет легче, зайдёт врач и всё расскажет.
Закрываю глаза и облегчено вздыхаю. Жива. На данный момент этого вполне достаточно. Как только наберусь сил, сразу же к ней. Хочу её увидеть. Уверен, она нуждается в моей поддержке.
Через некоторое время я снова вырубаюсь. Когда прихожу в себя, понимаю, что в палате я совершенно один. Полежав немного, делаю попытку подняться. В это время дверь открывается, и на пороге появляется мужчина. Наверное, врач.
– Соколовский, ну что ж вы такой неугомонный? – сетует он, подходя ближе. – Всё вам неймётся. Вот куда вы снова собрались?
– К ней, – отвечаю и усаживаюсь на койке. – Я должен её увидеть.
– Вы о Красновой?
Киваю, ожидая продолжения.
– К ней сейчас нельзя…
– Я заплачу, – перебиваю его. – Мне очень нужно, доктор.
– Что вам нужно? Она жива, но пока не приходила в себя. Ваша девушка получила сильную травму головы. Опасности для её жизни нет, но последствия могут быть серьёзные. Сейчас ничего сказать не могу, остаётся только ждать.
Он говорил что-то ещё, но я уже не слушал. Сейчас я думал лишь о том, что должен найти способ с ней повидаться. Наверное, это полная чушь, но я чувствовал, что смогу ей помочь. Только для этого надо как-то уговорить врача пустить меня к ней.
Мужчина уже давно ушёл, осмотрев меня и сказав, что я везунчик. Я лишь оскалился в ответ, но спорить не стал. Нахрен мне это везенье, когда Кареглазке сейчас приходится бороться за свою жизнь. Даже слова доктора, что ей ничего не угрожает, меня не успокаивают.
Поэтому ночью, когда большая часть медперсонала отдыхала, я всё-таки поднялся с постели и отправился на её поиски. Днём одна из медсестричек сжалилась надо мной и сказала, что моя девочка лежит на втором этаже. В отделении нейрохирургии.
Мне понадобилось намного больше времени, чем я рассчитывал, чтобы добраться до второго этажа. И ещё немного, чтобы отыскать её палату, но я всё-таки это сделал.
Карина лежала без сознания. Словно спала. К её телу было прикреплено дохрена приборов, что контролировали её состояния. Тихонько прикрыв за собой дверь, я подошёл к кровати.
Моя девочка была бледная, как снег. Грудь равномерно вздымалась и опадала. На лице было несколько царапин, увидев которые, я поморщился.
Во всём виноват лишь я один. И будет справедливо, если она, очнувшись, не захочет меня больше видеть. Я всегда приношу ей лишь боль. Пусть это лишь косвенные последствия моего присутствия в её жизни, но без меня не было бы и их.
Я не изменял ей пять лет назад и сейчас не подстраивал эту чёртову аварию. Но бл#дь, я тот самый с#кин сын, который всё портит.
Я так глубоко задумался, глядя в это родное и красивое лицо, проклиная себя, что не сразу заметил, как запиликал один из приборов, что был подключён к ней. Поднимаю голову вверх и не верю своим глазам. Моя Кареглазка очнулась и сейчас смотрит на меня.
Но…
– Вы кто? – доносится из её уст приглушённый голос…
КАРИНА…
Открываю глаза и просто не понимаю, где нахожусь. Рядом все пикает и мигает. А ещё возле кровати стоит незнакомый мужчина. Он очень бледен, и судя по всему, не очень хорошо себя чувствует. Его голова опущена, он смотрит на мою руку в его руке.
Пытаюсь ей пошевелить, но не очень получается. Такое чувство, что она мне не принадлежит, но я ощущаю тепло от его прикосновений.
Мужчина поднимает голову, и наши глаза встречаются. Серые. У него серые глаза. Очень красивые, как и сам мужчина. На мгновение забываю, как дышать. Настолько сильно меня затянуло в омут его глаз.
Я не знаю, кто он, но его улыбка успокаивает. Она обещает мне защиту. Только от чего? Глупое чувство, но мне все равно спокойно сейчас на душе.
С минуту разглядываем друг друга. Он с беспокойством, а я с любопытством. Не каждый день приходится видеть таких красивых мужчин. Возможно, он врач. Если я правильно понимаю, то сейчас нахожусь в больничной палате.
Как я сюда попала? Не знаю.
Стараюсь напрячь память, чтобы хоть что-то вспомнить, но не получается. В голове туман, она очень болит, в висках начинает стучать так, что хочется закрыть руками уши.
Ещё раз напрягаюсь. Мне нужно хоть что-то вспомнить. Я просто не понимаю, что происходит. Почему я здесь? Что со мной случилось?
Страх.
Вот что я сейчас ощущаю.
Смотрю на незнакомца, потом на приборы, и снова на него. Это все нереально. Такого просто не может быть. Это сон. Просто дурной сон.
Я ничего не помню…
Абсолютно ничего.
Даже своего имени.
Осознание пришло неожиданно. Напрягая память, я все больше убеждаюсь, что вокруг одна лишь темнота. Нет ничего, за что могла бы уцепиться. Только страх с каждой секундой все больше и больше. Он полностью поглощает меня, и я хочу кричать, надеясь, что так смогу его прогнать.
Лишь мужчина рядом давало надежду. То, как он на меня смотрел. В его глазах я видела нежность. От него исходило тепло, а взгляд обещал, что все будет хорошо, и я верила.
Не знаю почему, но интуиция подсказывает, что я могу ему довериться. Он не обидит, поможет. Только на него вся надежда.
– Кто ты? – набравшись смелости, прошептала я, смотря прямо на незнакомца.
На его лице удивление. Он не ожидал такого вопроса от меня. Становится немного неуютно от его пронзительного взгляда. На лбу появляется задумчивая складка, словно он размышляет о том, что мне сказать.
Молчание затягивается. Мужчина все ещё не отвечает мне, и я начинаю нервничать. В очередной раз напрягаю память в попытке хоть что-нибудь вспомнить, но в голове лишь темнота.
Хочу спросить снова, но не успеваю этого сделать. В палате появляются люди. Это врачи – тут у меня нет никаких сомнений. Незнакомца отодвигают в сторону, но я все ещё не спускаю с него взгляда.
О проекте
О подписке