Глава 5

Планы планами, желания желаниями, а няньки действительно поселились в моем доме.

Эти два бугая оккупировали мой спортзал, мой бассейн, мою, черт возьми, кухню! А их русский рок, пусть я тоже его люблю, разносился звуками электрогитары по всему дому.

Вещи этих мужчин лежали буквально везде, куда не плюнь. В каждой. Сраной. Комнате.

Обычно думают, что девушки, заселившись к парню жить, заполняют всю территорию своими безделушками. Да как бы не так!

Рен с Захаром поимели наглость завезти новую технику и без какого-либо спроса обставили дом всякой не понятной для меня хренью.

Эти два свинтуса не знали, что такое порядок. И все своё свободное время я что и делала, как ходила и складывала все на свои места.

А в гостиной, где висели лишь НАШИ с отцом фотографии, отныне красовались их зажравшиеся рожи.

Это было последней каплей моего ангельского терпения. Во мне проснулось дикое желание убивать.

И я сначала действительно решила быть хорошей. Ну правда. Глупость. Они же друзья. И не должны меня лишать свободы. Потому что мне, между прочим, уже двадцать лет.

А значит вылазка в поход с однокурсниками должна состояться!

– Нет.

– Что значит нет, Ренат! Захар, скажи ему! – ошарашенно стояла я и хлопала ресницами, пока за моей спиной уже ждали четыре рослых парня и две девочки-припевочки.

Нормальные ребята. Но один взгляд на них, и у нянек как отрезало. В чем их проблема?

– Ты остаешься дома. Мы несем за тебя ответственность. И я не собираюсь бегать по лесу и собирать твои останки, – продолжал причитать идиот.

– Да какие останки! Захар, скажи ему! Мы же друзья! Вы мои…

– Можешь считать на эти полгода нас врагами, но ты никуда не едешь, – Захар вытолкнул одногруппников за дверь.

А мне только и оставалось, дрожа от гнева, слышать, как шурша гравием друзья уезжают.

– Вы… вы… – слов просто не было.

Нет их и сейчас. Именно поэтому уже неделю я с ними не разговариваю. Потому что… бесят. Вот вынуждают впервые желать людям гадости, что не вяжется с моим характером.

Да чтобы у них машина поломалась, шины прокололись, или сдулись их накаченные мышцы. Ну или облысение! Разве я прошу так много? Крошку справедливости!

Насчет пожеланий импотенции почему-то мыслей не возникало.

Сраное завещание.

Отец, мать твою, почему же ты со мной так обошёлся? Неужели я давала повод сомневаться во мне? Такой подставы не могла ожидать.

А эти два тупоголовых солдатика запомнят эти дни, проведённые со мной в одном доме, на всю оставшуюся жизнь! Будут вспоминать, вздрагивать и перекрещиваться! Как же бесят, я не могу!

– Ты чего бурчишь там себе под нос? – слышу я женский голос позади себя.

– Алька! – поворачиваюсь на звук и бегу к своей подруге.

Она на днях прилетела из Майями, где отдыхала с очередным кавалером.

Абсолютно порочная, развратная, красивая, но при этом верная подруга. Да и просто зачетная девчонка.

– Я рада, что ты приехала, мне так не хватало поддержки!

– Тебе? – удивленно вскидывает она нарисованные брови, и я усмехаюсь.

В это трудно поверить, учитывая, что именно я выручаю ее из всяких передряг. Очень часто. Иногда миссия кажется невыполнимой.

– Ну учитывая, что я осталась фактически сиротой, – здесь мой голос оседает, – а меня заперли в доме как прокаженную, веселиться не приходится.

Не то что веселиться, отвлечься нет никакой возможности. И я продолжала реветь каждый вечер от несправедливости и одиночества.

– Мне жаль твоего отца, – обнимает она меня, а потом вдруг шепчет на ухо: – А кто тебя запер в доме?

– Няньки.

