– Рассказывай, – требует он, и одно это слово прорывает плотину.
Я уже хочу поведать ему о том, что муж пошел к отцу и попросил денег. К человеку, который даже внука видеть не хочет. Хочу рассказать, как муж даже не хочет говорить, на что потратил такую огромную сумму, что пришлось закладывать квартиру. Хочу рассказать, как мама вместо того, чтобы поддержать меня и пожалеть, только жужжала, что я сама виновата, и сама выбрала этого человека. А отец, человек, с которым я когда-то делилась всем, который был для меня идеалом мужчины, даже не посмотрел в мою сторону, когда приволок избитого Влада.
Хочу рассказать все Артему, надеяться, что он все решит и сделает меня счастливой. Очень, очень хочу, но еще больше я хочу забыться в этих сильных руках и горящем взгляде, прожигающем сущность насквозь, доставая самые потаенные, извращенные фантазии наружу.
Хочу просто забыть, кто я есть и отдаться во власть этого незнакомого мужчины с твердым членом и сильными руками, способными даже такую тушку как я держать на весу.
Шепчу ему что-то, руками схватив за лацканы куртки, умоляю взять меня прямо здесь и вижу, как он колеблется.
Но я не могу ждать, пока он решит, поэтому делаю то, против чего не устоит ни один мужчина.
Просто опускаюсь на колени и в несколько движений избавляю Артема от покрова одежды, скрывающего твердые, крупные намерения.
Его член тут же прыгнул мне в руку, и Артем, что-то пытавшийся возразить, тут же замолчал и громко выдохнул.
Провожу по его стволу пальцами, обрисовывая контур по всей длине, возбуждаясь только от одного вида этого природного совершенства.
– Настя, черт…
Молчу, прикусив губу, продолжая водить рукой, обнажая крупную темно-розовую головку и касаясь ее кончиком языка. Обычно я не люблю это дело. И вообще считаю противным. Но не сейчас. Мне нужно почувствовать себя кем угодно, но не женщиной, со всех сторон окруженной проблемами.
И если для этого нужно на полчаса стать распутной и грязной сучкой, той, в чью сторону никогда бы не посмотрела моя благовоспитанная, верующая мама, то я готова. Для этого я даже готова сосать чертов огромный член.
– Настя, бери в рот и двигай головой, – требует Артем, и я поднимаю глаза, встречаясь с его диким взглядом.
Его руки упираются в зеркальную поверхность стены лифта, и поза прямо сейчас выглядит вопиюще эротичной, и мое желание благодаря этому только возрастает.
Смотреть на него вот так. Снизу-вверх. Предвкушать горячий секс… член внутри себя. Это даже лучше самого секса.
Артем нетерпеливо дергает бедрами и тычется мне головкой в губы, требует с рычанием в голосе.
– Открывай, сука, свой рот, пока я просто тебя туда не трахнул.
Его нетерпение понятно, я и сама начинаю елозить, чувствуя, как между ног моя палуба дает течь.
Провожу языком по губам, смачивая их слюной, и покорно открываю рот.
Артем тут же толкается в него крупным членом, издав влажный стон и хрипит:
– Двигай головой, сожми губы, Господи, просто соси!
Его команда возбуждает даже больше того действия, что я по ней совершаю.
Ласкаю его член губами, вылизывая со всех сторон, как мой любимый клубничный леденец, постоянно задевая мягкие гладкие семенные мешочки.
Его пах чисто выбрит, в отличие от моего мужа. Я, если честно, думала, что так только порно актеры делают.
К моему стыду, признаться, я и сама, уже не надеясь на секс, даже не пытаюсь ухаживать за местечком между ног. Но теперь мне хочется это сделать быстрее, чтобы ни один волосок не мешал прочувствовать все удовольствие, что может подарить подобный агрегат.
Он уже глубоко во рту. Пытается достать до горла, и я стараюсь двигать головой энергичнее, напрягая мышцы шеи, чувствуя, как натягивается кожа на подбородке.
Еще одна тренировка для мышц лица, потому что чувствую, что тело горит и потеет.
Артем хватает меня за горло, ладонью к подбородку, большим пальцем надавил на нижнюю губу. Он заставляет замереть, двигая членом сам, упираясь в щеку и выходя с пошлым звуком.
И снова внутри. В щеку и наружу.
Это движение члена сводит с ума, заставляя елозить сильнее, чувствуя пустоту между ног.
– Вставай, – рычит он, отойдя на шаг и поглаживая мокрый от моей слюны член.
С трудом поднимаюсь на затекших ногах, смотря в его глаза, стараясь не опускать взгляд. Хотя он сам тянется к месту, где все чаще работает его рука.
– Развернись. И лицо к коленям.
Это упражнение, растягивающее мышцы, я делаю регулярно, еще с тех пор, как мы с братом занимались гимнастикой. Я даже умею садиться на шпагат и делать сальто. Умела.
Без слов разворачиваюсь и медленно опускаю корпус вниз, предоставляя вниманию Артема одетую в светлые бриджи попку. «Огромную задницу», как часто говорит Влад.
Но рука Артема, поглаживающая ее, дает мне мигом забыть и об оскорблениях, и о муже в принципе, погружая в густой туман сладострастия и похоти.
Он гладит между ног, и я чувствую, как там намокает ткань трусиков.
– Тебе придется постараться, чтобы я выпустил тебя отсюда до ночи.
– Ох, – только и выдыхаю я, ощущая, как его рука продолжает домогаться моей промежности все быстрее, надавливая и сводя меня с ума. – Я все сделаю.
