Утром я тысячу раз пожалела, что не пошла ночью в душ. Лицо от макияжа стянуло, а глаза открывались так, словно в них песка насыпали. Но это не помешало мне собраться довольно быстро и даже успеть позавтракать и перекинуться парой слов с Дашей.
– Мне кажется, мне пора переехать, – в которой раз напоминает она о своем желании, а я в ступор сразу. Не надо тебе переезжать. Нам ведь так хорошо вместе. Вот уже год живем душа в душу под надзором вечно занятого Алекса.
Иногда мне даже кажется, что мы родные сестры, а Алекс наш папа. Но это, конечно, бред, ведь отец Алекс только Даше, а я, получается, как мачеха ей. Забочусь, смотрю, чтобы в ее голове больше не возникало мыслей о суициде. Однажды она попыталась это сделать, из-за парня, который якобы выложил в сеть с ней хоум-видео. И в течение долгого времени я приводила ее в себя. Занимала разными видами танцев, рисованием, фотографией, бесконечными прогулками и разговорами о ее Марке, чтобы она уже отпустила это и пошла дальше. Она стала моей семьей, а что я буду делать, если она уедет? Вечно ждать Алекса, который постоянно в делах и заботах? Куковать в одиночестве?
– Ты еще не готова жить одна, – или я не готова жить без тебя. – Ты очень часто вспоминаешь своего Марка, поэтому лучше пока не быть одной.
– По-твоему, я все еще хочу себя убить?
– Мы этого не знаем. В любом случае, – поднимаюсь я со своего стула и целую ее в щеку. – Решение о твоем переезде может принять только Алекс. Теперь он несет за тебя ответственность.
– А он сказал, что решаешь ты, – хмыкает она и поднимает взгляд от чашки кофе. – Еще сказал, что как только я приду в себя, вы поженитесь. Боишься свадьбы?
– Нет, конечно, – отмахиваюсь я, но Даша смотрит скептически и идет за мной в прихожую. Я тут же прячу напряженный взгляд в обуви, которую надеваю. – Я обожаю Алекса. Он самый лучший. Какая девушка не мечтает выйти за него замуж? Ну, кроме тебя, – хихикаю. – Пока!
Выбегаю за дверь, чувствуя, как сильно бьется сердце, и, забыв про лифт, сбегаю по лестнице. Даша. Даша… Она замечательная, но и ей всего я рассказать не могу. Я никому рассказать всего не могу. Даже вспоминать все боюсь. Слишком больно.
– Привет! – буквально налетает на меня Эля. Как обычно она проехала две остановки на метро, чтобы я довезла ее до вуза. Он как раз по пути МГУ, где я учусь на маркетолога.
Я отряхиваю крошки со своего платья и скептически смотрю на ее булочку.
– Ну что?! Вчера нас морили голодом! – оправдывается она и смачно доедает. Вкусно, наверное, но я стараюсь себя ограничивать. Во-первых, ради Даши, которая раньше весила больше семидесяти килограмм, а теперь летает как пушинка. Во-вторых, Алекс, который бесконечно восхищается моими стройными формами. А теперь еще и модельная школа, где Джулиан рассказал об основах модельной диеты, где основным рационом является, чтобы вы понимали, вода!
– Телефона Мирона у меня нет, – говорю резко, вспоминая ее поведение. Я ее, конечно, подвезу, но пусть не ждет откровенности и улыбок, как было раньше.
– Мне он и не нужен. Мне друг его нужен, как его… Миша. Он вчера подвозил меня, взял номер, но так и не перезвонил.
Вот как? Миша?
– Девять утра, Эль, – смеюсь, пока она идет со мной под руку. На самом деле меня сильно отпускает насчет вчерашнего. Не то чтобы я волновалась, что она хочет Мирона, просто пусть лучше хочет Мишу. – Он спит еще, наверное. Слушай! А этот Миша? Он кудрявый?
– Ты что и с ним трахалась!?
– Да, нет!!! Я просто помню, как он лежал в больнице.
– Да, он сказал, что у него был рак, и этим хотел развести меня на минет.
– Не получилось? – удивляюсь я, все-таки Эля довольна секс-позитивная девушка. Она не считает секс чем-то зазорным и просто любит получать от него удовольствие.
– Ну, скажем так, минет я ему так и не сделала, – смеется она и, пока мы переходим дорогу, таки задает самый страшный вопрос.
– А как ты упустила Невского? Мне показалось, между вами искрит. Неужели ты его бросила ради богатого папика? То есть, да, Алекс крутой и все такое. Просто на тебя это не похоже.
– Зато похоже на тебя? – настроение портится мгновенно. Вот зачем было спрашивать. И что значит упустила? Я должна была за ним до Владивостока бежать?
– Ну да, – садится она в только что открывшуюся машину, пока я ее осматриваю после вчерашней погони. – Что случилось?
– Вчера?
– Да, про погоню я знаю, писали в нашем чате, а с Невским что?