– Значит по телефону твоя истерика была настоящей. Отец оставил тебе наследство в виде, – она делает неопределенный знак рукой, показывающий эффект члена за щекой, и тут же давится смехом, – двух тестостероновых нянек?

Шутница хренова.

– Целых две! Ты прикинь! – громко восклицаю на всю свою комнату.

Так громко, что Звёздочка – мой белоснежный шпиц, спрыгивает с постели, фыркает и, виляя хвостиком, покидает неугодные ей персоны.

Вот сучка! Ты погляди, какие мы нежные стали!

– Рассказывай! Все и в мельчайших подробностях, – восклицает девушка, с энтузиазмом хлопая в ладоши.

Знаю я, о каких подробностях она желает узнать. Маленькая, грязная шлюшка.

Глава 6

– Я не видела их члены, – щелкаю языком, закатывая глаза.

Упаси Боже. Этой радости мне ещё не хватало.

– Ну как так? Неужели даже кусочка… – она делает губы буквой «о», – огромного члена.

– Ни одного. Я вообще планирую их убрать из дома раньше, чем увижу хоть кусочек.

Смеюсь с подружки. Так свободно о гениталиях и деньгах может говорить только она. Вообще, у нее тоже отец военный. Но он столько мотается по миру, что до дочери ему нет никакого дела.

Не знаю, что и хуже: моя ситуация, где отец следил за каждым моим передвижением, или ее, где его просто не было все время.

Мы усаживаемся на мягкий ковёр и я, набрав в легкие воздуха, выдаю налегке все как есть.

– Двое его подопечных. Ренат и Захар. Я рассказывала тебе о них. Они теперь должны жить здесь, – кривлюсь я и вижу каким предвкушением горят глаза этой чертовки.

– Оба? Как интересно. У меня никогда не было группового секса, – ее лицо приобретает задумчивый вид, словно она пытается вспомнить что-то подобное.

Неужели? Очень удивительно.

– А у меня и обычного не было. Так вот, – развожу руки в стороны и тяжко вздыхаю, высказывая вслух свои предположения. – Рен будет жрать мою еду, спать на моих кроватях и командовать мной по полной программе! А Захар…

– Стой. Ни слова больше, – вдруг поднимает она руку вверх, прося меня заткнуться, а потом вскакивает и устремляется к моему гардеробу.

Там среди вещей лежит коробка, которую я забросила несколько лет назад. Как раз после ухода мамы. Потому что там и ее снимки, единственные оставшиеся в этом доме. Все остальные отец выбросил в мусорное ведро и, не думая, поджег.

Она копается в фотографиях, но я не хочу на них смотреть. И неожиданно выуживает снимок, победно улыбаясь.

– Если ты говоришь об этих двух красавцах, то я не могу понять твоей паники.

Она показывает мне фото, и я задыхаюсь от острой боли в груди.

Это они после бассейна. И я между ними. Мы улыбаемся, смотря в объектив. Счастливые. Словно выстрел из прошлого. И они уже тогда мне все запрещали. Бесили неимоверно. Как и сейчас. Но зато катали на мотоцикле, бросали в воду, играли в приставку и учили себя защищать. Мне казалось, что мы были одним целым.

Как же давно это было. Потом новая командировка и после этого они больше не появлялись. Я так и не поняла, почему. Наверное, им просто надоело со мной возиться.

Это все я пересказываю Алле, и та смотрит на меня как на дуру, крутя пальцем у виска.

– Серьезно не понимаешь? В твоем доме внезапно пропали все зеркала? У них просто встал на тебя, а ты – дочка наставника. Вот и смылись.

Если бы было все так просто… нет, здесь, возможно, причина совсем в другом.

– Да нет, – отклоняю голову. – Бред какой-то.

Да и совсем девчонкой я была. Это потом начала форму наращивать в спортзале. Когда мне стало совсем скучно без них, и я не знала, чем можно себя занять.