Он издает рваный стон и одним движением сильных рук стягивает с меня и брюки, и слишком узкое белье.
Его член упирается в мои влажные губки, гладит, раздвигает их, открывая взору то, что между ними, а потом вдруг толкается внутрь, срывая с моих губ визг, и замирает.
– Двигай задницей, – сдавленно стонет он, и я чувствую, как его тело сотрясает еле заметная дрожь.
Начинаю медленно скользить влагалищем по его члену то отпуская, то засасывая обратно.
– Ох ты ж, Настя, какая ты тугая.
Хочется спросить, нравится ли ему, но судя по тому, какие звериные звуки он издает –вопрос лишний. Да и моя голова давно забита одним только наслаждением и желанием улететь в порочные дали.
– Быстрее, Голубка. Двигайся, насаживайся сама! Это, – он выдыхает, – очень хорошее упражнение для мышц спины и ног.
Хочется усмехнуться, но я слишком занята, чтобы осознавать, что-то кроме его твердыни в моем мягком лоне, ощущая при этом каждую венку, испещряющую его орган.
– Быстрее, – уже гортанно рычит он и награждает меня шлепком по заднице, и я подчиняюсь. – Быстрее! Давай же!
Двигаю бедрами на огромной, как мне кажется, скорости, ощущая, как растет напряжение в мышцах не только спины, ног, но и живота.
И да!
У меня получается…
Наслаждение внутри нарастает по спирали. И в какой-то момент взрывается яркой вспышкой, когда Артем впивается в ягодичную плоть пальцами и с размаху делает несколько резких, мощных толчков, ударяя тела друг о друга, как молот о наковальню.
Выйдя быстро, он поднимает меня за косу и целует рванными толчками, рыча в рот, заливая пол семенем.
В его поцелуе было все – благодарность, желание и обещание новых, еще более извращенных удовольствий.
Они пугали и завораживали, и я поняла, что хочу просто им поддаться. Говорят, для счастья человеку нужно несколько составляющих его жизни. И я решаю, что Артем будет одной из них. Хотя бы ненадолго.
Чтобы потом, глотая очередные слезы о своей неудавшейся жизни, мне было что вспомнить.
– Ну что, – усмехается он. – Может еще в тренажерный? Покажу тебе, как правильно качать пресс, а то в прошлый раз ты качала шею.
– Как и сегодня, – слабо улыбаюсь я и сама касаюсь его таких близких, твердых губ. – А сам ты способен?
Артем фыркает и резким прыжком поднимается на ноги, только тут же пошатывается и удерживается рукой.
Я невольно усмехаюсь и вижу в его глазах восхищение. Такое легкое, как шелк, и такое же приятное, как эта ткань на ощупь.
Сама я подняться не могу. Ноги просто онемели, и Артем, запуская лифт, сам помогает мне встать, после чего приводит свою одежду в порядок. Я свою.
Выходим из лифта, и он вдруг меня останавливает, смотрит и о чем-то думает, попутно поправляя одежду. Возможно, чтобы скрыть нервозность?
– Что?
– Ты не рассказала.
– А тебе действительно интересно, или ты интересуешься из вежливости? – спрашиваю. Выжидательно наклоняю голову и смотрю за неменяющимся выражением лица. Только глаза выдают его мысленные метания.
– Я не знаю, – настолько честно отвечает он, что я в удивлении приподнимаю брови. Он тем временем становится грозным, суровым.
– Зато я знаю, что тебе не понравился мой халат в цветочек, – решаю я перевести разговор с опасной темы, и он благодарно усмехается.
– Тут ты права. Предлагаю его сжечь на ритуальном костре и потрахаться на углях.
– Любишь экстрим, – притворно округляю в страхе глаза.
– Люблю. Наверное, поэтому снова хочу тебя. Секс с тобой похлеще лазания по краю крутого обрыва.
Сложно осознавать, что решения, принятые накануне, просто дерьмо собачье, а все желание по отношению к объекту этих решений сосредотачивается даже не в члене, а в мозгу.
Её глаза, как долбаная рыболовная сеть, в которой я запутался, глаза сирены.
Голубые, манящие, а губы, что еще недавно слизывали сперму, как врата в рай. И вместо того, чтобы сказать ей: спасибо, расходимся по домам, я как больной, одержимый ублюдок смотрю, как она делает приседания. Под моим чутким руководством. Настолько чутким, что я сам держу ее за бедра сзади и направляю малейшее движение.
– Мне кажется, ты мог бы показывать упражнение где-то сбоку, – стыдливо говорит она и радуется, что в зале никого не осталось.
– Так эффективнее.
Гениально, парень. Почти трахаешь даму прилюдно и несешь ересь про эффект тренировки.
Продолжаю командовать. Направлять ее движения, периодически задевая членом попку и крепко держа руками мягкую тонкую талию, тяжело дыша ей в шею, увлажняя завитки волос.
– Может быть, просто поцелуемся, – резонно предлагает Настя, и я прямо чувствую на языке ее свежий вкус мяты.
– Успеется. Приседай, – командую я, она, вздрагивая от моего шлепка по заднице, обтянутой тугой тканью бридж, тяжело вздыхает. Я невольно усмехаюсь и продолжаю приседать вместе с ней
– Ноги болят.
– Они будут болеть потом, если не сделать этих упражнений, потому что я собираюсь закинуть их себе на плечи и трахать тебя до тех пор, пока твой пульс не станет под двести ударов в секунду.
О проекте
О подписке