Даше такое рассказывать нельзя, хотя Алекс и так все знает. Знает, что произошло в тот роковой день, когда я, по сути, предала его доверие. А вот выговориться хочется. Хотя бы попробовать.
– Мы были друзьями, – сажусь на свое место и двигатель завожу, только в таком состоянии ехать боюсь. – Из одного детдома были. У нас и не было никого, только мы. Жили вместе, потом я предложила встречаться, но у него женщина была.
Думать об этом оказалось не так больно, как рассказывать.
– Потом он в неприятности влип, а Алекс его вытащил. Потому снова вытащил. Потом мою учебу оплатил, помогал, когда я учиться начала. В общем. Алекс замечательный.
– Это я слышу сто раз на дню, – закатывает глаза Эля. – А что Мирон?
– А Мирон… – стискиваю руль пальцами и хочу сказать «изнасиловал», но ведь все не так было. – А Мирон попользовался мной и бросил.
– Ничего не понимаю. Ты была с Алексом?
– Да.
– А переспала с Мироном?
– Да… Слушай, Эля. Это все было давно, а вспоминать об этом неприятно. У меня, кстати, где-то сохранился номер этого Миши, хочешь, поищу? – перевожу я тему, на что лицо Эли из недоуменного тут же превращается в искрящееся радостью.
Говорить действительно неприятно, особенно, когда вспоминать не хочется.
Потому что сразу в голове возникает один глупый, наивный вопрос, который я задавала себе бесчисленное количество раз. Как Мирон, тот мальчик, который был для меня опорой так долго, мог поступить так? Что наталкивает на новый, еще более важный вопрос.
Что ему теперь от меня нужно? И насмешкой за мои мысли вселенная посылает мне сообщение в вотсапп с незнакомого номера. А там фото нижнего белья со множеством лент и перемычек. Красивое, но от кого это? Могла и не спрашивать…
«Это из новой коллекции. Жду не дождусь, когда смогу тебя в нем увидеть.».
«Абонент внес вас в черный список».
Ничего удивительного. Сашка уверена, что все, что я буду делать, ей во вред. Выпускаю кольцо дыма, смотря, как оно уже не растворяется мгновенно из-за густого смога, который мы наделали с Михой. Именно он позвонил, как только я вернулся в город. Остальные бывшие друзья-подельники пока тихарятся. Хотя и они найдут, что мне сказать. Вот только мне до них дела нет. Это раньше я их боялся, теперь готов ко встрече с каждым.
– Не ответила? – спрашивает Миша, затягиваясь и одновременно качая головой. Он уверен, что Саша никогда не дернется с насиженного места. Никогда не променяет безопасный седан на скоростной мустанг. – А я тебе говорил, что ты зря жопу рвешь. Не нужен ты ей. Да и никогда не был. Так, временная остановка.
– Если бы я был точно в этом уверен, я бы уже брал билет в Монако. Меня там Болид ждет.
– Значит, ты все такой же сентиментальный дебил. Кто меняет Болид на бабу?
– Саша не баба, – стреляю в него угрожающим взглядом. – И она сама подкидывает мне возможности забрать ее у этого старика. Будь она счастлива, стала бы она что-то скрывать? Стала бы вестись на шантаж? Она бы просто позвонила ему, и меня бы уже забирали в обезьянник. А он скорее всего даже не знает, что я в городе.
– Все что-то скрывают. Вот ты ей можешь сказать, почему бросил.
– Это ничего не даст, – поднимаюсь я с просевшего за год дивана. В свою квартиру пока лучше не возвращаться, тут слишком много осталось от нее. Год назад меня это заводило, сейчас начинает убивать всю сдержанность, благодаря которой Саша еще тусит с этим стариканом. – Она не поймет, нах*й пошлет. Здесь тоньше надо. Она должна быть уверена, что мне насрать на нее.
– А то, что она трахаться будет с этим Алексом, тебя устраивает?
Кулаки непроизвольно сжимаются только от одной мысли, что она может быть с кем-то еще. Но я сам ее отпустил, винить могу только сам себя, а значит и проблему решать только сам. Тем более знаю, что не кончала она с Алексом ни разу.
– Саша не из тех, кто будет спать с двумя одновременно, – упираю кулак в мутное окно, за которым слепит утреннее солнце, делая город почти невидимым за куполом света.
Миша закашливается, садясь на своем мягком кресле.
– Ты ее трахнуть собрался?
– В самое ближайшее время, – одна мысль о мягкой коже и шелке волос впускает в кровь порцию отравляющего разум яда. Сердце болезненно сжимается, а мысли путаются, оставляя место только самым примитивным инстинктам. Сам пока не знаю, как это сделать, но сделать надо. Ей пора привыкать ко мне, как бы она к этому не относилась. Если не получится, то можно устроить проблем Алексу, чтобы он вообще дома ночевать перестал, и писать ей, писать, писать. Она будет блокировать, а я покупать новые симки, пока она не поймет, что без нее я никуда не уеду.
– Как ты это устроить собрался? Она же даже не смотрит на тебя.