– Ты уже и в семнадцать была ого-го, а судя по тесным плавкам, мужики-то не железные. Неудивительно, что они ходят угрюмые. Целибат, знаешь ли, никого не радует.

– Да им нельзя со мной. В завещании сказано…

Не успеваю досказать мысль, как Алька падает на кровать и задорно хохочет.

– Нет, серьезно?! Твой папаша сказал им тебя не трогать?

Смотрю на неё и мысленно закатываю глаза. Секс – любимая тема для этой девушки.

– Ох, бля! Да ты представляешь, как они бесятся! Это как постоянно чуять носом пирожное, но брать в рот нельзя. Брать в рот…

Она снова заливается смехом, и даже мне на душе становится легче.

Вдруг наш смех прерывает звук ревущего мотора. Мы переглядываемся и тут же бросаемся к окну.

Алька буквально прижимается носом к стеклу и наблюдает.

Огромный внедорожник, кроваво красного цвета, останавливается на стоянке в моем дворе, открываются две дверцы и, собственно, из тачки выходят ОНИ. Эффектно так выходят. Не хватает только эротической музыки для полной картины.

Глава 7

– Ва-ау! Ты ещё жалуешься?! Было бы на что, дура! Да я уже растеклась лужицей, – верещит Алька, тяжело дыша. – Какие они огромные! А ручищи! Ой, ты погляди, какая у тёмненького круглая, крепкая попка! Давай, милый, нагнись пониже…

Да, у Рената действительно отличный орех…

СТОП.

Что? Чего это она? У неё так-то парень есть! И не один. Какая, к херам, попка у моего… няньки!

Встряхиваю девку за плечи, выдергивая ее из транса. О чем это она там думает?! Неприятный укол впивается в мозг. Ведь это на меня у них стояк. Так что нечего заглядываться. Мое! Руки прочь.

– Тебе слюнявчик принести? Так-то это враги, – ревностно бурчу себе под нос. – И мне нужно выкурить их из дома. Немедленно!

А все дело в чем… все дело в том, что в снах уже прочно поселились проклятые фантазии. И в каждой из них меня окружают четыре руки. Только руки. Но даже их хватает, чтобы я проснулась вся потная, часто дышащая, со своей рукой между ног.

Это ненормально. Это неправильно. Запретно. Им срочно нужно меня покинуть, потому что еще немного и лужицей растекусь я, умоляя делать со мной все, что им вздумается. А такого допускать нельзя.

– Хотела бы я иметь ТАКИХ врагов… чтобы они жестко и долго… – продолжает эта краля.

– Не хочу этого слышать! – бесцеремонно перебиваю ее, не желая выслушивать чужие эротические фантазии.

Особенно, когда они так созвучны с моими!

Ой, что это кольнуло в моей груди? Сердечко пошаливает. И это явно не тахикардия.

Я не говорила? Учусь на врача, так что различить могу.

– И как же ты это сделаешь? – спрашивает немного погодя Алла, смотрит на меня, приподняв одну бровь.

– Надо вынести мозг настолько, чтобы они залезли в свои тачки и кометой вылетели из моего дома.

Только вот как? Довести военного до ручки очень тяжело, выдержка у них и вправду железная. Знаю по отцу.

– Или трахнуть, – предлагает подруга, сжав свои бедра, но тут же хмурится, увидев мою недовольную моську.

Ну это на крайняк. Сначала я опробую другие варианты.

– Давай без подобных методов. Я же не героиня любовного романа, чтобы продавать свою честь за свободу.

– Тогда, – она закусывает полную губу и обводит взглядом территорию около дома, впивается взглядом в бассейн и хлопает в ладоши. Ну крутая же она, скажите? – Вечеринка! Посмотрим, как твои жеребцы смогут проконтролировать пьяную толпу молодежи.

Задумка, конечно, шикарная, но…

– Ну думаю, что они позволят кому-то сюда войти, – задумчиво кусаю палец.