– Боится смотреть, – уточняю я с усмешкой, вспоминая ее первую реакцию. Или свою, когда чуть не бросился, чтобы закрыть ее тело от чужих взглядов. Мне не очень нравится это ее увлечение, но я вижу, как она расцветает под чужим вниманием. – Она боится на меня смотреть. Потому что знает, чем это закончится. Но скоро фотосессия, а я постараюсь сделать так, чтобы она была максимально откровенной, – открываю телефон и захожу со стороннего аккаунта в ее инсту*. Именно эти бесконечные фотки помогали мне держаться этот год. Помогали не думать о смерти, когда она была так близка.
– Это что у нас тут за красавчик? – глумливо издеваются мужики, окружая фуру, в которой я чиню колодки. Страх, как не отгоняй, начинает заволакивать сознание, а желание сбежать от этих свиней просто невыносимое. Но я упорно продолжаю вертеть гаечный ключ, прекрасно понимая, что мне придется встать напротив них и доказать свое право работать среди них. – Расскажи, кому отсосал, чтобы тебе дали это место?
– То есть вас все принимали за минет? Печально, – ухмыляюсь я и понимаю, что переборщил. Меня тут же вытягивают из-под фуры и кидают мордой об соседний грузовик. Бл*… Придется Саше сказать, что шрамы только украшают мужчину.
– Ты свое х*йло-то закрой, когда со старшими разговариваешь!
– Возраст не показатель ума, – вытираю я кровь с губы и снова понимаю, надо было помолчать, потому что в пах тут же прилетает колено, а в нос тяжелый кулак. Да так, что перед глазами замелькали искры. А затем начинают сыпаться удары со всех сторон. Боль рвет на части, но я сжимаю зубы и терплю, потому что прекрасно знаю, если ответить, будет хуже. Терпи, терпи, – рычу мысленно сам себе.
Мне уже рассказали историю, как мальчика просто выкинули в реку, когда он сильно зарывался. А мне нужна эта работа. Мне нужна новая машина, мне нужно снова начать гонять, чтобы вернуться к Саше не проигравшим чмом, а мужчиной, с которым она будет уверенной в завтрашнем дне.
– Хватит! – где-то сверху слышится голос бригадира, который и дает нам маршрутный лист для грузоперевозок на дальние расстояния. – Оставьте парня! Если он не такая жирная свинья как вы, еще не значит, что он ни на что не способен.
И мужики действительно меня оставляют, как и бригадир Дымов. Оставляют глотать собственную кровь и сдерживать слезы от рвущей тело боли.
– Даша! Ты надолго? Я собралась готовить ужин! – зову Дашу, которая уже в дверях стоит и туфли надевает. Ненавижу каблуки в обычной жизни, но Алексу так нравится больше. Значит, и я буду рассказывать все о ценности их ношения.
– Если ты собралась, ты и готовь, – сообщает эта нахалка и хлопает дверью.
А я стою и вслушиваюсь в тишину, что коконом накрывает. Создает мостик между реальностью и прошлым. А оно как хищник все ближе, подбирается, зубы скалит, готовое в любой момент мне в глотку вцепиться.
Мне нельзя быть одной. Не сейчас, когда зверь все ближе, а сердце рвется из груди от одних только воспоминаний.
Я вот так же стояла, смотря на закрытую дверь прихожей год назад. Одна, все еще слыша жестокие слова Мирона о том, что все его признания в любви липа, которую он мне в чай заварил, чтобы я захлебнулась в собственном оргазме.
С тех пор я забыла вкус этого чая, но, кажется, Алекса это не сильно заботит. Он в такие моменты забывает обо мне, глаза закрывает и просто дергает бедрами.
Мирон смотрел на меня. Каждую секунду той проклятой похотью ночи. Смотрел и улыбался, когда захлебывалась от очередного крика. А потом просто ушел, когда кричала: «не бросай меня вот так».
Отмираю от звука сообщения на телефоне. Однокурсница прислала свою часть работы для проекта, значит, мне пора взяться за свою. Я не могу позволить себе даже оценку «хорошо», поэтому за учебой провожу чертовски много времени. Все остальное посвящаю Даше, все еще волнуясь за нее.
Иногда она просто замирает и смотрит в пространство, как когда-то в психическом диспенсере, откуда я ее и вытащила. А иногда ловлю себя, что и сама вот так же смотрю в никуда. Как будто и сама была пациенткой.
И могла стать, если бы не Алекс, простивший мне предательство и принявший в семью. Давший дом. Возможность учиться. И свою любовь. Даша считает нас мужем и женой, а мне страшно, что я не смогу соответствовать такому высокому званию, хотя бы потому что в голове то и дело возникает образ того нижнего белья.
Зачем он мне его прислал? Если я его не интересую, то зачем он вообще мне пишет? Или очередное пари с самим собой, а сможет ли он меня завалить снова? Сможет ли спустя год доказать, что я все еще помню его.
О проекте
О подписке