Да и вообще идея дикая. Вечеринка в доме отца. Он бы просто убил меня. Нет. Убить – это слишком мало.

– А мы сделаем так, чтобы они узнали о ней в самом разгаре.

Ммм?

– Не понимаю…

– Ну, Киса, ну включи мозг. Ты же медик!

А причем здесь это… да ну нет, она же не имеет ввиду…

– Усыпить? – вскрикиваю я и тут же зажимаю себе рот рукой. – Ты хоть представляешь, что они со мной сделают!

Накажут. И так, что я пожалею, что вообще родилась на белый свет.

– Ни-че-го, – чеканит она каждый слог и снова бросает взгляд в окно. – Что они смогут сделать с маленькой, беззащитной девушкой?

Эти самцы уже стянули рубашки и копаются в моторе. А я, черт возьми, не могу оторвать взгляд от их прокаченных спин. От капель пота, блестящих на коже.

У одного такого приятного смуглого оттенка, у второго чуть бледнее. А между ног тоже течь.

Не-ет. Пора заканчивать, а то через полгода я превращусь в озабоченную, готовую броситься на любого. Вон, даже на нашего престарелого садовника.

– Ладно. Усыпить, так усыпить. Но, если что…

– О, Киса, я с радостью приму наказание за тебя. Сначала от одного, потом от второго. А лучше от обоих сразу.

Да, конечно! Так я и позволила это сделать!

– Это неправильно… – пытаюсь вразумить подругу, ну и себе напомнить.

– Ну что ты заладила, – цокает она языком. – Зато приятно. Совсем как Кристина стала. Еще в монашки подайся.

Крис, наша общая подруга, со своими замашками о правильности. Вот она бы нам по головам постучала за такие разговорчики.

– Мне и в нормальном мире неплохо, – отнекиваюсь.

– Ну вот иди и готовь волшебные коктейли, – на мой вопросительный взгляд она закатывает глаза.

И я киваю. Точно, снотворное.

– Значит уже сегодня…? – тело дрожит от предвкушения и страха.

Извините за мой французский, но мне будет п*здец. Попа чувствует неладное.

– Ну, а чего тянуть? – говорит она. Завязывает узлом под грудью мою длинную рубашку, чтобы оголить животик и сдёргивает пониже штаны. – Вот так ты сможешь отвлечь внимание.

Да ну нет. Не настолько же они озабоченны… ведь так?

– Главное не привлечь лишнего, – бурчу себе под нос, пока спускаюсь на кухню, чтобы сделать коктейли с секретиком. Печально вздыхаю, рассматривая идеально чистую кухню. – Ненавижу вечеринки.

Глава 8

Не, вообще, идея шикарная. Алька превзошла себя, ничего не скажешь! Однако, было два огромных, покрытых мускулами, сексуальных НО.

Подружка-то ушла, виляя своими шикарными булками, а я уже битый час стою под дверью спортзала и не могу решиться войти.

Трусиха! Только пускаю слюни так же обильно, как пот стекает по спинам этих сволочей! Ну, серьезно. Нельзя быть такими идеальными и бесячими одновременно. Это вне закона!

Я уже знаю, что по головке меня за такую подставу не погладят, скорее надают по заднице. Но, собственно, кто не рискует, тот не пьёт шампанское! Главное, чтобы потом это шампанское не вставили мне куда-нибудь…

Так, спокойно! Катя. Тебя, в конце концов, назвали в честь ракетной установки! А значит, ты должна быть смелой и решительной! Не меньше!

А они должны были сами отказаться от этой глупой затеи жить в твоем доме. Ты же просто защищаешь свою территорию, ничего большего.

Пытаюсь найти себе оправдания и настроиться на сие действие. Скорее всего, именно это я и буду лепетать, получая от них беспощадное наказание. Но это будет потом.

Какое – мне, увы, неизвестно. Но само то, что они взбесятся, не покидает моих мыслей. Да и вообще, эта вся затея адреналином растекается по венам. Будоражит.

Жарко. Руки подрагивают, стаканы на подносе трясутся. Но сдаваться нельзя. Только вперед!

Делаю глубокий шумный выдох, выпрямляю спину, смотрю на почти вываленный из рубашки второй размер груди и делаю решающий шаг.

Надеваю на себя фальшивую, самую милую, на какую способна, улыбку и ногой толкаю дверь.

Все, мне п*зда. Ну, в смысле я захожу.

Мамочки!

Ну обязательно заниматься без верхней одежды?! Здесь вроде не так уж и душно. Разногишались!

Матерь божья, как сказала бы Кристина!

Им надо срочно запретить выходить на улицу. Нельзя быть такими сексуальными.

Ренат делает приседания со штангой, и Аля была права… У него действительно шикарная задница. Орешком. Так и хочется проверить, какая она твёрдая на ощупь. Ммм…

Мысленно бью себя по рукам. Уже покалывающим от желания рукам.

Захар качает без того огромную бицуху. Стоит спиной ко мне, и я впервые вижу его татуировку. Огромный Лев, красивый, как и он сам. До этого я видела только верхушку тату, ту, что находится на шее. Животное в огне, но ему не больно, это его стихия. Необычное сочетание. Как и сам мужчина. Противоречивый.

Закусываю губу и сжимаю бедра. Ну хватит, я скоро стану тряпочкой у них в ногах. Засранцы!

Я жадно, словно путник после пустыни, который пьет воду, наблюдаю, как напрягаются мышцы его сильных рук. Вздуваются от напряжения вены. И млею. Теку, не иначе.

Но отдельное внимание можно уделить мясистому прессу мужчины. Не сухому, как у всех молоденьких парней, с которыми я знакома.

Кубики с большей массой и более глубокой прорисовкой, его тоже хочется пощупать. Провести по каждому, а лучше прочертить мокрую дорожку языком.

Меня просто несет, в глазах уже темнеет, еще немного и колени подогнутся.

– Какие-то проблемы, Киска? – слегка дергаюсь, когда слышу голос Рената рядом с собой.

Наблюдая за Захаром, я и не заметила, что другой нянька оказался слишком близко.

Оу. Его грудь полностью забита темной краской. Иероглифы, черепа, змеи, все свободные участки кожи. И это захватывающее дух зрелище.

Насколько мне известно, у него татарские гены. Темноглазый, черноволосый, в общем, жгучий самец. Бабы, наверное, толпами за ним бегают.

Кажется, и я готова уже рвануть, стягивая на ходу, ставший тесным, бюстгальтер. Да, я бы так и сделала. Однако, его характер… не самый легкий, это мягко говоря.

Поднимаю взгляд и падаю в обжигающую страстью бездну его взгляда. Глаза карие, сейчас кажутся чернее ночи. В них нет просвета, только тьма.

И меня ведет. Качает от возбуждения. Хочется еще немного и растечься у него на груди, подставить губы для поцелуя. Он кажется таким сильным, что удержаться невозможно.

– Я принесла вам холодный фреш, вот, – пытаюсь прийти в себя, вспомнить о миссии.

Ренат с трудом переводит взгляд с моих губ, опуская его ниже. Упирается в грудь и только после моего наигранного кашля, моргнув несколько раз, смотрит на поднос.

На нем свежевыжатые соки с одним маленьким ингредиентом. Но об этом им говорить не следует, ведь правда?

– С чего бы это? – Захар бросает заниматься и с хитрой улыбочкой подходит ко мне сзади.

Заглядывает через спину и замирает, потому что на пути его взгляда тоже оказывается выпяченная грудь.

– Какая неожиданная щедрость и… богатство… – и он так же зависает на месте, стоя высоко надо мной.

С Захаром, кстати, намного легче. Он – душа компании, веселый, сговорчивый. Душка. Хотя есть у него тоже один маленький недостаток…